Естественно, я не знал, что в свое время она была обычной девчонкой из Бруклина – выглядела она так, словно родилась в Австралии или в Скандинавии, ну, словом, ты понимаешь. Короче, потом в комнате неожиданно появилась Дениз и моментально учуяла опасность – у женщин в этом плане сверхъестественное чутье, а тут и парень Надин вдруг заторопился, принялся твердить, что им, мол, пора. Мы с Надин одновременно запротестовали, но Дениз уже деликатно подталкивала их к двери. Представляешь картину: музыка гремит, везде толчется народ, шампанское льется рекой и все такое. Надин уже взялась за ручку двери, потом вдруг обернулась и послала мне лукавую улыбку – но тут ее парень опомнился, схватил ее за руку и вытащил за дверь. Мелькнули светлые волосы, и она исчезла. Прямо как в кино.
Замолчав, я покосился на Одержимого – казалось, он так увлекся рассказом, что позабыл обо всем. Нет, он не забыл про цыпленка, но на лице у него было написано нетерпение, как у ребенка, которому читают сказку. Я мысленно хмыкнул – несмотря на значок и пистолет, мой собеседник явно ничем не отличался от других мужчин.
– Ну?… – нетерпеливо протянул он, вертя в руках палочки.
Я понимающе кивнул.
– Короче говоря, не успела Надин скрыться за дверью, как я кинулся расспрашивать всех, кто эта девушка. Остаток лета я провел, разыскивая ее по городу в надежде, что однажды мне повезет и я встречу ее. Пару раз так и случалось, но, как на грех, рядом со мной всякий раз была Дениз. Заметив Надин, она непременно восклицала: «Ой, смотри, та самая блондиночка с вечеринки. Помнишь ее?» На что я обычно мямлил что-то вроде: «Ну да, вроде она…» – давая понять, что она мне на фиг не нужна. Но на самом деле… – я выразительно округлил глаза, – я с маниакальным упорством рыскал по городу аж до самого Дня благодарения, только тогда сдался и нанял одного человека, чтобы тот устроил нам встречу.
– Шутишь? – Одержимый вытаращил глаза.
Я с невинным видом пожал плечами.
– Да, знаю, звучит банально, но тут уж ничего не попишешь. Просто у нас не было общих знакомых, если не считать одной девицы по имени Джинджер, которая за деньги готова была на что угодно. Поначалу она, конечно, несла какую-то пургу вроде: «Брось, Джордан, я не могу! Мне совесть не позволяет. Ты ведь женат!» Ну, а когда мне это надоело, я просто сказал: «Ладно, Джинджер, как насчет десяти кусков? Тогда твоя совесть успокоится?» Естественно, она моментально заткнулась, а на следующий день я получил телефон Надин, а Джинджер вдобавок еще замолвила за меня словечко.
– Иисусе, – пробормотал мой собеседник, – твоей Джинджер палец в рот не клади! – Он ошеломленно потряс головой. – А как отнеслась Надин к тому, что ты был женат?
– Ну, это было первое, о чем она спросила, когда я позвонил, – я опять с невинным видом пожал плечами. – Поэтому я сделал то единственное, что может сделать женатый мужчина, – сказал, что как раз сейчас развожусь.
У Одержимого отвалилась челюсть.
– А ты не боялся, что она поймает тебя на вранье?
Я поспешно покачал головой.
– Нет! Вообще-то прямо я ничего такого не сказал – просто туманно намекнул, что у нас с женой не все гладко. Типа мы с ней устали от всего этого и подумываем о разводе.
Коулмэн подавил смешок.
– Нет, я серьезно! Примерно так и сказал, ей-богу. Обычную хрень, которую говорят все женатые мужики, когда собираются трахнуть кого-то на стороне. – Я выразительно поднял брови. – Это как раз то, что вы привыкли именовать стандартной методикой. Как бы там ни было, крупица правды в этом все же была; я, правда, еще не задумывался о разводе, однако благодаря «Стрэттон» мой брак с Дениз уже дал трещину. Мы никогда не оставались одни – в нашем доме постоянно толклись служащие «Стрэттон»; около нас постоянно крутился Элиот с Эллен; и если ты думаешь, что у Элиота винтика в голове не хватает, то видел бы ты его жену Эллен! Впрочем, не стоит считать, что во всем виноваты только они, просто когда мы четверо стали партнерами, та магия, что связывала нас с Дениз, внезапно исчезла. До этого мы редко баловались наркотой, и Дениз оставалась свежей, словно юная девочка. Но потом Эллен запустила в нее свои когти. Я и глазом не успел моргнуть, как Дениз уже носила тряпки исключительно от «Шанель», обвесилась брюликами от «Булгари» и начинала день с кваалюда.
Только пойми меня правильно; я ничего не имел против того, что Дениз швыряет деньги на тряпки. У нас с ней все было общее, и деньги тоже, к тому же я делал их с такой скоростью, что она при всем желании не смогла бы меня разорить. Просто она уже перестала быть той, прежней Дениз. Видишь ли, главной ее прелестью было то, что она всегда оставалась собой – могла выйти к обеду в футболке и все равно выглядеть потрясающе. А роскошные тряпки и сверкающие бриллианты – это все хрень собачья. Она была слишком хороша для всей этой чепухи.
Как бы там ни было, к тому времени, как я встретил Надин, мы с Дениз все меньше времени проводили вместе, а я опустился до того, что частенько снимал дешевую шлюху в «Блю Чипс». – Пожав плечами, я сокрушенно покачал головой. – А потом у нас с Надин было настоящее свидание. И я вдруг понял, что нашел больше, чем мог надеяться. Я ожидал увидеть обычную глуповатую блондинку, которую я коварно собирался растлить в обмен на разрешение пришвартоваться.
– Пришвартоваться? – удивился Одержимый.
– Ну да, – кивнул я. – Разрешил ей пришвартоваться – типа мой член – это судно, а ее «киска» – ммм… причал. – Я с невинным видом пожал плечами. – Как бы там ни было, Надин была кем угодно, только не пустоголовой блондинкой, так что к концу вечера я уже крепко сидел на крючке. Пока я вез ее домой, я чуть голову не сломал, гадая, как бы половчее затащить ее в постель, но это не понадобилось. Выйдя из машины, Надин спросила, не хочу ли я подняться – выпить чашечку кофе. Уговаривать меня не пришлось. Потом я принялся восхищаться ее домом, а про себя прикидывал, много ли у меня шансов переспать с ней.
– А потом она предложила мне зажечь камин – ей, мол, нужно на минутку в ванную. Я сказал – конечно, нет проблем… хотя, помню, меня тогда это слегка покоробило. Я хочу сказать, казалось диким, что такая красивая девушка может ходить в туалет. Ну, ты меня понимаешь?
– Нет, ты точно чокнутый, – хохотнул Одержимый. – Ты сам-то это знаешь?
– Естественно, – гордо кивнул, – но это неважно. И вот сижу я, значит, на корточках, перекладываю полешки, а в голове у меня все та же безумная мысль – как бы затащить ее в постель, и вдруг слышу: «Эй! Я уже!» – Оборачиваюсь и вижу ее – совершенно голую, в чем мать родила!
– Шутишь?! – у моего собеседника с хрустом отвалилась челюсть.
– Нет! – возразил я. – Я остался у Надин до утра – позвонил Дениз, сказал, что, дескать, застрял в Атлантик-Сити, – и после этого события стали стремительно выходить из-под контроля. Вначале мы договорились встречаться раз в неделю, в вечер вторника, а в остальное время избегали даже разговаривать. Выдержали дня полтора – потом плюнули и стали каждый день названивать друг другу по телефону. Сначала просто для того, чтобы спросить, как дела, но постепенно разговоры наши становились все длиннее – мы могли проболтать несколько часов подряд – как так, сам не понимаю. В конце концов я понял, что просто с ума сойду, если не смогу провести с ней наедине несколько дней – только для того, чтобы избавиться от этого наваждения. Дениз я сказал, что мне срочно нужно в Калифорнию по делам. И все, конец – мы с Надин влюбились по уши. После этого пошло-поехало – бесконечные разговоры по телефону, ежедневные свидания по вечерам, словом, гормоны совсем взбесились! Уже к концу января, сказав Дениз, что хочу пожить один, я перебрался в город, в Олимпик Тауэрс.
Забавно, но до этого времени Дениз даже не подозревала, что у меня роман на стороне. Правда, я был очень осторожен – во всяком случае, вначале, – но, переехав, плюнул и перестал шифроваться. К середине февраля мы с Надин уже ходили потанцевать в ночные клубы, а сидя в «Канастель», который в те дни считался самым шикарным рестораном Манхэттена, открыто держались за руки. Там меня все знали, и кто-то, думаю, настучал Дениз – решил просветить ее насчет наших отношений с Надин. Как бы там ни было, помню, подъезжает мой лимузин к дому, двери распахиваются, а вместо швейцара меня на пороге встречает Дениз. Но, что хуже всего, я как раз в этот момент завалил Надин – мы с ней целовались, как сумасшедшие, и я клялся, что люблю ее, жить без нее не могу. И все это на глазах у Дениз.
– Ты, мать твою, сиди, где сидишь! – завопила она, обращаясь к Надин. – А ты, – она повернулась ко мне, – вылезай из машины, слышишь? – Потом она снова обернулась к Надин, и лицо у нее мгновенно вытянулось. – Ты?! Та самая девушка с вечеринки… – беззвучно выдохнула она. И вдруг они обе разом зарыдали. – Я уныло покачал головой. – Короче, я повернулся к Надин, сидевшей с белым, как простыня, лицом, и похлопал ее по руке.
