Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

Кучка демонстрантов, должно быть, подустала топтаться со своими лозунгами или решила разойтись после того, как Маккинни изгнал их на задворки. К тому же пятнадцать минут славы в дневных новостях они себе так или иначе уже заработали. Поэтому мы без всяких препятствий вышли через главный вход.

Оставив свою машину в Чайнатауне, я подсела к Майку, и, пока он ехал по Вестсайдской магистрали, я перечислила Райану факты, которые могли ему понадобиться для достаточного обоснования при выписывании ордера. У нас должны были быть развязаны для действий руки уже этим вечером. Среди фактов, подкрепляющих наше требование, можно было указать хотя бы тот, что среди корреспондентов Клем была одна сотрудница Метрополитен, которая буквально через месяц после смерти Катрины воспользовалась ее пропуском. Я также назвала ему имя одного молодого адвоката, который мог содействовать выписке нужных мне ордеров на обыск без подробного указания конкретных объектов в музее.

Затем я позвонила Мамдубе и сообщила ему, что мы едем на встречу с Тимоти Гейлордом. Гейлорд в данный момент уже закончил свои дела в Метрополитен и занимался подготовкой выставки в подвале соседнего музея. А затем мы бы хотели встретиться и с самим Мамдубой.

— Мисс Купер, боюсь, что все отведенное под подготовку к выставке время вы используете для своего расследования, — недовольно заметил административный директор. — Это негативно сказывается на работе моего коллектива. Быть может, мы договоримся, чтобы все последующие встречи проходили в вашем управлении?

Мы предполагали, что рано или поздно такая ситуация могла возникнуть, только не знали, когда именно.

— Конечно, — согласилась я. — Но мистер Гейлорд нас уже ждет, а детектив Уоллас, вероятно, прибыл на место. — Действительно, уже пробило три часа, на которые встреча была назначена.

Майк остановил машину на светофоре перед съездом с шоссе.

— Выбей из него дерьмо, Куп. Найди в его обороне лазейку. Заставь его поволноваться.

Я пожала плечами и произнесла одними губами три буквы. Майк одобрительно кивнул.

— Сегодня нам очень нужно увидеть вас, хотя бы на пару минут. Речь идет о результатах анализа образцов ДНК, обнаруженных на одежде Катрины Грутен.

Я представила, как с лица Мамдубы стекает его обычная елейная улыбка.

— Но, мисс Купер, я полагал, что убийца Катрины не насиловал ее, вы же сами говорили. Возможно, вы что-то путаете…

— Поэтому-то мы и хотим встретиться с вами. Нам известно, что в вашем музее хранятся образцы ДНК всех ваших сотрудников. Нам необходимо получить доступ…

— Не ранее, чем я получу необходимую аргументацию. — Его голос снова стал резким и злым.

— Разумеется, мы вам ее предоставим, — пообещала я. — Сразу после разговора с мистером Гейлордом. — И я захлопнула телефон, пресекая его дальнейшие расспросы.

Затем я набрала номер отдела судмедэкспертизы и подождала, пока к трубке не подошел доктор Кестенбаум.

— Можете уделить мне минутку? Я сама себя, похоже, загнала в угол с обязательствами перед одним свидетелем. Если я вам скажу, что у нас на руках есть готовые образцы генетических материалов некоторых подозреваемых и образцы других мы тоже сможем достать, вам это поможет с учетом того, что на теле убитой не было найдено ни следов крови, ни семенной жидкости?

— Я смогу дать ответ через неделю, — ответил этот в высшей степени профессионал, как всегда осторожный в высказываниях.

— Но я в пяти минутах от разоблачения моего детективного блефа. Почему только на следующей неделе? Что дает вам это время?

— В пятницу я представил дело Грутен на нашем еженедельном собрании экспертов. И у шефа родилась очень интересная идея. Кто бы ни был убийцей, он должен был повозиться с тяжелой ношей. Перетащить тело с того места, где наступила ее смерть, до места, где он — или она — завернул ее в льняное покрывало. Затем он должен был снять крышку известнякового саркофага или, по крайней мере, ее отодвинуть и поместить тело внутрь.

— Что-то я не улавливаю, док. Так в чем загвоздка-то? — Мы уже припарковались на авеню Колумба.

— Амилаза. Возможно, мы найдем ее на одежде убитой. Или на льняном покрывале. Или даже на поверхности саркофага.

— Напомните мне, амилаза — это?..

— Фермент, содержащийся в человеческих жидкостях. Слюне, слезах…

— Мы никуда не продвинемся, если я скажу этим музейным деятелям, что убийца разрыдался прямо на месте преступления или поцеловал убитую в лобик. — Я еле сдерживалась.

— А также в поте, — завершил фразу Кестенбаум. — Человек, совершивший все эти действия, должен был вспотеть, и, возможно, какое-то количество пота, содержащего его ДНК, попало на одежду или гроб.

— И вы сможете?..

— Анализы на самом деле очень сложные, и мы не можем их проводить у себя, — охладил мой энтузиазм доктор. — Поэтому вещественные доказательства вскоре отправятся в частную лабораторию в Мэриленде.

— И что нас ожидает при лучшем раскладе?

— Мы скажем вам, кто положил тело Грутен в саркофаг и задвинул над ней крышку.

В музей мы вошли с Западной 77-й улицы и направились прямиком в подвал, где шла подготовка к бестиарию. На ходу я позвонила Лауре, и та переключила меня на Клемм.

— Все тихо, — доложила та.

— Сделайте еще один заход. Только не рассылайте письма всей группе, а лишь тем, кто откликнулся на предыдущее, — попросила я. — Напишите им, что полиция просит пробу вашей ДНК. Напишите, что вам сообщили, будто на теле Катрины нашли образцы чужих тканей, хорошо?

— Действительно нашли?..

— Клем, не сочтите это за проявление грубости, но сейчас я не могу отвечать на ваши вопросы. Я могу только просить вас о помощи.

И Клем снова занялась электронной почтой, а мы двинулись дальше. Из службы охраны о нас доложили тем, кто работал в хранилище, и через пару минут из подвала поднялся Зимм и повел нас вниз. Мерсер появился четвертью часа ранее. И мы уже втроем, оставив аспиранта в его лаборатории, продолжили путь к комнате совещаний, где собрались кураторы из Метрополитен. Эрик Пост и Гирам Беллинджер встали, приветствуя нас, а Гейлорд поздоровался за руку, когда закончил какой-то телефонный разговор.

— Что означает вся эта затея с ДНК? — спросил он с ходу. — Это не ваше дело…

— Потише, приятель, — сказал Майк, подавая знак рукой, чтобы все трое садились. — С кем вы общались? С Мамдубой?

— Нет, звонила Ева Дрекслер. Она говорит, что у нас собираются брать образцы ДНК, словно мы все подозреваемые в этом деле.

Старая как мир аксиома в очередной раз подтвердилась, хотя технология заметно изменилась. Сплетни, телеграф, телефон… Не успела Клем сообщить известие о ДНК Еве, как та уже предупредила своих коллег буквально за те минуты, что мы шли от машины и спускались в подвал.

— Всего лишь одна из мер предосторожности, мистер Гейлорд. Вы же знаете, что в Музее естествознания и куратор, и простой рабочий обязан был пройти ДНК-анализ.

— Это понятно, детектив. Тут изучают животных, берут у них пробы генетических материалов, прослеживают эволюционные изменения. И потому стараются предотвратить смешение ДНК исследователя с каким-нибудь реликтовым или биологическим образцом. — Проигнорировав предложение Майка сесть, он расхаживал взад-вперед по комнате. — Мы же имеем дело с предметами искусства и реликвиями древности, — заявил он как бы не только от своего имени, но и от лица Поста и Беллинджера. — Ежели вы полагаете, что я… я… мы как-то причастны к…

Эрик Пост попытался предложить нам более миролюбивую позицию кураторов Метрополитен.

— Это похоже на какой-то розыгрыш. Почему вы не скажете нам, что уже знаете, мистер Чепмен? И если есть хоть малейший законный повод для проведения исследования ДНК, то мы постараемся вам в этом посодействовать.

— Я что, по-вашему, похож на того, кто может тратить время на розыгрыши? У меня есть труп девушки, которая изучала погребальные памятники, а затем закончила свой жизненный путь в одном из них. У меня есть некий бедолага, который слетел с крыши, не имея ни крыльев, ни страховки. И у меня есть рука скифа, неведомо как очутившаяся в логове ягуаров. Вы хотите продолжать эти словесные баталии или, может, перейдем к делу?

— Когда мы сказали, что нас интересуют образцы ваших, джентльмены, ДНК, то не имели в виду пробы конкретно крови или семени. Детектив Уоллас в прошлом месяце арестовал преступника лишь на основании совпадения образца его слюны с той, что осталась на горлышке бутылки из-под пива, которую нашли на месте преступления, — пояснила я.

— А я посадил одного перца за убийство лишь потому, что на ручке двери спальни жертвы нашли клетки его кожи.

— Клетки кожи?

— Ага, они остаются везде, к чему человек дотрагивается. Будь то подоконник, руль автомобиля или крышка саркофага.