— Даже если прокурор сойдет с ума и выдаст разрешение на проведение повального обыска, оформление ордеров займет слишком много времени. К тому моменту, когда мы сможем приступить к делу, звонивший скорее всего уберется подальше, если уже это не сделал. И если при нем были какие-нибудь улики — ружье, например, или яд, — они тоже исчезли. А кроме того, совершенно не обязательно, что он звонил из дома. Лично я склонен считать, что он пользовался машиной с радиотелефоном. Он узнал, что ваш сын мертв, потому что проехал мимо в тот момент, когда санитар выносил его в “скорую помощь”. И ему нетрудно было узнать, когда мы с Фордом покинули вас, если он просто сидел в автомобиле неподалеку.
Он слушал в полном отчаянии и автоматически в третий раз потянулся за сигаретой из пачки, предложенной Вебстером. Три недели назад он решил бросить курить. Теперь это не имело никакого значения. Он глубоко затянулся, надеясь, что табак хотя бы немного прояснит затуманенные мозги.
— Теперь о другом, — продолжил Вебстер. — О вашем намерении позвонить в полицию и его требовании этого не делать. Все это театральщина. Нетрудно догадаться, что вы обязательно позвоните мне после его первого звонка; нетрудно посчитать, сколько времени нам нужно, чтобы добраться до участка. Он просто угадал время, вот и все. Конечно, могло случиться и так, что вы бы связались со мной раньше; в таком случае второй звонок означал бы, что ваш телефон прослушивается.
— Если бы вы согласились со мной, то теперь, по крайней мере, мы бы знали, в каком направлении вести поиски, — слабо возразил Борн.
— Послушайте меня. Все это я мог бы рассказать вам и по телефону, не приезжая сюда. Мне просто хотелось посмотреть на вас и еще раз напомнить: искать его — моя забота, а не ваша. Единственное, что от вас требуется, — держать себя в руках.
— Черт побери, что это даст? Неужели вы не видите, в каком я состоянии! Предположим, мне удастся справиться с собой. Но это их никак не остановит!
— Почему “их”? Может быть, он один?
— Они всегда действуют группой. От восьми до двенадцати человек.
— Я запросил у ФБР список людей Кесса, которые могут действовать в нашем районе.
— Ерунда. У Кесса нет никаких списков. У него нет никаких бумаг. Все приказы он отдает устно через подчиненных. Даже если ФБР и знает несколько его людей в этих краях, установить непосредственную связь невозможно.
— Вы знаете о нем больше, чем мы. Вы правы, в феврале, когда ему было предъявлено обвинение, он скрылся. По одной версии, сейчас он в британской Вест-Индии, по другой — на Гавайях.
— А может, прямо здесь…
Вебстер пристально взглянул на него.
— Держите себя в руках. Для вашей безопасности уже сделано немало. Скоро прибудет наш человек, чтобы установить на телефон прослушивающее устройство. Если вам еще раз позвонят, мы сумеем определить номер. Форд поехал на ферму, с которой вы получаете молоко. Он все разузнает о том, кто привозит его. Скоро я получу результаты химического анализа, мы узнаем, что это за яд, а если повезет — то и где его взяли.
— В теплице.
Он слишком часто вмешивался в непосредственные обязанности Вебстера, и это уже стало раздражать собеседника.
— Я знаю, мистер Борн, — произнес он с нажимом. — Я обязательно это проверю.
После этого полицейский выдержал паузу, разглядывая ковер, и сменил тему.
— У меня была еще одна причина приехать к вам. Дело в том, что результаты медэкспертизы подтвердили отсутствие на теле мальчика следов насилия. Редкий случай, когда я ошибся. Приношу вам свои извинения.
— Естественно. Странно было бы наоборот.
На самом деле у Вебстера была и третья, самая главная причина для визита — подробнее узнать о Кессе.
— Все, что я прочитал, — очень интересно. Но не могли бы вы рассказать еще что-нибудь?
Борн докурил до самого фильтра, последний раз глубоко затянулся и, раздавил окурок в пепельнице.
— Хорошо. Когда охранник проводил меня в кабинет Кесса, первое, что мне бросилось в глаза — большой револьвер “магнум”, который лежал на столе, на стопке бумаг. Рядом, на промокашке, были рассыпаны патроны. Пепельницей служил обрезок гаубичной гильзы.
— Вы что, знакомы с оружием? Вы уверены, что это был “магнум”?
— Видите ли, когда я сажусь за книгу, я всегда тщательно изучаю необходимый мне материал. А уж такой крупный револьвер узнать несложно — самый большой, сорок четвертого калибра. Ну так вот. Кесс встал из-за стола, протянул руку и очень любезно попросил прощения, что заставил меня ждать с интервью.
— Но если он задолго до этого отказался встречаться с журналистами, почему он изменил свое решение и встретился с вами?
— Я полагаю, он уже подозревал, что ему будет предъявлено обвинение, и собирался уходить в подполье. В этом интервью он хотел сделать свое последнее публичное заявление. Думаю, что ему попались какие-то мои книги, и он решил, что именно я смогу представить его в лучшем свете. Так что все дело в книгах.
Борн внезапно подумал, что Вебстер неспроста заговорил обо всем этом. Наверное, Вебстер решил таким образом немного отвлечь его. Что ж, как бы то ни было, уловка удалась, и он чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, не так одиноко. Он потянулся за очередной сигаретой и извиняющимся тоном произнес:
— Вы бы лучше прибрали их, а то я все выкурю!
— Я вообще не курю.
— А зачем носите?
— У меня всегда при себе пачка — для моих собеседников. Тактика Вебстера срабатывала — Борн даже улыбнулся. Он сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул. Горло першило, во рту пересохло.
— Я пишу триллеры, — продолжил он. — В моих книгах главный мотив — преследование. А главный герой — одиночка, который вынужден скрываться от преследования и защищать себя. Кессу показалось это близким. Ему всегда хотелось перенестись куда-нибудь в прошлое, этак лет на тысяч тридцать назад, в тропики. Это его заветная мечта. Ну а в ближайшем будущем он спит и видит, как нападет враг, и тогда он уведет своих людей в горы, будет совершать опасные вылазки и скрываться от противника.
В этом и весь парадокс. Он увидел себя в моих книгах, поэтому вообразил, что я — его сторонник. Он дал мне интервью, а теперь мне самому уготована роль одного из моих персонажей. Разница лишь в том, что мои герой всегда знают, что им делать, а я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не наложить в штаны от страха.
— Разница и в другом: вы не одиноки. Человек, который приедет ставить ваш телефон на прослушивание, останется здесь и будет охранять вас. Весь район патрулируют полицейские машины; у них специальное задание — присматриваться к автомобилям, которые часто останавливаются или кружат по улицам. Рядом с вашим домом будет дежурить еще одна наша машина. Не волнуйтесь. Мы доберемся до них раньше, чем они до вас.
Борн почти поверил ему.
Но как только Вебстер поднялся с дивана и со словами “сигареты я вам оставляю” шагнул к выходу, весь страх вернулся к нему. И Борн ничего не мог с собой поделать.
— Простите, вы не могли бы немного подождать? — жалобно, почти как ребенок, произнес он. Вебстер изучающе оглядел его.
— В доме есть какое-нибудь оружие?
— Есть. Винтовка, пистолет и револьвер двадцать второго калибра.
— Вы умеете ими пользоваться?
— Мы с женой учились на курсах. Нам преподавал бывший морской пехотинец.
— Все ясно. Не трогайте их.
Он произнес это мягким тоном, но Борн расценил слова как пощечину.
— В книгах все по-другому, — продолжил Вебстер. — А это — жизнь, и я совсем не желаю, чтобы вы по ошибке подстрелили кого-нибудь из моих людей или просто постороннего человека. Вы служили в армии?
— Нет.
— Почему?
— Освобожден из-за учебы в колледже.
— Тем хуже для вас. Если вам придет в голову заняться преследованием одного из этих парней, вы быстро убедитесь, что описывать охоту на человека — это одно, а самому прицеливаться и спускать курок — совершенно другое! Вы можете случайно ранить себя или даже убить и таким образом решите за них их проблемы. Ну а помимо всего, из вашего двадцать второго калибра вообще никого убить нельзя.
Все это он и сам знал и даже написал об этом после того, как Кесс пригласил его осмотреть учебные классы Чемелека.
Вы доказали, что способны поражать мишени в тире, — говорил инструктор своим ученикам. — Но скоро вы убедитесь, что в реальной жизни все не так просто. Во-первых, живая мишень может выстрелить в ответ. Во-вторых, ваш противник не будет столь любезен, чтобы стоять и ждать, пока вы хорошенько прицелитесь.
На следующей неделе мы отправляемся на учения. Там вы почувствуете, что такое боевые условия. Вам придется стрелять по движущимся и скрытым мишеням. А пока почитайте инструкции о правилах ведения огня. Обратите внимание на первый раздел. Запомните: когда вы целитесь в человека, бегущего в гору, обычная ошибка — слишком низкий прицел. Он ведь все время поднимается выше траектории выстрела. Поэтому нужно стрелять с упреждением. Если вы хотите поразить его между лопаток — цельтесь в затылок.
