— Пепельницу?
Я выгрузил скрепки из хрустальной ракушки и протянул ее ему.
— Мистер Клабб, правильно? Мистер Клабб, вы человек исключительного достоинства, я до сих пор не могу забыть тот чудесный трюк со Скиппером, я бы хотел как-нибудь провести с вами вечер — с сигарами, коньяком и все такое.
— Мы не хватаемся за все сразу, — сказал мистер Клабб. Из-за ширмы появился мистер Кафф. Он тоже прикуривал восьми— или девятидюймовую коричневую сигару. — Тем не менее нам очень приятна ваша высокая оценка, и мы с удовольствием когда-нибудь проведем вместе время, обмениваясь рассказами об отчаянной храбрости.
— Очень, очень здорово, — сказал мистер Монфорт де М. — Особенно если вы обучите меня этому приему.
— Мир полон скрытых знаний, — заметил мистер Клабб. — Мы с партнером избрали своим священным долгом передачу этих знаний.
— Аминь, — сказал мистер Кафф.
Мистер Клабб поклонился моему испытывающему благоговейный трепет клиенту и прогулочным шагом удалился прочь. Скиппер встряхнулся, протер глаза и заметил сигару клиента.
— Боже мой, — говорил он. — Я не верю... Я не могу представить... святые небеса, неужели опять разрешили курить? Какое благословение!
Он вытащил сигарету из кармана своей рубашки, прикурил от зажигалки мистера Монфорта да М. и с упоением втянул в себя порцию дыма. До того момента я не знал, что Скиппер приверженец никотина.
За остаток часа слой кучерявого дыма как облако повис под потолком и становился плотнее по мере того как мы добывали неряшливые подписи мистера Монфорта де М. на переводах и ассигнациях. То и дело Скиппер вынимал одну из бесконечного ряда сигарет изо рта, чтобы пожаловаться на совершенно особенную боль в области шеи. Наконец мне удалось отделаться от клиента и от младшего партнера, благословив их словами: «Все в порядке, все по порядку», после чего принялся расхаживать по кабинету, размахивая номером «Инститьюшнл инвестор» в попытках разогнать облако дыма — мера скорее символическая, чем действенная.
Фермеры свели все мои попытки на нет, пуская бесконечные кольца вонючего дыма от сигар над ширмой, но поскольку мне показалось, что они занимаются делом в очень убедительной, деловой манере, я не стал возражать и вернулся за стол, чтобы приготовить все необходимое к прибытию следующего клиента, мистера Артура С, самого загадочного из всех загадочных джентльменов.
Я настолько погрузился в приготовления, что только вежливое покашливание в сопровождении «Прошу прощения, сэр» заставило меня заметить присутствие мистера Клабба и мистера Каффа у моего стола.
— Ну, что еще? — спросил я.
— Сэр, мы нуждаемся в земных благах, — сказал мистер Клабб. — Вследствие долгих часов работы в области рта и горла возникла чрезвычайная сухость, и тягостное чувство жажды сделало невозможным сохранять концентрацию внимания, необходимую для дела.
— Мы хотим сказать, что были бы весьма благодарны за пару стаканов живительной влаги, сэр, — сказал мистер Кафф.
— Конечно, конечно, — сказал я. — Я попрошу миссис Рэмпейдж принести пару бутылок воды. У нас есть «Сан Пелегрино» и «Эвиан». Что предпочитаете?
С улыбкой зловещей от напряжения мистер Кафф сказал:
— Мы предпочитаем пить спиртное, если пьем. Пить спиртное, вы понимаете, что я имею в виду?
— Ради восстановления сил, которое мы в нем находим, — сказал мистер Клабб, игнорируя мой очевидный испуг. — Я говорю о восстановлении сил во всех возможных аспектах, от утешения для высохшего языка, гаммы вкусовых ощущений для неба, теплоты, разливающейся по телу, и до самого главного — восстановления сил души и ума. Мы предпочитаем бутылки джина и бурбона, и несмотря на то, что любой приличный напиток будет принят нами с благодарностью, у нас, как и у всех людей, отличающихся хорошим вкусом, есть свои любимые напитки. Мистер Кафф неравнодушен к виски «Джей Даблъю Дант», а я обожаю джин «Бомбей». Мы не обойдем своим вниманием и ведерко со льдом, то же самое могу сказать и о ящике ледяного пива «Старое богемское». Для разгона.
— Вы считаете приемлемым принимать алкоголь, прежде чем отправиться на... — я с трудом подобрал подходящие слова, — ...столь деликатное задание?
— Мы считаем это необходимой прелюдией. Алкоголь вдохновляет разум и пробуждает воображение. Дураки перебирают, и у них притупляется и то, и другое, но надо уметь почувствовать нужный момент, что исключительно индивидуально. А до этого придется пить. За века существования алкоголь прославился своими священными качествами, и мы оба знаем, что во время таинства Святого Причастия священники и преподобные отцы с радостью превращаются в барменов, раздавая бесплатный кагор всем приходящим, включая детей.
— Кроме того, — произнес я, выдержав паузу, — предполагаю, вам не захочется отказываться от моего задания вследствие больших успехов в питейном деле?
— Мы отправились в долгое путешествие, — сказал мистер Клабб.
Я сделал заказ через миссис Рэмпейдж, и пятнадцать минут спустя в мои владения вступили двое неряшливо одетых парней, нагруженных требуемыми напитками и металлическим ведерком со льдом, из которого торчали верхушки пивных бутылок. Я дал каждому из неповоротливых ребят по доллару чаевых, и они приняли их неуклюже, с полным отсутствием учтивости. Миссис Рэмпейдж выполнила все, что от нее требовалось, без тени недовольства по поводу отравленного воздуха и спиртных напитков, чего я совершенно не ожидал.
Посыльные, сгорбившись, уковыляли прочь; хихикающие фермеры исчезли из поля зрения со своими напитками для восстановления сил; и после минутной тишины, с выражением глаз, которого я никогда прежде не видел, миссис Рэмпейдж осмелилась выразить ошеломившее меня мнение о том, что смягчение официальной обстановки должно сыграть положительную роль в судьбе фирмы, и добавила, что мистер Клабб и мистер Кафф, ответственные за реформу фирмы, уже оправдали свою репутацию и, несомненно, поднимут мой личный авторитет.
— Вы так думаете? — спросил я, с удовлетворением отметив про себя, что признаки неосмотрительного поведения Джиллигана Дневного постепенно становятся все очевиднее.
Использовав соответствующую словесную формулу для тактичного выражения «Мне бы хотелось поделиться с вами лишь некоторыми своими соображениями», миссис Рэмпейдж спросила:
— Могу я быть с вами откровенной, сэр?
— Ни на что другое я и не рассчитываю, — ответил я.
Ее осанка и лицо стали как у юной девушки, иначе это описать невозможно, казалось, она помолодела прямо на глазах.
— Я не собираюсь говорить долго, сэр, и я надеюсь, вы знаете, как хорошо все понимают, что быть частью нашей фирмы — большая привилегия. — Она покраснела, как Скиппер, но более привлекательно. — Я говорю честно и действительно так считаю. Все знают, что мы — одна из двух или трех компаний в нашем бизнесе.
— Спасибо, — сказал я.
— Поэтому я чувствую, что могу говорить так открыто, — произнесла моя изменившаяся до неузнаваемости миссис Рэмпейдж. — До сегодняшнего дня каждый думал, что, если будет вести себя как ему нравится, вы расстреляете его на месте. Потому что, и, наверное, мне не стоит говорить об этом, возможно, я немножко не в себе, сэр, но все потому, что вы всегда производите впечатление человека такого благородного, что никогда не простите человека менее достойного, чем вы, сэр. Скиппер, например, заядлый курильщик, но все знают, что курить в нашем здании запрещено. При этом во многих компаниях в нашем городе в кабинетах разрешено курить людям, занимающим высокие должности, что весьма благоразумно, поскольку таким образом руководство демонстрирует свое уважение к этим людям, и это хорошо, так как значит, что, если ты доберешься до вершины, тебя тоже будут уважать, а у нас Скипперу приходится идти до лифта и стоять на улице вместе с простыми клерками, когда ему хочется покурить. И во всех компаниях, насколько я знаю, партнеры и важные клиенты иногда выпивают вместе, и никто не считает, что они совершают жуткий грех. Вы религиозный человек, сэр, и мы все равняемся на вас, но мне кажется, люди зауважают вас еще больше, если вдруг выяснится, что вы совсем немножко нарушили правила. — Секретарша посмотрела на меня, и в ее взгляде я прочитал страх за свое слишком свободное поведение. — Я просто хочу сказать, что мне кажется, вы поступаете правильно, сэр.
Из ее слов я понял, что ко мне относились как к человеку помпезному и неприступному.
— Я не знал, что мои служащие считают меня религиозным человеком, — сказал я.
— О! Мы все так думаем, — сказала миссис Рэмпейдж с трогательно серьезным видом. — Из-за церковных гимнов.
— Гимнов?
— Тех самых, что вы напеваете, когда работаете.
— Я в самом деле напеваю? А какие?
— "Иисус любит меня", «Старый крест», «Не оставляй меня» и «Господня благодать» в основном. Иногда «Вперед, Христово воинство».
