— Всегда можно найти другую еду.
— Ты-знаешь-каковы-правила-вампирского-этикета-отностельно-причинения-вреда-pomme-de-sang-другого-мастера?
На этот раз мой голос не был нейтральным. Я вновь начала обнажать свой гнев. Если бы Эдмонд на самом деле собирался сбежать и оставить нас в живых, он бы уже ушёл, но когда он вновь заговорил, он оказался ближе:
— Мастер в своём праве потребовать равно как нового pomme de sang от нанёсшего ему урон Мастера, так и вызвать того на дуэль.
— Не думаю, что нам понравится тот pomme de sang, которого выберет твой Мастер, Эдмонд.
— Жан-Клод вызовет моего Мастера на поединок силы?
— Что-то вроде того.
— Но pomme de sang не умер. Позволь мне вызвать скорую, чтобы отвезти его в больницу.
— Я уже позвонила, — ответила я, — Они скоро должны быть здесь.
— Ты вызвала спасателей?
— Ага.
— Давно?
— Перед тем, как ты пришёл.
— Я не хочу причинить тебе никакого вреда, Анита Блейк.
— Тогда почему ты всё ещё здесь, Эдмонд? Я сказала тебе, что полиция уже на подходе, но ты всё ещё здесь. Почему ты не валишь?
— А что ты сделаешь, если тебе удастся выследить моего Мастера вплоть до его города?
— А ты как думаешь?
— Ты не просто человек-слуга Жан-Клода, ты ещё истребительница вампиров. Ты попробуешь получить ордер на ликвидацию моего Мастера?
— Я не знаю, кто твой Мастер, Эдмонд.
— Не надо считать меня идиотом. На свете не так уж много Мастеров вампиров.
— Ты имеешь в виду, как много из них женаты на Лорне? Многие ли из них имеют человека-слугу по имени Эдмонд? Полагаю, список действительно должен быть коротким.
Я услышала, как он дёрнул затвор пистолета. Забавно, стоит вам лишь раз услышать, как скользит затвор, и вы этот звук никогда ни с чем не спутаете. Я направила пистолет на дверной проём, чуть приподнявшись на колене для устойчивости, поскольку другой рукой я всё ещё касалась Джейсона.
Из-за косяка двери показался его пистолет. Думаю, он предполагал, что я дождусь, пока его станет видно целиком, но я уже опробовала и этот пистолет, и эти патроны, а дом был, к слову, старый. Я выстрелила сквозь стену, туда, откуда шла рука. К моему удовольствию, он вскрикнул от боли, а затем выстрелил в комнату, не целясь. Я выстрелила ещё два раза задолго до того, как он ввалился в двери. Я успела разглядеть высокого бледного мужчину с короткими тёмно-русыми волосами, в симпатичном светло-коричневом костюме, и рубашке, которая была красного цвета до того, как я прострелила ему голову. Падая, он пытался нацелить пистолет выше, и даже умудрился нажать на курок, выстрел прошёл в изножье кровати. Я сползла с покрывала и выстрелила в него ещё дважды. Я подошла к нему, целясь в него, держа пистолет двумя руками. Я отбросила ногой пистолет из его безвольно лежащей руки, а затем всадила ещё две пули ему в голову, пока частицы черепа и мозгов не брызнули на пол.
В ушах у меня всё ещё звенело, когда я услышала отдалённые, слабые крики «Маршал Блейк! Маршал Блейк!».
Я закричала, наверное, громче, чем следовало бы:
— Сюда! Мы здесь!
Кавалерия прибыла.
Несколькими часами позже я сидела на спинке стула в Эшвилльской больнице. Джейсон лежал в постели, подключенный к приборам и капельницам, но живой. Доктора сказали, что он выдержит. Он поправится. Я знаю, что его тело излечится, но я достаточно много знала о насилии, чтобы понять, что есть вещи, которых доктора видеть не могут, капельницы здесь бессильны. Я уселась на стул, придвинув его так, чтобы держать Джейсона за руку. Доктора сказали, что с ним всё будет в порядке, я доверяла им, но только когда он сжал мою руку, я действительно им поверила. Не глупо ли? Возможно. Мне было не важно тогда. Я сидела на стуле и держала его за руку, в ожидании того, как он очнётся и сожмёт мою в ответ.
На мне был халат врача, взятый взаймы, поскольку мою одежду забрали в качестве улик. Думаю, я была вся в крови. Криминалисты, по-видимому, даже вычесали из моих волос кусочки мозга и костей. Чёртовы брызги.
Они забрали все пушки с места преступления. Поскольку я использовала звание федерального маршала, чтобы вызвать службу спасения, действующие федеральные маршалы съехались среди прочих. Они приехали спасти меня. Приехали, несмотря на то, что я отношусь к противоестественной ветви расследований, и не всем маршалам это по нраву. Не могу винить тех, кто нас опасается. Выдать значок некоторым из нас было равносильно выдаче лицензии на убийство банде охотников за головами. Для маршалов мы были настоящим подразделением головной боли. Но когда я бросила клич о помощи, они примчались. Люди, которых я не знала, те, кто разделил со мной честь носить значок. Может, я просто расчувствовалась из-за Джейсона, но то, что они приехали, кое-что значило для меня.
Но это также значило, что меня ждёт «разбор полётов» за стрельбу. У меня не было ордера на ликвидацию этих вампиров, опустим пока человека-слугу, которого я убила. Чёрт, всё, что у них есть — это моё слово, что он был слугой-человеком, а не просто человеком. Я полагаюсь на новый Закон о Противоестественной Угрозе. Он позволяет истребителю вампиров применять крайние меры, если жизнь гражданских лиц оказывается непосредственно в опасности. Закон вышел после того, как погибло несколько гражданских, пока мои собратья-маршалы ждали ордеров на ликвидацию. Я-то думала, что это просто требование легитимизировать насилие со стороны гражданских лиц, но теперь я этим законом прикрываюсь. Лицемерие в лучшем виде. Теперь, по крайней мере, на пару недель я останусь без значка и безоружной. Мне не позволено исполнять ни один ордер, пока длится разбирательство со стрельбой. Они отобрали у меня часть табельного оружия. Забавно, как будто у меня других пушек нет. У меня даже сохранилось разрешение на несколько пистолетов, поскольку я многие годы технически была гражданским лицом, вынужденным носить оружие. Это может мне пригодиться, пока следователи будут изучать улики.
Похоже, закон постановит, что я невиновна в стрельбе. Специалисты обнаружили в моём организме наркотики. Они были просто поражены тем, что я была в рабочем состоянии с таким уровнем животных транквилизаторов в крови. Я опустила часть о том, как Марми Нуар привела меня в чувство. А то они интересовались следами когтей у меня на груди. Я просто сказала, что когда проснулась, царапины уже были. Какая ни есть, а правда.
Я попросила, и мне дали таблетку, для тех, кто пропустил приём. Мне также предложили пройти тест Общества реабилитации жертв сексуального насилия, но я отказалась. Тогда врачи поинтересовались, зачем мне контрацептив, и я ответила, что занималась сексом перед тем, как нас похитили, и не имела возможности принять таблетку вовремя. Опять, по ходу, правда.
У двери на посту стоял офицер. Я была бы не прочь сходить достать кое-какие свои пистолеты из гостиничного сейфа, но не была уверена, хорошо ли воспримут другие маршалы то, что я ношу оружие, находясь под следствием. Без оружия я чувствовала себя голой, но раз уж я засветила свой значок, с этим приходилось мириться. А ещё это означало, что кого бы из телохранителей не прислал бы мне Жан-Клод, они бы не смогли приехать. Ни один из них не имел маршалский бейдж, зато некоторые успели отмотать срок.
Открылась дверь, и я напряглась; свободная рука дёрнулась к пистолету, которого не оказалось на месте. Блин. Но это оказался не плохой парень, а инвалидное кресло, которое вкатила медсестра. В кресле был Френк Шуйлер, отец Джейсона. К его носу были протянуты трубочки, позади кресла был установлен кислородный баллон и две разные капельницы, но всё же он был здесь.
Медсестра упорствовала:
— Я же вам говорила, он не очнётся до утра, мистер Шуйлер!
— Мне нужно видеть его, — сказал он тем низким голосом, которого никогда не будет у Джейсона, а затем взглянул на меня своими глубокими тёмными глазами. Не совсем дружелюбный взгляд, напряжённый, скорее. Подобно многим истощённым болезнью людям, он был подточен вплоть до нервных окончаний, эмоций, нужд. Это было видно по его глазам — злым глазам, — нет, наполненным яростью. Может, он злится на своё тело? Или по жизни злой? Какая бы ни была причина, мне всё равно. Если он думал, что появится здесь и накричит на меня, или Джейсона, то он ошибся. О, кричать он мог, но я в долгу не останусь. Больше я этого дерьма терпеть не стану, и я точно прослежу, чтобы и Джейсону тоже не пришлось терпеть ни от кого.
Очевидно, мы молчали и разглядывали друг друга достаточно долго, чтобы заставить нервничать медсестру:
— Почему бы мне не отвезти вас обратно в вашу палату?
— Подкати меня ближе к кровати, чёрт возьми! Я не для того такой путь проделал, чтобы просто на него посмотреть.
Медсестра посмотрела на меня, как будто ждала разрешения, или хотела извиниться.
