— Ну вот, теперь все, — сказал один, спускаясь с лестницы.
Когда он ступил в круг света, отбрасываемый потолочной лампочкой, Стоун узнал его. Это был бригадир тех рабочих, что вывозили баллоны из библиотеки.
Громилы еще раз осмотрели помещение. Стоун тотчас же прикрыл глаза. Уловив подсказку, Аннабель последовала его примеру.
— О'кей, — сказал бригадир, — не будем терять время. Газ начнет поступать через три минуты. А когда выветрится, мы их отсюда заберем.
— Где мы их выкинем? — спросил второй.
— Где-нибудь подальше. Какая разница. Копам ни за что не догадаться, отчего они сдохли. И это самое замечательное во всем нашем деле.
Они забрали лестницу и ушли. Едва закрылась дверь, Стоун сел и пополз на ягодицах к верстаку. Поднялся на ноги, ухватил с верстака нож для вскрытия картонных коробок, сел обратно на пол и подобрался к Аннабель.
— Быстро возьмите нож и перережьте мою веревку. В темпе! У нас меньше трех минут.
Они лежали спиной к спине. Аннабель водила лезвием вверх-вниз, так быстро, как могла. Один раз она задела ему руку, и Стоун сморщился от боли, но прошептал:
— Давайте, давайте, не обращайте внимания. Быстрее! — Он не отводил взгляда от подвешенного баллона. Ему было видно то, чего не видела Аннабель. На баллоне был прикреплен таймер, и он быстро отсчитывал секунды.
Аннабель уже чувствовала, что руки вот-вот вывернутся из плечевых суставов. Пот заливал ей глаза.
Наконец Стоун ощутил, что веревка поддается. У них осталась всего минута. Он напряг руки и раздвинул, облегчая ей работу. Она еще несколько раз резанула по веревке, и та отвалилась. Стоун сел, быстро развязал веревку на ногах и вскочил. Он и не пытался дотянуться до баллона — тот висел слишком высоко. Да даже если бы он добрался туда и отключил таймер, убийцы тут же поняли бы, что здесь что-то не так, поскольку не слышали бы шипения выходящего газа. Вместо этого он схватил баллон с кислородом и газовую маску, которую заметил еще в прошлый свой визит сюда, и бросился к Аннабель. У них оставалось тридцать секунд.
Он ухватил ее за связанные руки и втащил за сваленные в кучу инструменты и какое-то оборудование. Накрыл сверху куском брезента, прижался головой к Аннабель, приложил маску к их лицам и открыл вентиль баллона. Тихое шипение и ощущение легкого дуновения на лицах — сработало!
Минуту спустя раздался хлопок, за которым последовал рев, похожий на грохот водопада. Он продолжался десять долгих секунд, пока С02 под мощным давлением не вышел из баллона и не заполнил все помещение. При этом имел место и «снежный эффект» — температура здорово упала, и Стоун с Аннабель начали дрожать от холода. Они изо всех сил вжимали лица в кислородную маску, но Стоун буквально ощущал, как газ из баллона, нависавшего над ними, вытягивает из него жизнь. Он, как спрут, тянул к ним свои щупальца, жадно поглощая молекулы кислорода. Аннабель в панике все теснее и теснее прижималась к Оливеру.
Несмотря на приток кислорода, мысли Стоуна начали путаться. Он чувствовал себя так, словно находится в реактивном истребителе, устремляющемся ввысь, — сила ускорения тянет голову куда-то назад и вверх, угрожая и вовсе оторвать. Оливер мог теперь представить себе тот ужас, который испытал Джонатан де Хейвн в последние мгновения жизни, когда не мог вдохнуть.
Рев прекратился почти так же мгновенно, как начался. Аннабель отодвинулась, отталкивая от лица маску, но Стоун остановил ее, прошептав:
— Содержание кислорода еще слишком низкое. Надо подождать.
Потом он услышал, как включился вентилятор. Время тянулось и тянулось, а Стоун уже не сводил глаз с двери. Потом он отодвинул маску, прижав ее к лицу Аннабель. Осторожно вдохнул, потом еще раз. Отбросил брезент, поднял ее, взвалил себе на плечо и отнес туда, где она лежала раньше. Двигаясь как можно тише, он поднял почти опустевший кислородный баллон и встал за дверь.
Долго ему ждать не пришлось. Минуту спустя дверь открылась, и первый из головорезов вошел внутрь. Стоун ждал. Когда появился и второй, Оливер с силой обрушил баллон ему на голову, разбив череп и уложив его на месте. Тот упал как подкошенный.
Первый в панике обернулся, хватаясь за пистолет. Баллон угодил ему в лицо, отшвырнув к верстаку, прямо на закрепленные на нем тиски. Он вскрикнул от боли и схватился за лицо, залитое кровью. Стоун еще раз с силой опустил баллон — прямо ему на голову. Тот рухнул на пол, а Стоун бросился к Аннабель и развязал ее. Она, пошатываясь, встала.
— Напомни потом, чтобы я никогда тебя не злила…
Лицо ее было белым как полотно.
— Пошли отсюда, а то еще кто-нибудь притащится.
Они выскочили за дверь, перелезли через ограду и побежали по улице. Три минуты спустя им пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Пот грязными ручейками стекал по лицам обоих. Они судорожно хватали ртом воздух. Потом они пробежали еще с четверть мили и наконец присели у кирпичной стены какого-то склада.
— Они мой телефон забрали, — сказал Стоун, пытаясь восстановить дыхание. — Кстати, я уже слишком стар для такого дерьма. Серьезно.
— Мой тоже… Да и я не девочка… — ответила она, задыхаясь. — Оливер, Трент был в доме, я видела его отражение в зеркале.
— Ты уверена?
— Точно, это был он.
Стоун огляделся.
— Надо связаться с Калебом и Милтоном.
— После того что случилось с нами, думаешь, у них все в порядке?
— Не знаю. — Он с трудом встал, протянул ей руку и помог подняться.
Когда они двинулись дальше, она вдруг чуть замедлила шаг и спросила:
— Именно так и погиб Джонатан?
Он остановился и повернулся к ней:
— Да. Мне очень жаль…
Она вытерла скатившуюся по щеке слезу.
— Господи!
— Да уж! — кивнул Стоун. — Послушай, Сьюзен, мне не следовало вовлекать тебя во все эти дела.
— Во-первых, меня зовут вовсе не Сьюзен.
— О'кей.
— Во-вторых… скажи мне свое настоящее имя, и я тебе скажу свое.
Стоун колебался лишь долю секунды:
— Франклин, но друзья зовут меня Фрэнк. А тебя?
— Элинор, но друзья зовут меня Элли.
— Значит, Франклин и Элинор? — Вид у него был довольно озадаченный.
— Ты сам начал. — Она улыбнулась, но глаза ее были полны слез, и сама она вся дрожала. — Ох, бедный Джонатан!
Стоун притянул ее к себе, пытаясь приободрить.
— Не могу поверить. Я его сто лет не видела.
— Ничего, все в порядке, раз он тебе по-прежнему небезразличен.
— Я и сама этого не знала до последней минуты.
— Не страшно.
— Ладно, это сейчас пройдет. Можешь поверить, со мной бывало и похуже. — Сказав это, Аннабель вдруг безутешно зарыдала. Стоун прижал ее к себе, так что ее ноги оторвались от земли и они оба свалились на землю, но Стоун продолжал прижимать ее к себе, а ее пальцы прямо-таки впились ему в спину. Рубашка на его груди промокла от ее слез.
Пару минут спустя она перестала плакать, лишь еще пару раз судорожно всхлипнула. Оттолкнув его, Аннабель вытерла рукавом опухшие глаза и мокрый нос.
— Извини, я еще никогда — честно! — никогда так не теряла над собой контроль, — с трудом проговорила она.
— Плакать, когда теряешь по-настоящему близкого человека, вовсе не преступление.
— Дело не только… Словом… Никогда…
Стоун закрыл ей ладонью рот и тихо сказал:
— На самом деле меня зовут Джон. Джон Карр.
Аннабель на секунду напряглась, но сразу расслабилась.
— А я Аннабель Конрой. Рада познакомиться, Джон. — Она резко выдохнула. — Вот ведь какая штука, со мной такое крайне редко случается!
— Что ты представляешься своим настоящим именем? Могу только посочувствовать. Последний, кому я назвал свое настоящее имя, пытался меня убить.
Он встал и помог ей подняться. Хотел было идти дальше, но она не отпускала его руку.
— Спасибо тебе, Джон, за… за все!
Он был явно ошеломлен ее внезапной благодарностью, но она сама пришла ему на помощь:
— Идем, надо выяснить, не следует ли нам поспешить, чтобы спасти Калеба и Милтона. О'кей?
И они снова побежали по улице.
Стоун позвонил Калебу с первой попавшейся заправочной станции. Тот еще не до конца оправился от шока, вызванного обнаружением мертвого тела Нормана Дженклоу, но был в состоянии рассказать вкратце, что произошло. Потом он дозвонился до Робина и договорился о встрече в своем запасном убежище. Через час все собрались там, и Стоун с Аннабель первыми доложили о своих злоключениях.
— Черт! — выругался Робин. — Хорошо, что ты вспомнил про кислород, Оливер.
Потом Калеб и Милтон рассказали, что было с ними.
— Мы позвонили в полицию из автомата, — добавил Калеб. — Нам чуть ли не час понадобился, чтобы разыскать его, — с телефонами-автоматами в нашем переполненном мобильниками мире стало совсем худо. Хорошо еще, что я прихватил с собой канделябр: на нем сплошь отпечатки моих пальцев.
