Светлана задумалась. Наконец она убрала руку от телефона.
— Что ты предлагаешь?
Скобцов достал из-под пиджака папку, раскрыл ее. Первым лежал документ, подписанный членами кредитного комитета.
— Если ты расскажешь обо всем отцу сейчас, он уберет Третьякова, приедет утром в банк и устроит скандал. Правильно?
— Не знаю. — Светлана пожала плечами. — Наверное.
— Можешь мне поверить, что так и произойдет. Третьяков не дурак. Он сделает вид, что ни о чем даже не догадывался, предложит проверить мой кабинет. И в сейфе обнаружится подлинная бумага.
— Постой. — Светлана нахмурилась. — Если подлинная бумага в сейфе, то что это такое?
Она указала на сделанную Андреем копию.
— Это копия. Я должен был оставить подлинник в сейфе, на тот случай, если Третьяков захочет проверить, известно ли мне о сути их плана.
— Но старик…
— Они не могут знать наверняка, что именно рассказал мне старик. Мы же разговаривали в метро. Надеюсь, у Третьякова не хватило ресурсов оснастить «жучками» все поезда нашего метрополитена. Да и радиосигнал из тоннеля не проходит. — Андрей криво усмехнулся. — Единственная возможность проверить это — посмотреть, оставил ли я подлинник документа ростовчан в сейфе. Так вот, заглянув в мой сейф, Третьяков убедится, что подлинный договор на месте. Он поймет, что я ничего не знаю об ограблении, стало быть, и бояться им нечего.
— Но ведь есть и фальшивый документ? — спросила Светлана, указывая на подписанную бумагу. — Он-то никуда не денется.
— Конечно, только документ этот на подпись членам кредитного комитета давал я. Значит, и ответственность ляжет на меня. Как я смогу доказать, что фальшивку изготовил ТриТэ?
— И что теперь делать?
— Все очень просто. Я попытаюсь скопировать подписи членов кредитного комитета на изготовленную мною копию. Ты будешь свидетелем того, что я это делаю по собственной инициативе и совершенно добровольно. Без малейшего принуждения со стороны твоего отца или кого-либо другого. Деньги уйдут на счета ростовчан. Скорее всего и ТриТэ не сам станет прятать деньги. Он ни черта не смыслит в банковском деле. Это должен сделать последний член группы. Я попробую засечь его в тот момент, когда он выйдет на фальшивый счет.
— Думаешь, это сработает?
— Трудно сказать. Но мне терять нечего. Твой отец сохранит свои деньги. В проигрыше останутся только ТриТэ и компания.
Светлана подумала, кивнула:
— А как ты планируешь пронести этот документ в банк? Третьяков наверняка предпримет определенные меры безопасности.
— Об этом я пока не думал. Но какой-то выход найти можно. Безвыходных ситуаций не бывает.
— Вообще-то, — если ты мне доверяешь, конечно, — я могла бы отнести бумаги. Мне-то Третьяков ничего не сделает, — предложила Светлана.
Андрей прошелся по комнате. Остановился у окна, осторожно отодвинул занавеску, осмотрел переулок. Никого. Нет, добираясь до дома Чернозерского, Андрей периодически проверял, нет ли «хвоста», но осторожность не помешает.
— Допустим. — Он повернулся. — Ты придешь в банк. Попытаешься отдать папку. И тут это дело замечает ТриТэ. Он, конечно, поинтересуется, каким образом документы оказались у тебя. Что ты ответишь?
— Не знаю. — Светлана подумала. — Хочешь еще кофе?
— Пожалуй.
— Может, тебе в кружку налить? Чего пять раз бегать?
— Налей в кружку. — Андрей плюхнулся в глубокое кожаное кресло, сцепил руки в замок, вздохнул тяжело. — Что же делать? Что делать?
— А если я скажу, что документы мне передал папа? — спросила Светлана, возвращаясь в комнату. В одной руке изящная чашка, в другой массивная кружка. — Не станет же он звонить, проверять. Побоится.
— Не станет, — согласился Андрей. — Но насторожится. Как папка попала к твоему отцу? Значит, я с ним разговаривал? О чем? Что произошло с документом? В общем, получится то же самое, как если бы твой отец сам приехал в банк.
Всхлипнула мелодичной трелью «Моторола». Светлана взяла трубку.
— Алло? — Прикрыла микрофон рукой, прошептала одними губами: — Муж. Я сейчас, — и вышла из комнаты.
Андрей остался один. Он снял пиджак, повесил на спинку стула, достал сигареты, закурил, глотнул кофе. Светлана вернулась через минуту, положила «Моторолу» на столик.
— Виталий звонит каждый вечер. Иногда мне кажется, что он не беспокоится, а проверяет, дома ли я. — Она улыбнулась. — Ну что, придумал что-нибудь?
— Пока ничего. — Андрей взъерошил волосы.
— В банке есть человек, которому ты доверяешь?
— Черт его знает. — Андрей подумал. — Самсонов. Наш начальник кредитного отдела. Татьяна. Все.
— Самсонов не годится. А вот Татьяна вполне подойдет.
— Подойдет для чего?
— Для того чтобы отдать папку клерку. Самсонову тоже не удастся убедительно объяснить, откуда у него папка. А вот Татьяна может сказать, что ты оставил документы у нее в столе.
— Хм, — Андрей улыбнулся. — Странно, что мне это не пришло в голову.
— Ничего странного, — улыбнулась Светлана. — Со мной такое бывало. Мозги как будто заклинивает. А потом думаешь, господи, как все было просто.
Андрей придвинул папку к себе, принялся изучать подписи членов кредитного комитета.
— Что ты думаешь делать дальше?.
— Я же говорил. Попробую получить доказательства вины ТриТэ.
— Я о другом. Где ты думаешь переждать, пока дело не получит огласку? У меня тебе оставаться нельзя. После моего визита в банк Третьяков наверняка заподозрит, что мы действуем заодно, и станет следить за мной, чтобы выйти на тебя.
— Придумаю что-нибудь, — отмахнулся Андрей. — Давай сперва закончим с документами.
— Послушай, — Светлана придвинулась ближе. — Мне кажется, будет лучше, если ты уедешь из Москвы. По крайней мере на выходные. Допустим, в Питер. Там Третьякову будет труднее тебя найти.
— Может быть, — пробормотал Андрей. — Дай-ка мне какой-нибудь лист.
— Зачем?
— Потренироваться. Без стопроцентного сходства можно обойтись, но хотя бы в общих чертах подписи должны быть похожи. Клерк ведь обязан их проверить, прежде чем перевести деньги.
— После того шума, который устроил сегодня мой папа? — Светлана улыбнулась. — Да никому и в голову не придет что-то там проверять. Весь банк уже знает об этом кредите.
— И все-таки. Дай мне лист. — Светлана достала из сумочки блокнотик, ручку, протянула Андрею. — И еще пару ручек найди, пожалуйста. Желательно одну перьевую.
— Зачем?
— Ну, будет странно, если все подписи сделаны одной ручкой. А Самсонов пользуется только перьевым «Паркером». Вот из-за таких мелочей и рушатся самые лучшие планы.
— Хорошо. Я посмотрю.
— Слушай, пока не забыл… — Андрей улыбнулся. — С моей стороны будет не слишком нагло попросить бутербродик-другой? Есть хочется — сил нет.
— Тебе с чем?
— Да с чем сделаешь. Я не привередливый.
Светлана вышла. Андрей мгновенно подался вперед, щелкнул замком ее сумочки, заглянул внутрь. На самом дне, между косметичкой и прочими женскими мелочами, обернутый в пластиковый пакет лежал телефон. «Эриксон». Той же модели, что и его собственный. Андрей оглянулся. В кухне хлопнула дверца холодильника. У него оставалось мало времени. Андрей быстро достал из сумочки Светланы трубку, выудил из кармана пиджака свою и поменял их местами.
Когда Светлана вернулась, Андрей, приоткрыв от усердия рот, пытался скопировать в блокнот очередную подпись. Светлана положила на стол несколько авторучек, поставила тарелку с бутербродами, заглянула Андрею через плечо.
— Слушай, а у тебя здорово получается.
— Да. — Он взял бутерброд с сыром, откусил половину. — Наверное, если бы из меня не получился банковский служащий, я стал бы мошенником. Слушай, вкусно. Честное слово.
— Спасибо. Извини, перьевой ручки я не нашла. — Светлана села в кресло напротив. — Виталий ими не пользуется.
— Да? Странно. А мне как раз казалось, что он только ими и пользуется.
— Дома, я имею в виду, — легко поправилась Светлана. — Дома он вообще не писал. Ничего, не переживай. Оставим свободное место, а утром зайдем в любой магазин, купим ручку, и ты распишешься.
— Отличная идея, — кивнул Андрей. Он доел, допил залпом остывший кофе. — Спасибо, что не дала помереть с голоду.
— Ты спасаешь нам пятьдесят миллионов долларов. Грех морить голодом своего спасителя.
— И это правильно. Который час?
— Начало пятого.
— Вполне успеваем. — Андрей поднялся, потянулся, хрустнув суставами. — Туалет, если не ошибаюсь…
— По коридору налево.
— Я не ошибаюсь, — пробормотал Андрей. — Приятно это сознавать.
Он пошел в туалет, опустил крышку унитаза, сел и несколько минут сидел абсолютно неподвижно, закрыв глаза. Вроде бы все сделано правильно. Оставался один телефонный звонок. Но это не сейчас. Это утром. Что еще? Не нервничай, сказал Андрей себе. Ты ничего не забыл. Молодец. Умница. Гений, мать твою. Скоро будешь праздновать победу. Если раньше не уляжешься в могилу.
