Только позднее, когда они возвращались из Ангкорвата, Пол снова затронул эту тему. От его слов Мюррей напряженно выпрямился на сиденье и силился понять, шутит француз или нет. Конечно, он шутил – это было безумие, фантазия, инспирированная сверхъестественной обстановкой Ангкорвата и выпитым затем вином в туристическом отеле. Но каким-то образом что-то в манере Пола – некий акцент на тайное влияние и безжалостность – постепенно заставило Мюррея поверить в то, что это не безумие и не фантазия. После этого Мюррей начал задумываться: за работой, в постели, в ресторане, в самолете, разговаривая, выпивая, бездельничая – его мозг не переставая работал, исследуя каждую возможность, малейшую вероятность, пока вся сумасшедшая схема не начала оживать, приобретая реальные, опасные черты. Это было так, будто Мюррей вдруг стал переживать в деталях повторяющееся наваждение. Его лишь интересовало, насколько Пол доверился Финлейсону и, если доверился, то насколько серьезно был воспринят?
Банкир перешел в наступление на тарелку с креветками. Мюррей отпил белое вино и сказал:
– А как вы познакомились с Чарльзом Полом?
Финлейсон задумчиво жевал.
– Время от времени я вынужден по работе бывать в Камбодже, – наконец сказал он. – Впервые я наткнулся на него в «Cercle Francais» в Пномпене.
– А чем именно он занимается в Камбодже?
– Он вам не рассказывал?
– Скажем так – он был уклончив.
Финлейсон с мрачным видом покачал головой:
– Он – скользкий дьявол. Честно говоря, я никогда не воспринимал французов. Сначала кажется, их интересуют только вино, женщины, хорошая кухня, интеллектуальная жизнь, но чуть копни и – что обнаруживаешь? Треснутое копыто, вот что. А вообще-то я всегда не доверял бородатым.
– Он верит вам.
Финлейсон немного удивленно посмотрел через стол:
– Продолжайте.
– Именно он вывел меня на вас. Не знаю, как много он вам рассказал, но если бы он действительно вам не доверял, он бы далее не упомянул вашего имени.
Финлейсон замер, держа вилку на весу:
– Да, должен признать, так или иначе мы с Полом довольно хорошо знаем друг друга. Белые люди, можно сказать, крепко связаны между собой, особенно когда бизнес связан с этими азиатами. Иногда они чертовски скользкие.
– Мне показалось, вы сказали, что не доверяете ему?
– Я его допускаю настолько, насколько могу оттолкнуть, а это не очень далеко, – Финлейсон позволил себе немного улыбнуться. – Но нельзя все время работать в одиночку и доверять только себе и никому больше, верно? – Он подался вперед, усы в пятнах никотина дергались, словно передавали спецсообщение. – Я должен признать, – добавил он, – когда дело касается бизнеса, мы повязаны Друг с другом, как воры, – и снова намек на улыбку заиграл на лице Финлейсона.
– И он все рассказал?
– Он рассказал то, что, по его словам, ему рассказали вы. Я бы назвал это скелетом.
– И как это много?
– Хотите, чтобы я все восстановил?
– Если можно.
Мюррей доел креветки и, попивая вино, слушал монотонный, тихий пересказ, почти слово в слово повторяющий историю, которую Мюррей услышал от молодого американца в Бангкоке. Когда Финлейсон закончил, он улыбнулся и заказал еще одну бутылку вина.
– И каково ваше мнение, как профессионала? Вы верите в это?
Финлейсон пощипал усы и посмотрел на стойку бара, к которой шумной толпой подошли американцы и заказывали «Джим Бим Бурбон» на камнях.
– Ну, – медленно сказал он, – я думаю, это правдоподобно.
– Но правда ли это? Могут они действительно держать такое количество одновременно в одном месте? – теперь Мюррей склонился вперед и при тусклом свете свечи пытался поймать взгляд Финлейсона. – Возможно ли это?
– О, конечно. Безусловно, я не имел такого рода дел со Вьетнамом. В основном моя работа связана с иностранной помощью здесь, в Лаосе. Но мне, действительно, попадаются некоторые золотые цифры. И они очень неустойчивы. Как вы знаете, после золотого кризиса в 1957-м большая часть торговли переместилась отсюда в Сайгон. Сейчас это самый крупный мировой рынок золота – китайские красные покупают его через Лондонский объединенный фонд золота. По международному закону все покупки золота должны производиться в долларах, в американских, конечно. И, если те цифры, которые я видел, верны, сумма значительная.
– И какая часть из них – горячие деньги?
– Скажем так: большая часть – теплые.
– И все в долларах?
– Естественно. Кто захочет иметь дело со старыми вьетнамскими пиастрами, когда кругом зелененькие?
– И что же происходит с этими зелененькими?
– Их стараются вывезти из страны. Они называют это «выплеск». Это делается каждые шесть-восемь месяцев. Деньги вывозят в какое-нибудь безопасное место, обычно на Филиппины, а потом переправляют назад, в старые добрые Штаты.
Финлейсона прервал один из американцев у стойки бара, который заметил Бензозаправку и, пошатываясь, подошел к их столику.
– Привет, Джордж! Как дела с кипом?
– Спасибо, удовлетворительно, – Финлейсон попытался представить Мюррея. – А как полеты?
– Вверх-вниз, как всегда. На прошлой неделе одна потеря – С-4 6, полетел двигатель, и он втемяшился в горы. Ну и житуха, четыре сотни баксов в неделю, и ты сгораешь в вонючих лаотянских горах! Ладно, увидимся, Джордж.
– С удовольствием, – пробормотал Финлейсон. – Пилоты «Эйр Америка», – сказал он Мюррею, когда они остались одни. – Это подразделение ЦРУ – единственная чартерная авиакомпания в мире, которая не перевозит пассажиров, но летает везде и сбрасывает все, что угодно.
Бензозаправка осушил стакан, а Мюррей напряженно думал, изучая согнутые спины пилотов у стойки бара, и молчал.
– А что насчет этого американского сержанта? – спросил Финлейсон. – Что вы с ним обсуждали?
– Напрямую – ничего. Для начала – он служит в военной полиции и не хочет провести три года за решеткой, плюс позорящие рекомендации при увольнении. Все, что он сказал, это то, что он может провести меня на летное поле поглазеть и даже, возможно, организует для меня их форму. Но эта сторона дела вас не касается, – Мюррей снова перегнулся через стол. – Джордж, позвольте мне задать вам личный вопрос.
– Валяйте.
– Когда-нибудь в своей жизни вы совершали что-нибудь незаконное?
Финлейсон выпучил светлые глаза:
– Незаконное? Что за мысль? И думать забудь, старина!
– А как насчет Национальной лаотянской лотереи в прошлом году? – улыбнулся Мюррей. – Единственная и неповторимая в своем роде на весь мир – уникальная лотерея без единого выигрыша? – Мюррей внимательно вглядывался в лицо собеседника, но бесполезно: оно ничего не выдавало.
– Я полагаю, Чарльз Пол рассказал вам об этом?
– А разве это не общеизвестно? Вы даете совет министерству финансов Лаоса: говорите им, что это хороший способ повысить госдоход – а потом берете свою маленькую долю.
Финлейсон медленно кивал головой, глядя в бокал с вином:
– Что верно, то верно, – сказал он. – Это было немного не по правилам, согласен. Но я все же думаю, что Полу не следовало трепать языком.
Мюррей улыбнулся:
– Возможно, вы не совершили ничего слишком уж незаконного в прошлом, но все будет совершенно по-иному, если вы свяжетесь с нами. Понимаете?
– Понял.
По голосам пилотов у стойки стало понятно, что они уже накачались: они орали и швыряли игральные кости. Мюррей позавидовал им. Четыре сотни долларов в неделю с примесью риска, и никаких моральных обязательств.
– Итак, что вы хотите, чтобы я сделал? – тихо спросил Финлейсон.
– Узнайте время, дату и место следующего «выплеска». Вы можете это сделать?
– Буду держать ухо близко к земле. Иногда то тут, то там всплывают кое-какие факты.
– Мне нужны не «кое-какие факты», Джордж. Если вы собираетесь войти в долю, то узнаете все или ничего. Что вам известно о предыдущих «выплесках»?
– О, о них было слышно, но обычно это случается только после операции. Я помню, потому что им всегда дают кодовые названия. Последнее – «Хэппи Хаунд», до этого были – «Майти Маус» и «Буллпап». Словно дети с важными игрушками, правда похоже?
– Узнайте название, время и место следующего «выплеска», Джордж. – В это время американцы у стойки бара бурно спорили насчет пари. Мюррей сидел очень тихо и ждал реакции банкира.
Некоторое время Финлейсон вытирал салфеткой губы, а потом еще какое-то время вертел в руке бокал, разглядывая его на свет.
– Если я могу быть так здравомысляще неблагоразумен, – наконец сказал он, – я должен иметь гарантии вашей честности. Я хочу сказать, если что-нибудь пойдет не так...
Мюррей кивнул:
– Что-нибудь не так и...
– Я хочу сказать, старина, мне не известно, каковы ваши действительные планы в этом деле. Мне известно, что за этим стоит Пол, возможно, выкладывает наличные и так далее. Но каковы ВАШИ планы?
– Мне нужно два пилота, – сказал Мюррей. – Два лучших пилота Юго-Восточной Азии с железными нервами и без лишних колебаний. Два пилота, которые смогут быстро в темноте поднять транспортный самолет средних размеров – «Карибоу» или С-123 – и пролететь несколько сотен миль над верхушками деревьев без радара или радиокомпаса и смогут посадить его в таких же условиях вслепую.
