Завизжав, я бросилась к «Джетте» и рывком открыла дверь. Нырнув на водительское сиденье, я тут же захлопнула дверцу, на случай если жук окажется хитрым ниндзя и успеет проникнуть в машину. От этих тварей можно ожидать чего угодно.
Я повернула ключ в замке зажигания и тотчас включила дворники, ухмыляясь, как Безумный шляпник[8], когда щетки отправили жука на тот свет.
Линдс, застыв у пассажирской дверцы, изумленно вытаращила глаза.
– Извини! – Я нажала кнопку разблокировки замка.
Она села в машину, окидывая меня долгим взглядом.
– Это всего лишь маленький безобидный жучок.
– Они вовсе не безобидные, – бросила я, отъезжая от обочины. – Это настоящее зло.
На самом деле я могла дойти до школы и пешком, когда чувствовала – ну, я не знаю, прилив сил, что ли, – но в последнее время за мной такого не замечалось. Давным-давно, чуть ли не в прошлой жизни, я любила бегать. Я с нетерпением ждала этих пробежек каждое утро или после школы и даже собиралась вступить в школьную команду по бегу или кросс-кантри[9], но вот уже почти четыре года не вспоминала о былом увлечении.
Проехав три квартала, я по привычке посмотрела налево, на большой кирпичный дом, очень похожий на тот, в котором жила я. Один короткий взгляд, но увиденное надолго застревало в моей памяти.
Я крепче сжала руль, набирая скорость. Узкие улочки Мартинсберга были запружены машинами. Городок наш небольшой, с центральной площадью размером с клумбу, но население прирастало с каждым месяцем, так что проехаться с ветерком удавалось все реже.
– Все будут пялиться на меня! – выпалила я, когда мы остановились на светофоре перед библиотекой. – Правда?
Линдс ответила не сразу.
– Ты хочешь, чтобы я соврала?
В животе сразу образовалось противное тянущее чувство.
– Нет. Ладно. Наверное. Да, пожалуй.
– Никто не будет на тебя пялиться, – отчетливо произнесла она. – А если кто и посмеет, я надеру им задницы. Что ты на это скажешь?
Уголки моих губ поехали вверх.
– Не возражаю. Спасибо. – Я замолчала, отрывая руку от руля и накручивая на пальцы прядь волос. – Я…
– Что? – спросила Линдси, и я почувствовала на себе ее взгляд.
Я хотела было рассказать ей, какие мысли лезли мне в голову прошлой ночью, пока я лежала без сна, но вдруг желание говорить об этом – и снова вспоминать субботний кошмар – куда-то делось. Я тряхнула головой, чувствуя себя выбитой из колеи.
– Я… надеюсь, что сегодняшний день меня не доконает.
– Конечно, нет.
Все кончилось тем, что мы приехали в школу за пару минут до звонка и едва успевали в свои классы. В спешке я даже не заметила, обращают ли на меня внимание, и мои переживания как-то сами собой улетучились.
На лестничной площадке второго этажа я чуть не врезалась в спину Венди – блондинки с сиськами, которые следовало бы запретить в старшей школе. У меня у самой наконец-то выросли свои, но рядом с Венди я по-прежнему чувствовала себя тринадцатилетним подростком и изнывала от зависти.
Она и ее подружки – Моника и Шона – стояли посреди коридора, перегораживая его так, словно это не место для прохода, и разговаривали достаточно громко, чтобы их слышали не только на нашем этаже, но и во всей школе.
– Будь он хоть последним парнем на Земле и от меня бы зависело возрождение цивилизации, я бы все равно не стала с ним путаться, – объявила Венди, перекинув через плечо блестящие светлые волосы. – Во всем мире не хватит спиртного, чтобы я дала ему даже по пьянке.
Моника хихикнула, скользнув лукавым взглядом в сторону металлических шкафчиков раздевалки, выстроившихся вдоль стены.
– Не будь такой злюкой, Венди. Я думаю, он просто особенный.
Тут до меня дошло, что парень, о котором они говорят – Луис Клэйтон – стоит у своего шкафчика. Его шея была свекольно-красной, а плечи неестественно напряжены.
Суки.
Как часто мне доводилось бывать свидетелем таких отвратительных сценок и разговоров, и всякий раз они задевали меня за живое.
Обогнув эту компанию, я поспешила по коридору, чтобы не опоздать на урок, но, как только вошла в наш класс, меня тут же развернули обратно, велев явиться в кабинет мисс Рид, школьного методиста-психолога и учителя рисования.
Господи Иисусе, только этого мне не хватало.
Чуть ли не кубарем скатившись на первый этаж, я застонала в унисон со звонком на урок. Если еще и мисс Рид пристанет надолго, я уж точно опоздаю, и все наверняка вылупятся на меня, когда я войду в класс.
Хуже не придумаешь.
Я пронеслась мимо свежевыбритого охранника и, резко повернув налево, замедлила шаг, приближаясь к ротонде, где располагалась администрация школы. За стеклянными дверями царило оживление, но, прежде чем я успела что-либо разглядеть, мне на глаза попалось собственное отражение.
Даже в стекле я увидела красное пятно на щеке. Пришлось опустить голову, чтобы волосы упали на лицо, скрывая отметину. Я промчалась через холл, когда распахнулась дверь кабинета мисс Рид, и прямо на меня двинулся темный силуэт. Уже ничто не могло предотвратить столкновение, поскольку дверь захлопнулась.
Я налетела на чью-то грудь – твердую, мужскую. Неуклюже отскочив, я едва не грохнулась, но крепкая рука успела подхватить меня, удерживая на ногах.
– Эй, ты в порядке?
Мое тело сжалось от звука его голоса, и взгляд медленно скользнул по рыжевато-коричневым походным ботинкам, поднимаясь наверх, к обтянутым джинсами бедрам и старенькой футболке с трафаретным рисунком, подчеркивающей кубики живота, широкую грудную клетку и плечи. Я заставила себя посмотреть еще выше, и мои глаза встретились с светло-голубыми глазами.
Дженсен.
Я высвободилась из его хватки, чувствуя, что во рту пересохло, а в голове стало подозрительно пусто. Он смотрел на меня, удивленно вскинув темную бровь, а я думала только о том, что впервые за четыре года мы стояли так близко друг к другу.
Четыре. Года.
Мисс Рид вышла из кабинета, отвлекая мое внимание от парня. Ее пухлые щеки расплылись в улыбке, когда она заметила меня.
– А, вот и ты, Элла. Заходи. – Отступив в сторону, она открыла дверь, поправляя квадратные очки на носу. – Это займет всего несколько минут.
Я оглянулась на Дженсена, зная, что должна хоть что-то сказать ему – что угодно, – но слова не шли на ум. Мне даже стало интересно, не случилось ли у меня сотрясения мозга, когда я ударилась головой об асфальт.
Как полный придурок, я повернулась к мисс Рид.
– Постой. – Дженсен шагнул вперед, преграждая мне путь. – Черт, у тебя в волосах застрял жук-вонючка.
– Что? – У меня перехватило дыхание, и сердце остановилось.
– Жук, – повторил он ровным глубоким голосом. – У тебя в волосах.
Я вскинула руки, готовая заголосить, как банши[10].
– Сними его! Убери его! Убери!
– О боже, – пробормотала мисс Рид с порога, за которым не было жуков.
У Дженсена дрогнули губы, когда он подошел ближе.
– Это всего лишь букашка, Элла.
– Плевать. Все равно. – Я крепко зажмурилась, размахивая руками. – Пожалуйста, сними его. Пожалуйста.
С закрытыми глазами я не могла видеть парня, но всем телом почувствовала его близость. Вдохнув, я уловила легкий аромат одеколона, смешанный с запахами улицы, а в следующее мгновение ощутила его теплое дыхание у себя на лбу.
Я тотчас забыла о жуке, и дрожь осознания пробежала по коже. Ему непременно надо было подойти так близко? Воздух пузырем застрял у меня в горле.
– Поймал. – Он отступил назад, и, открывая глаза, я увидела, как он отправляет коричневого жука в загробную жизнь. – Все, его больше нет.
Я не шелохнулась. Он все еще стоял слишком близко, мысками ботинок упираясь в пальцы моих ног. Его рука едва не касалась моей руки, и я знала, что если сделаю глубокий вдох, то моя грудь коснется его.
Уголок его губ снова изогнулся вверх.
– Тебе больше ничего не угрожает, ты в зоне, свободной от жуков.
Я все не могла сдвинуться с места.
Мисс Рид громко откашлялась.
– Да. Я уверена, что катастрофы удалось избежать. В мире опять все спокойно.
Я хлопнула ресницами. Раз. Другой. И в моем теле снова занялся пожар. Дженсен наклонил голову набок, и его глаза скользнули по моему лицу, задержавшись взглядом на поцарапанной щеке. Он начал поднимать руку, но, слегка качнув головой, плавно развернулся и пошел прочь.
– Дженсен! – окликнула я его.
Он остановился и, пока мое сердце колотилось о ребра, медленно обернулся ко мне. Выражение его лица оставалось непроницаемым, но светло-голубые глаза смотрели на меня с такой же пронзительностью, как и прежде. Я шагнула к нему.
– Спасибо.
Мышца дернулась на его скуле, и во взгляде промелькнуло недоумение, словно он не совсем понял, за что я его благодарю, но слова «Я с тобой» все вертелись у меня в голове.
