— Мисс Дюпре, прошу вас, как управляющего директора, занять место за столом, — сухо произнес Парсон и вопросительно уставился на Тамару: — Мисс Вилич, вы в состоянии вести протокол?
Вопрос был уместным, так как мисс Вилич ничем не напоминала женщину, которую привыкло видеть правление. Она отцвела.
— Да, мистер Парсон, — безучастно отозвалась Тамара.
Президент Моусон Макинтош уже знал то, о чем декан Уилбур Даулинг только догадывался, но, несмотря на знания одного и сильные подозрения другого, лица обоих оставались довольными, тела — расслабленными. Хаг переходил к университету Чабба — вместе с солидной суммой, выделенной не только на неврологические исследования.
Примостив очки-половинки на тонкий хрящеватый нос, Роджер Парсон зачитал решение юристов опровергнуть последнюю волю его покойного дяди и аннулировать завещание в той части, которая касалась финансирования Хага. Понадобилось сорок пять минут, чтобы прочесть документ, сухостью превосходящий песок Сахары, но слушатели ловили каждое слово — все, кроме Ричарда Спейта, на которого возложили обязанность позаботиться о самой неприятной стороне дела. Он повернулся лицом к окну и смотрел, как два буксира ведут большой нефтеналивной танкер к причалу у нового нефтехранилища в конце Оук-стрит.
— Разумеется, мы могли бы просто присоединить фонд с капиталом сто пятьдесят миллиардов долларов плюс проценты к нашему имуществу, — добавил Парсон, — но желание Уильяма Парсона было иным — в этом мы, как его племянники и внучатые племянники, абсолютно уверены.
«Ха-ха-ха, — подумал Моусон, — это вы-то не собирались присвоить себе такой лакомый кусочек! Но передумали, когда я пригрозил вам иском от имени Чабба. Самое большее, на что вы можете рассчитывать, — накопившийся процент. Приятное дополнение к капиталам компании Парсонов».
— …Поэтому мы предлагаем половину капитала выделить медицинской школе Чабба с целью финансирования дальнейших исследований Центра Хьюлингса Джексона, в какой бы форме они ни проводились. Здание и участок, на котором оно стоит, отходит университету Чабба. Вторая половина этой суммы предназначена для финансирования основной инфраструктуры университета Чабба и нужд, которые определит правление университета. Разумеется, при условии, что все инфраструктурные элементы будут носить имя Уильяма Парсона.
На лице декана Даулинга отразилось блаженство, лицо Макинтоша осталось абсолютно непроницаемым. Декан Даулинг уже предвкушал преобразование Хага в центр исследований органических психозов. Он даже предпринял попытку уговорить мисс Клэр Понсонби пожертвовать мозг брата для исследований, но получил вежливый отказ. А мозг просто необходимо исследовать. Мозг настоящего психа! Не то чтобы декан рассчитывал найти в нем значительные анатомические изменения, но надеялся выявить атрофию коры предфронтальной доли или какие-либо нарушения в полосатом теле. Или хотя бы астроцитому.
Мысли Моусона Макинтоша вращались вокруг зданий, которым предстояло носить имя Уильяма Парсона. Одно из них должно стать галереей искусств, даже если она простоит пустой до кончины последнего из Парсонов. Только бы этот день поскорее наступил!
— Мисс Дюпре, — продолжал Роджер Парсон-младший, — вам предписывается распространить это официальное письмо, — он положил его на стол, — среди всех сотрудников Центра неврологических исследований имени Хьюлингса Джексона, как штатных, так и внештатных. Центр будет закрыт в пятницу, 29 апреля. Распределением оборудования и мебели ведает декан медицинского факультета — за исключением отдельных предметов, которые будут пожертвованы лаборатории криминалистов в знак нашей благодарности. Один из этих предметов — новый электронный микроскоп. Видите ли, я беседовал с губернатором Коннектикута и узнал от него, в каком плачевном положении находится криминологическая медицина, значение которой трудно переоценить.
«Не может быть, — чуть не застонал декан Даулинг. — Это же мой микроскоп!»
— Президент Макинтош заверил меня, — продолжал нудеть Роджер Парсон-младший, — что все сотрудники, пожелавшие остаться на прежних местах, вправе сделать это. Однако зарплаты и оклады будут пересмотрены в соответствии с финансово-бюджетной политикой медицинских школ. Реорганизованный исследовательский центр возглавит профессор Фрэнк Уотсон. Тем, кто пожелает уволиться, мисс Дюпре подготовит компенсацию в размере годового оклада плюс все пенсионные отчисления.
Он откашлялся и снова поправил очки.
— Из этого правила предусмотрены два исключения. Одно из них — профессор Боб Смит, который, увы, недостаточно здоров, чтобы вернуться к медицинской практике любого рода. Поскольку за шестнадцать лет руководства центром он внес более чем существенный вклад в его развитие, мы предусмотрели для него компенсацию, указанную здесь. — К Дездемоне был пододвинут еще один лист. — Второе исключение — вы сами, мисс Дюпре. К сожалению, должность управляющего директора будет сокращена, и если я правильно понял президента Макинтоша, найти для вас равноценную должность в университете невозможно. Поэтому мы решили выплатить вам компенсацию, указанную здесь. — Третий лист последовал за вторым.
Дездемона бегло просмотрела текст. Компенсация в размере двухлетнего оклада плюс все пенсионные отчисления. Если она выйдет замуж и бросит работу, сбережений ей хватит надолго.
— Тамара, включите кофеварку, — велела она.
— Дают декану Даулингу два года на разграбление центра, — сказала она Кармайну вечером. — Он слишком поглощен психиатрией и почти не интересуется неврологией, поэтому вряд ли сумеет воспользоваться преимуществами хорошо оборудованного исследовательского центра. Его любой ученый обведет вокруг пальца. Скажи Патрику — пусть не тянет с аппаратурой, лучше забрать ее сразу. Пока она еще цела.
— Он будет готов целовать тебе руки и ноги, Дездемона.
— Ни к чему, я тут ни при чем. — Она удовлетворенно вздохнула. — Так или иначе, у твоей невесты появилось приданое. Если ты готов содержать меня и наших детей — а их будет столько, сколько ты захочешь, — на мое приданое мы можем купить приличный дом. Я обожаю твою квартиру, но для семьи она не годится.
— Нет, — он взял ее за руки, — приданое оставь себе — чтобы уехать в Лондон, если передумаешь. Честное слово, денег нам и без него хватит.
— Ну что ж, — отозвалась она, — тогда давай подумаем вот о чем, Кармайн. Прочитав циркуляр Роджера Парсона-младшего, Аддисон Форбс чуть не лопнул от злости. Работать под началом Фрэнка Уотсона? Уж лучше последняя стадия сифилиса! Он объявил, что уезжает с Нуром Чандрой в Гарвард, но, по-моему, в Гарварде и без него неврологов-клиницистов хватает, так что Аддисон зря надеется. Но я вот к чему: мне очень нравится дом Форбсов. Если они соберутся переезжать, то наверняка будут продавать его за большие деньги. У нас есть надежда купить его? Ты снимаешь эту квартиру или она принадлежит тебе?
— Это кондоминиум, квартира моя. Думаю, мы можем позволить себе купить дом Форбсов, если он тебе так нравится. И расположение идеальное — Восточный Холломен, где живет вся моя родня. Постарайся полюбить ее, Дездемона, — умоляюще продолжал он. — Моя первая жена считала, что за ней шпионят, потому что моя мама, мама Патси или кто-нибудь из наших сестер постоянно звонили ей. Но слежка тут ни при чем. Просто в итальянских семьях принято поддерживать родственные отношения.
Казалось, Дездемона ничуть не изменилась, но для Кармайна она была обычной женщиной. Любовь не ослепила его — напротив, открыла ему глаза, научила смотреть.
— Понимаешь, я просто стесняюсь, — призналась она, пожимая его пальцы, — потому и кажется, что я веду себя высокомерно. А полюбить твоих родных я смогу без труда, Кармайн. Есть еще одна причина, почему мне так хочется заполучить дом Форбсов, — башенка. Если Софи когда-нибудь захочет приехать домой — например поступить в местную школу или в Чабб, — в башенке ей как раз хватит места. Судя по твоим рассказам, Софии нужен обычный дом, а не дворец в Хэмптон-Корте. Если ты не наладишь с ней отношения как можно скорее, в следующем году она того и гляди удерет к хиппи в Хейт-Эшбери.
На его глазах заблестели слезы.
— Я тебя не достоин, — прошептал он.
— Чушь! Каждый получает то, что заслужил.
Часть V
Весна — лето 1966 г.
Май — июнь 1966 г.
Уэсли Леклерку было предъявлено обвинение в убийстве Чарлза Понсонби. Настроение общественности, подогреваемой телевидением, изменилось во всем штате. Возмущение, вызванное Коннектикутским Монстром, не угасало, а, напротив, нарастало; он стал свидетельством порочности, упадка нравственности, сумасшествия мира под прессом технологических достижений. Общественность потакала этим тенденциям, позволяла им закрепиться, не замечая, что они порождают новый тип убийц — убийц из числа якобы самых обычных и законопослушных граждан. И численность этих преступников росла.
