– Я расскажу тебе потом. Извини, сейчас мне надо позвонить Юдзан, – сказала я и положила трубку. Раз Червяк позвонил Кирарин, то, наверное, он позвонил также и Юдзан, так как их телефоны записаны в моем мобильнике. Судя по всему, этот парень развлекается и звонит всем подряд – это просто возмутительно!
Я сразу же набрала номер Юдзан.
– Алло, – послышался тихий и настороженный голос Юдзан.
– Это я, это я, Тоси.
– А, Тоси-тян. А я думала: кто же это? Так ты, оказывается, потеряла мобильник?
– Значит, этот тип звонил и тебе?
– Звонил. Я думала, что это ты, а тут раздался мужской голос. Я просто обалдела. Но потом мы болтали почти тридцать минут.
Я лишилась дара речи.
Червяк болтал целых тридцать минут! И это с моей подругой! У меня стала закипать злость и на Юдзан. Как она могла разговаривать целых тридцать минут с этим подлецом, который бейсбольной битой убил свою мать, швырнул ее в стеклянную дверь, украл мои велик и мобильник, а сейчас где-то разгуливает!..
Придя в себя, я сказала резким тоном:
– Как ты могла тридцать минут болтать с типом, который не возвращает мой мобильник?!.
– Я виновата, извини. Но он говорил забавные вещи. Рассказал, что только что убил свою мать, на что я ему ответила, что три года назад убила свою, и он этому поверил. Потом он трепался об экзаменах и вообще о жизни.
– Но разве твоя мать умерла не от болезни? – изумилась я, уж слишком разными были причины смерти матерей Юдзан и Червяка.
Однако Юдзан, обидевшись, замолчала.
Мы все хорошо знали, насколько тяжело она переживала потерю своей матери, и поэтому никогда не говорили об этом, но сейчас я, похоже, разбередила эту рану. Но как могли убийца своей матери Червяк и Юдзан о чем-то так долго говорить? Я почувствовала себя в совершенно идиотском положении и перестала понимать, что происходит.
– Извини меня, Юдзан, я просто хочу получить назад свой мобильник.
– Понятно. Я с ним сегодня встречаюсь и заберу твой телефон.
– Вот это да! И где вы встречаетесь? Я пойду с тобой.
– Не могу сказать. Я обещала.
Я больше не могла сдерживаться и выложила ей все, что произошло со вчерашнего дня. Юдзан слушала, не проронив ни слова.
– Ну и что из этого? – наконец произнесла она. – Это не имеет к нам никакого отношения. Червяк угробил свою мать, но нас это не касается.
– Конечно, нет, – рассердилась я. – Мне на все это наплевать, но я хочу получить назад свои вещи.
– Поняла. Гарантирую, он их вернет.
Телефон резко разъединился.
Я положила ставшую липкой от долгого разговора трубку. «Вот проклятие», – подумала я. Мой взгляд упал на заголовки в газете. «В жилом квартале среди бела дня убита домохозяйка». В статье только вскользь упоминалось, что исчез ее сын, но каждому, прочитавшему ее, было ясно, что подозревают именно его. «Окровавленная рубашка сына была найдена в корзине для стирки. Полиция ищет его, чтобы допросить о случившемся».
В подсознании на меня тяжело давил вопрос: почему Червяк так долго болтал с Кирарин и Юдзан, а не со мной и Тэраути? Он что, считает нас недостойными своего внимания? Еще большее раздражение я испытала, когда поймала себя на мысли, что в глубине души вижу в поведении Червяка предательство по отношению ко мне…
А вообще-то на кой черт он мне нужен!
Неожиданно вновь прозвучало предупреждение о фотохимическом смоге, но обычного медленного женского голоса почему-то не было слышно. Я выглянула в окно. Толпа репортеров еще больше выросла и заполнила всю нашу узкую улочку. Обливаясь потом, они внимательно наблюдали за соседним домом.
Неожиданно мне в голову пришла странная мысль: так, может, на улице и нет спрятанных громкоговорителей, а просто разъезжает агитационная машина?
Около десяти вечера зазвонил домофон.
– Опять, что ли, полиция? – пробурчала вышедшая из ванной мама и направилась к входной двери.
– Тосико, это Киёми Кайбара. Что-то она сегодня поздно, – сказала она.
– Я знаю, у нее ко мне дело.
– На улице жарко, пригласи ее в дом, – сказала мать, подозрительно глядя на меня.
Отца, как всегда, еще не было дома. После вчерашних шокирующих событий все вернулось на круги своя.
Я вышла на улицу и окунулась в душный и влажный воздух. Прохладная от кондиционера кожа сразу стала мокрой и липкой. Репортеров уже не было, улица выглядела пустынной. Перед воротами стояла Юдзан с моим велосипедом. На ней была футболка и короткие штанишки «Адидас», на ногах – сандалии фирмы «Найк», за плечами – небольшой рюкзачок. Издалека ее можно было принять за невысокого мальчишку-школьника. Похоже, она всю дорогу ехала на велосипеде и сейчас не могла отдышаться.
– Извини, что так поздно, – задыхаясь, сказала она.
– Ничего страшного, спасибо за велосипед.
Когда я вела велосипед сквозь калитку, моя рука задела голую потную руку Юдзан. Я поспешно отдернула ее, и наши глаза встретились.
– Это его дом? – спросила Юдзан, указав подбородком на дом Червяка. Он был погружен в темноту, оттуда не было слышно ни звука. Еще вчера и сегодня днем полицейские детективы сновали взад и вперед через ворота соседей, а сейчас дом больше напоминал опустевшее брошенное жилище.
– Да, этот самый. Комната Червяка, вероятно, с краю, на втором этаже, – я показала на черное окно. Юдзан некоторое время смотрела на него, затем со вздохом опустила глаза.
– Юдзан, где ты с ним встретилась?
– В Татикава. Представляешь, как это далеко отсюда!
Юдзан достала из рюкзачка пластиковую бутылочку и отпила из нее.
– Он прячется в парке Татикава. Говорит, что в детстве любил там плавать в бассейне и сейчас решил вновь вернуться туда. Похоже, что он весь день болтался у бассейна, так как сильно обгорел.
Я попыталась представить себе юного Червяка у бассейна вместе с матерью в очках в серебряной оправе и отцом в галстуке «аскот», но так и не смогла соединить вместе эту троицу.
– Ну и что этот парень сказал?
Юдзан закрыла пробку на бутылке:
– Говорит, что пребывает как во сне. И прошлое ему кажется сном.
Юдзан вновь взглянула на пустой дом. И тут я решилась спросить:
– Юдзан, ты то же самое чувствуешь… ну, это я о твоей матери?
– Да, – кивнула Юдзан. – Иногда я даже сомневаюсь, что она существовала.
Юдзан и Червяк нашли что-то общее, куда я не могла проникнуть. От этого мне стало не то чтобы грустно, скорее, я почувствовала, что мой собственный мир слишком прост и скучен и даже вообще невероятно никчемный. Единственное мое достоинство – только второе имя: Нинна Хори.
– А у меня для тебя кое-что есть. Этот парень сказал, что просит прощения.
Юдзан бережно достала из кармана рюкзачка мой мобильник. Включив его, я увидела, что батарея почти села.
– Ну, я пошла, – сказала Юдзан, повернувшись, чтобы направиться в сторону станции.
– Ну и что он собирается дальше делать, продолжать скрываться?
– Да, я ему отдала свой велик и мобильник, и он сказал, что уедет как можно дальше.
С изумлением я взглянула на Юдзан, которая вновь смотрела на пустой дом, возвышающийся за моей спиной. Я стояла, держа в руках мобильник, и ожидала, что Червяк позвонит мне, внезапно осознав, что хотела бы этого. Я не собиралась стать его сообщником, но, подобно Юдзан, жаждала испытать приключение. Так со мной иногда бывает, и это повергло меня в глубокое уныние на весь вечер.
Удивленное лицо Тоси не выходило у меня из головы. Она не могла себе даже и представить, что я способна оказать помощь Червяку, который убил свою мать и украл ее мобильник и велосипед. Да я и сама не думала, что могу так поступить.
Тоси выглядит легкоуязвимой, но она построила вокруг своего сердца широкую и высокую стену, подобную Великой Китайской, за которую, казалось, легко проникнуть, но на самом деле ее вряд ли можно преодолеть. Это потому, что она слишком легко ранимый человек и в прошлом не раз страдала из-за этого. Хотя она робкая, но стремится всегда самостоятельно решать свои проблемы. Я думаю, что она самая сильная среди нас четырех. Поэтому меня очень расстроил ее непонимающий взгляд, когда я рассказала о своей встрече с Червяком, и сейчас не могу избавиться от ощущения, что меня как будто вырвали из мира, которому принадлежит Тоси, и выбросили далеко во Вселенную. И дело не в том, что у меня возникло чувство отчуждения от Тоси, но мне кажется, что теперь наши пути будут все больше расходиться…
Вот так, переживая, я быстро шла по темной дороге среди хранящих тишину жилых домов. Я ожидала, что у дома Червяка будут дежурить полицейские, но улица была пустынна, и навстречу мне попадались только редкие прохожие, идущие от станции. Нависающие над дорогой ветви деревьев отдавали сыростью, как будто после дождя, а земля все еще оставалась горячей от дневной жары. У меня было ощущение, что мое тело пробивается сквозь толщу сырого и душного воздуха.
