Джефф живо представил, какая «веселая» жизнь ждет этого павлина в тюрьме. Когда вынесут приговор, он точно напьется с Джеком и, возможно, с Кейт. Но впереди еще масса работы: необходимо собрать воедино все улики, все доказательства, которые добыла команда детективов. Нужно признать, это была отличная команда! Джека всегда окружали настоящие профи. Трудно поверить, что они начали работать вместе всего несколько дней назад. Они продемонстрировали образцовую командную работу, а личная заинтересованность Джека стала отличным стимулом.
Маартенс продолжал негодовать. Джефф посмотрел на часы. Почти семь. Значит, Джек еще в Хитроу.
Джек ненавидел Хитроу. Это был кошмарный сон, в который проваливался всякий сюда входящий. Неважно, покидал ли пассажир Великобританию или прибывал в Соединенное Королевство, его ожидала одинаковая доза хаоса. К счастью, Джек уже был на борту самолета, пил минеральную воду и всячески избегал взглядов чрезмерно любезной бортпроводницы. Она была очаровательна, но у него не было ни малейшего настроения флиртовать с ней. Не сегодня.
Сегодня ему необходимо было спокойно посидеть и подумать, что делать с собственной жизнью. Кейт выжила и скоро поправится. Лили мертва. А на сцене вновь возникла Анна МакЭвой. Предстояло выполнить непростую задачу — вернуть ее в Великобританию и передать в руки правосудия. Завтра утром она сделает заявление в суде Мэрилебон, потом дело будет передано в Олд-Бейли.[21] И наконец он препроводит ее в Холлоуэй, где она будет содержаться до вынесения приговора. Но это только начало работы. В рамках возобновленной операции «Дунай» он займется всей документацией, связанной с делом Анны. Джек боялся того, что ждет его впереди.
Он до сих пор не мог поверить и принять, что Кейт была на волосок от гибели, а женщина, которую он любил, умерла из-за циничного, самовлюбленного подонка. Но она хотя бы не мучилась, анестезия облегчила ее последние минуты. Он вспомнил запах волос Лили, ее смех, ее прохладную кожу, ее объятия, и на глаза навернулись слезы. Он не плакал с того самого дня в морге, но теперь у него появилось достаточно свободного времени, чтобы думать о ней, вспоминать ее. Джек глотнул воды. Перед глазами стоял образ прекрасной молодой женщины, которая подарила ему столько радости и счастья. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о другой женщине, о Джейн Брукс. Их сближение было внезапной, яркой вспышкой. Но он был рад, что все оборвалось, пока они не зашли слишком далеко. Сейчас он не справится с новыми отношениями. Но ему хотелось вновь ощутить любовь, прогнать туман отчаяния, которым пропитались его тело и разум.
Джейн объяснила бы ему, почему и как он чувствует то, что чувствует, помогла бы избавиться от грусти. Умом-то он поймет, но не это было ему сейчас нужно. Ему нужно было спасение, моментальное решение. Простое и верное средство, как секс. И он примет его, определенно примет…
— Мистер Хоксворт? — прервал ход его мыслей вежливый голос.
— Да?
Милая бортпроводница широко улыбалась ему. Белоснежные зубы и алая помада делали ее еще привлекательнее.
— Мне нужно убрать столик. Посадка в Афинах через несколько минут.
— О, простите! — Он поспешно убрал со столика свои наушники и журнал.
Складывая плед, бортпроводница чуть замешкалась.
— На отдых или по делам? — Она грациозно потянулась к полке.
— Боюсь, только по делам, — ответил Джек, выпрямляясь в кресле и поправляя галстук.
— Жаль. В это время года греческие острова великолепны. И очень мало туристов.
Он не улыбнулся в ответ.
— Я возвращаюсь сегодня вечером. Никакого веселья.
— О, как скверно!
Она все не уходила.
— Во сколько мы приземлимся? — спросил он.
Она посмотрела на часы.
— Мы будем в Афинах приблизительно через пятнадцать минут.
— Спасибо, это замечательно!
Он вежливо улыбнулся и отвернулся к иллюминатору.
В терминале аэропорта его встретил коренастый темноволосый мужчина с живыми, быстрыми глазами.
— Старший инспектор Хоксворт? — Он протянул руку с массивными золотыми часами на запястье. — Старший инспектор Георг Климент, отдел по борьбе с организованной преступностью Греции. — Мужчина улыбнулся. — Добро пожаловать в Афины. Багаж?
— Я налегке. Где она?
— В комнате предварительного задержания, здесь, в аэропорту. У вас рейс в четыре, правильно?
— Да.
— Времени мало, а документов нужно оформить целую гору, — невесело заметил Климент. — Давайте немного пройдемся. Я расскажу все по дороге.
Джек прибавил шагу.
— Ее нашла наша сотрудница, Алекса Криста. Она работала над другим делом на Родосе, — объяснил Климент. — На «Иксии» Алекса познакомилась с блондинкой, англичанкой, которая управляла делами маленькой картинной галереи. Галерея принадлежит кому-то из Лондона. Вот Алекса и догадалась. Она умная девушка.
— Вы уверены, что это Анна МакЭвой?
— На сто процентов. Она перекрасила волосы, но мы все равно ее узнали.
На двери, к которой они приближались, красовалась надпись «Полиция» — на греческом и английском языках.
Джек уже ненавидел умную Алексу. Втайне он рассчитывал на ошибку, надеялся, что Анне, как всегда, удалось обвести полицию вокруг пальца.
— Сюда.
Георг открыл дверь.
Затаив дыхание, Джек зашел внутрь.
— Я займусь бумагами, а вы можете навестить задержанную. Она в камере дальше по коридору. Там охранник, мимо не пройдете.
Джек кивнул.
— Спасибо.
Поправляя галстук, он направился по коридору и приветствовал охранника. По знаку Климента перед ним открыли дверь.
Джек вошел в камеру. Там была женщина. Она подняла голову.
— Привет, Джек!
Он не мог поверить своим глазам. На стуле, скованная наручниками, сидела Анна. Красивая, загорелая и беременная.
Читателей всегда интересует, где писатель находит идеи для своих книг. Мой ответ «повсюду» может показаться слишком легкомысленным, но это так. На самом деле никогда заранее не знаешь, что может натолкнуть на удачную мысль. Иногда вдохновение приходит из самых неожиданных источников. Однажды я прочитала о женщине из Франции, пострадавшей от клыков собственного пса, которой впервые в мире сделали частичную пересадку лица. И я подумала, что это поразительное достижение медицины, позволившее такие манипуляции с человеческим лицом и, в конечном счете, с человеческой личностью, — свежая тема для детективного романа. Поискав информацию о черном рынке органов и подпольной трансплантологии, я убедилась, что этот сюжет может быть интересен.
Не зная, с чего начать, я написала электронное письмо в отделение челюстно-лицевой хирургии Северной Аделаиды в Южной Австралии, где ведущим специалистом в области лицевой реконструкции является профессор Дэвид Дэвид. Я невероятно благодарна ему и его ассистенту Ребекке Миллард за поддержку и помощь. А также мои искренние слова благодарности доктору Питеру Харди из отделения челюстно-лицевой хирургии Лондонского Королевского госпиталя, который не только отвечал на мои странные вопросы, но и с юмором отнесся к идее сделать моего вымышленного злодея врачом из его отделения.
Этот роман не увидел бы свет без помощи моего гида в вопросах полицейской работы, блестящего специалиста и просто добросердечного человека Тони Берри. С его помощью моя история переселилась на запутанные улицы Лондона. Без его опыта и знаний я не смогла бы достоверно описать город.
Спасибо Джону Уоллесу, который готовил для меня замечательную еду и сопровождал в поездках по Лондону. А также всей команде редакторов: Пипу Клименту, Соне Кэдди, Джуди Даунс и Филу Риду. Моя благодарность молодому, подающему надежды лингвисту Пейдж Климент, которая проделала огромную работу ради единственной строчки, которая понадобилась, чтобы Джек заговорил на китайском языке, и Джейсону Леманну, великолепному веб-дизайнеру, создавшему целый мир, посвященный моим героям. Пожалуйста, посетите наш сайт!
Как всегда, спасибо Яну, Уиллу и Джеку, которые терпели мои бесконечные разговоры о трансплантации… как правило, за обеденным столом.
Исторический район Лондона Уайтчепел знаменит тем, что здесь происходили убийства, приписанные мистическому серийному маньяку Джеку Потрошителю. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
Пренебрежительное название пакистанцев.
Индоевропейский язык, родственный хинди, один из двух официальных языков в Пакистане (второй — английский).
Хасидизм (от ивр. хасидут, «праведность», «учение благочестия») — религиозное течение в иудаизме.
