Никлас Эрикссон считался новобранцем. Он учился в Высшей школе полиции, но в последний момент перед выпускными экзаменами узнал, что у него врожденный порок сердца, который не только требовал серьезной операции, но означал, что его полицейская карьера рухнула, не начавшись.
Фрэклунд, служивший вместе с отцом Эрикссона, пошел к Арманскому и предложил тому дать парню шанс. Поскольку в аналитическом отделе как раз было вакантное место, Арманский согласился принять новенького. Ему не пришлось в этом раскаяться. Эрикссон проработал в «Милтон секьюрити» пять лет. В отличие от большинства других сотрудников оперативного отдела он не имел соответствующего опыта работы, зато выделялся интеллектуальным подходом.
— Доброе утро всем! Садитесь и читайте! — сказал Арманский.
Он раздал присутствующим три папки, в которых было собрано пятьдесят страниц газетных вырезок об охоте за Лисбет Саландер и посвященное ей трехстраничное резюме. Весь второй день Пасхи Арманский усердно трудился над созданием ее персонального дела. Эрикссон первый закончил чтение и отложил папку в сторону. Арманский дождался, пока Боман и Фрэклунд тоже все дочитают.
— Полагаю, что в дни Пасхи все присутствующие не преминули прочитать соответствующую рубрику в вечерних газетах, — сказал Драган Арманский.
— Лисбет Саландер, — мрачным тоном произнес Фрэклунд.
Сонни Боман покачал головой.
Никлас Эрикссон смотрел перед собой с непроницаемым выражением и только печально улыбался.
Драган Арманский испытующе посмотрел на сидевшую перед ним троицу.
— Одна из наших коллег, — заметил он. — Насколько вы узнали ее за те годы, что она здесь работала?
— Я как-то пробовал с ней пошутить, — вспомнил Никлас Эрикссон, чуть-чуть улыбнувшись. — Не получилось. Я думал, она мне голову оторвет. Она была такая бука, что я и десятком слов с ней не обменялся.
— Очень странный она была человек, — согласился Фрэклунд.
Боман пожал плечами:
— Да она была просто сумасшедшая, и иметь с ней дело было сущее наказание. Я знал, что у нее не все дома, но не думал, что до такой степени.
Драган Арманский кивнул.
— Она всегда была сама по себе, — сказал он. — И договориться с ней было нелегко. Но я нанял ее потому, что никогда не встречал человека, который умел бы так хорошо собирать материал. Она всегда показывала результаты выше обычной нормы.
— Вот этого я никогда не мог понять, — отозвался Фрэклунд. — У меня в голове не укладывалось, как можно быть такой талантливой в работе и при этом совершенно неспособной к нормальному общению с людьми.
Все трое кивнули.
— Объяснение, конечно, нужно искать в состоянии ее психики, — ответил Арманский, похлопав по папке. — Она была признана недееспособной.
— А я и не знал, — удивился Эрикссон. — Я хочу сказать, что у нее же на лбу не было написано, что она признана недееспособной, а ты об этом не говорил.
— Не говорил, — подтвердил Арманский. — Я не хотел заранее ставить ее в невыгодное положение. Каждому человеку нужно дать шанс.
— И результат этого эксперимента мы имеем в Энскеде, — заметил Боман.
— Может, ты и прав, — согласился Арманский.
Арманский немного помолчал в нерешительности. Перед тремя профессионалами, которые сейчас смотрели на него, ожидая, что он им скажет, ему не хотелось признаваться в том, что он питал слабость к Лисбет Саландер. Во время предшествующей беседы все трое не выказывали никаких эмоций, но Арманский знал, что они, как и все прочие служащие «Милтон секьюрити», не выносили Лисбет. Он не хотел выглядеть перед ними слабым или растерянным. Поэтому нужно было изложить дело так, чтобы создать впечатление профессиональной заинтересованности и энергичного подхода к делу.
— Впервые за все время существования «Милтон секьюрити» я решил бросить часть его сил на решение чисто внутренней задачи, — сказал он. — Затраты на нее не должны стать непомерно большими, однако я собираюсь освободить двоих, Бомана и Эрикссона, от текущих дел. Задача в общих чертах состоит в том, чтобы выяснить правду насчет Лисбет Саландер.
Боман и Эрикссон вопросительно посмотрели на Арманского.
— Я поручаю расследование тебе, Фрэклунд, ты будешь его возглавлять. Я хочу знать, что произошло и что заставило Лисбет Саландер убить своего опекуна и семью в Энскеде. Должно же быть какое-то разумное объяснение!
— Прошу прощения, но это скорее в компетенции полиции, — заметил Фрэклунд.
— Разумеется, — тотчас же согласился Арманский. — Но у нас есть одно преимущество перед полицией. Мы знали Лисбет Саландер и представляем себе, чего от нее можно ожидать.
— Мда, — с сомнением ответил Боман. — По-моему, никто в нашей конторе не знал Лисбет Саландер и не имел ни малейшего представления о том, что творится в ее головке.
— Это не имеет значения, — возразил Арманский. — Саландер работала на «Милтон секьюрити». Я считаю, что наш долг установить истину.
— Саландер не работает на нас, дайте сообразить, уже почти два года, — вспомнил Фрэклунд. — С какой стати мы должны за нее отвечать! Мало ли что она там вздумает! И мне кажется, нам совсем ни к чему, чтобы полиция решила, будто мы вмешиваемся в полицейское расследование.
— А вот тут ты не прав, — сказал Арманский. Это был его козырь, который надо было как следует разыграть.
— Как так? — удивился Боман.
— Вчера я имел долгую беседу с начальником предварительного следствия прокурором Экстрёмом и инспектором уголовного розыска Бублански, который возглавляет следствие. Для Экстрёма складывается трудная ситуация. Тут речь не о какой-то там гангстерской разборке, в этом деле жертвами расправы стали адвокат, криминолог и журналист. Это вызвало огромный резонанс в средствах массовой информации. Я заявил, что поскольку главной подозреваемой является бывшая служащая «Милтон секьюрити», то мы решили подключиться к расследованию этого дела.
Сделав паузу, Арманский затем продолжил:
— Мы с Экстрёмом оба считаем, что главное сейчас — это как можно скорее задержать Лисбет Саландер, пока она не успела натворить еще что-нибудь, причинив вред себе или другим людям. Поскольку мы знаем ее лучше, чем полиция, поскольку лично были знакомы, мы можем оказать помощь следствию. Поэтому мы с Экстрёмом договорились, что вы двое, — тут Арманский указал на Бомана и Эрикссона, — направляетесь в Кунгсхольмен и присоединяетесь к группе, которой руководит Бублански.
Все трое в изумлении уставились на Арманского.
— Прошу прощения за дурацкий вопрос, но ведь мы теперь гражданские лица, — сказал Боман. — Неужели полиция вот так запросто допустит нас к расследованию убийства?
— Вы будете работать под началом Бублански, но отчитываться также и передо мной. Вы получите полный доступ к материалам следствия. Все данные, какие у нас имеются, и все, что вам удастся выяснить, мы будем передавать инспектору Бублански. Для полиции это значит, что она просто получает бесплатное подкрепление. Да и вы трое не такие уж насквозь штатские люди. Вы, Фрэклунд и Боман, много лет проработали в полиции, прежде чем поступили сюда, а ты, Эрикссон, учился в полицейской школе.
— Но это же противоречит принципам…
— Ничуть не противоречит! Полиция часто привлекает в своей работе консультантов из самых разных областей. В преступлениях сексуального характера это могут быть психологи, при расследовании дел, в которых замешаны иностранцы, используются переводчики. Так что вы просто привлекаетесь в качестве гражданских консультантов, имеющих специальные знания о личности главной подозреваемой…
Фрэклунд задумчиво кивнул.
— О'кей. «Милтон» присоединяется к полицейскому расследованию и старается оказать помощь в деле поимки Саландер. Еще что-нибудь?
— Только одно: со стороны «Милтон» ваша задача в том, чтобы установить истину. Ничего более. Я хочу знать, застрелила ли Саландер этих троих, а если да, то почему.
— А разве есть какие-то сомнения в ее виновности? — спросил Эрикссон.
— Те косвенные улики, которыми располагает полиция, указывают на нее. Но я хочу знать, нет ли в этой истории каких-то других аспектов: нет ли здесь неизвестного нам соучастника, который, может быть, и держал в руках оружие, или еще каких-нибудь особых обстоятельств.
— Думаю, что нелегко будет отыскать смягчающие обстоятельства, когда дело идет об убийстве трех человек, — заметил Фрэклунд. — В таком случае мы должны исходить из предположения, что она, возможно, вообще невиновна. А в это я не верю.
— И я тоже, — согласился Арманский. — Но ваше дело всеми возможными способами помогать полиции и способствовать тому, чтобы она была задержана как можно скорее.
— А бюджет? — поинтересовался Фрэклунд.
