Эдуард Тополь - Римский период, или Охота на вампира

Адвокат Поздеев говорит, что еще 2 декабря 1969 г., на следующий день после ареста, Иофе заявила, что свою деятельность она не считает антисоветской, она ни в коем случае не была направлена на подрыв советского строя. Можно считать доказанным на основании показаний свидетелей, что три документа никак не распространялись и являются изложением отрывочных мыслей, а один документ, как признала Каплун, написан ею и только переписан после обсуждения рукой Иофе. Оба свидетеля показали, что листовки решено было уничтожить 30 ноября. Таким образом, по ст. 70 УК нет состава преступления. Адвокат просит переквалифицировать ст. 70 на ст. 1901. Далее адвокат говорит, что из беседы с Иофе он вынес впечатление, что она легко воспринимает доводы разума, что с ней легко наладить контакт, она склонна прислушиваться к чужому мнению и обдумывать его. Адвокат ссылается на молодость обвиняемой – 20 лет – и на некоторую присущую молодости безапелляционность суждений. Он говорит, что в молодости иногда трудно разобраться в потоке информации и сделать правильный вывод. Однако это не является преступлением. Учитывая возраст обвиняемой и наличие у нее простой формы шизофрении, по данным экспертизы, наиболее легко поддающейся лечению, адвокат считает, что направление Иофе в психиатрическую больницу специального типа, предполагающую длительное лечение и тяжелые случаи заболевания, нецелесообразно, и просит направить ее в больницу общего типа.

Определение суда не содержит ни изменений по сравнению с первоначальным обвинением, ни дополнительных мотивировок – направить О. Иофе в психиатрическую больницу специального типа, под стражей содержать до доставки в больницу.

20 марта 1969 г. в городе Пушкино Московской области был арестован Виктор Васильевич Кузнецов.

Виктору Кузнецову 33 года. Его отец был репрессирован и погиб, мать работает продавщицей, жена – лаборантка, двое детей – пяти и восьми лет. В 1960 г. Кузнецов окончил художественно-графический факультет МГПИ и до 1966 г. работал в агентстве печати «Новости».

«Хроника» № 7 от 30 апреля 1969 г. сообщает:

«В марте 1965 г. Кузнецов выступил в МГУ на диспуте «Цинизм в общественной жизни»; диспут записан на магнитную пленку. После диспута оперотрядчики схватили Кузнецова на улице и противозаконно обыскали его, а найденные у него бумаги передали в КГБ, после чего его несколько раз вызывали в КГБ и требовали объяснений на работе.

В октябре 1966 г. Виктор Кузнецов выступил в Доме дружбы на конференции интернационального студенческого дискуссионного клуба «Время и мысль». Тема дискуссии была «Проблема свободы в современном мире». Кузнецову удалось только рассказать о последствиях его предыдущего выступления, высказаться по теме ему не дали, закрыв диспут. После этого выступления его принудительно поместили в психиатрическую больницу на обследование, где он пробыл 2 месяца».

Возмущенная вопиющим произволом, жена Виктора Кузнецова направила в газету «Известия» письмо, которое, как и следовало ожидать, газетой напечатано не было.

В редакцию газеты «Известия»

13 марта 1965 г. мой муж, Кузнецов В.В., выступил на диспуте в МГУ. Кое-кому его выступление пришлось не по вкусу. Осенью его дважды вызывали в КГБ. Он был предупрежден, что его ждет суд по статье 70 Уголовного кодекса или дом для умалишенных.

И «возмездие настигло» моего мужа. Сначала 26 октября 1966 г. его выбросили с работы в связи с «упразднением должности нештатного художника». «Упразднение должности нештатного художника»! Каково! А затем 1 ноября в 6 часов утра его схватили и в милицейской машине под конвоем милиционера и медсестры доставили в Московскую областную психиатрическую больницу на ул. 8 Марта.

В направлении говорилось:

«Направляется для консультации и уточнения диагноза Кузнецов В.В., 1936 г. рождения, проживает: пос. Арманд, 16. Диагноз № 300.

Врач (Войцехович)».

И вокруг фиолетовые печати.

С каких пор для установления диагноза стали хватать людей в такую рань?

С каких пор для установления диагноза стали доставлять людей в милицейских машинах?

В больнице растерянные и ошеломленные врачи не знали, как поступить. Наконец решили позвонить (и куда?!) начальнику районного отделения милиции г. Пушкино.

С каких пор врач-психиатр Колтунова М.Я. обязана обращаться к начальнику отделения милиции Дееву А.М., чтобы выяснить, задержать или нет направленного для обследования?

С каких пор врачи-психиатры подчиняются милиции?

Мало того, к направлению был приложен листок с машинописным текстом:

«Кузнецов Виктор Васильевич.

Высказывает бредовые идеи воздействия и отношения. Считает неправильным отношение родных. Развелся с женой по бредовой интерпретации отношения. На работе считает неправильным отношение к себе. По-бредовому оценивает попытки окружающих говорить. Высказывает критические замечания в отношении правительства. Критикует различного рода государственные мероприятия. Меняет работу в связи с бредовым объяснением отношения на работе».

С каких пор к направлению для установления диагноза стали прилагать листки с таким безграмотным и лживым содержанием?

Это диагноз, который уже установлен до обследования.

Читайте: «Разошелся с женой по бредовой интерпретации отношения».

Я, жена Кузнецова В.В. и мать двоих детей, заявляю: это ложь! Это ложь, как и все остальное. От начала до конца ложь.

Я считаю – все это инспирировано КГБ, все это – величайшее недоразумение, все это – печальное эхо времен культа личности.

Освободите моего мужа!

Прошу опубликовать мое заявление.

15 декабря 1966 г.

Как сообщает «Хроника» № 9 от 31 августа 1969 г.:

«16 июля 1969 г. Московский областной суд под председательством судьи Макаровой в закрытом заседании рассмотрел дело Виктора Кузнецова. Действия Кузнецова квалифицированы следствием по ст. 70 УК РСФСР. Содержание его действий: распространение произведений Синявского, Даниэля, Тарсиса, а также работы акад. Варги «Российский путь перехода к социализму» и письма Мороза «Репортаж из заповедника имени Берия». Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза в составе экспертов Лунца, Ландау и Печериной признала Кузнецова невменяемым с диагнозом «вялотекущая форма шизофрении» и рекомендовала направить его на лечение в психиатрическую больницу специального типа.

Защитник Кузнецова адвокат Э. Коган ходатайствовал о том, чтобы заседание было открытым, чтобы в зал были допущены ближайшие родственники, а также о том, чтобы была назначена новая экспертная комиссия. Прокурор Сорокин предложил отклонить ходатайство. Суд отклонил ходатайство без объяснения мотивов.

23 августа Кузнецов был отправлен в Казанскую спецпсихбольницу.

«В городе Рошаль Московской обл. 23-летний Валерий Луканин весной этого года выставил в своем окне плакат с протестом против пребывания советских войск в Чехословакии. Его отправили в психиатрическую больницу, где, не сообщая ему ничего, признали невменяемым с диагнозом «тяжелая форма шизофрении». От него скрыли факт следствия по его делу: действия Луканина были квалифицированы по ст. 70 УК РСФСР. Скрыли от него и то, что 23 июня состоялся суд, назначивший ему принудительное лечение в психиатрической больнице специального типа. Матери Луканина пригрозили, что, если она скажет сыну на свидании о том, что был суд, ее в дальнейшем лишат свиданий. 18 июля Валерий Луканин отправлен в Казанскую спецпсихбольницу».

5 декабря 1969 г., в день советской конституции, во Дворце съездов была арестована Валерия Новодворская, которая разбрасывала и раздавала листовки перед началом оперы «Октябрь»[65]. Новодворская не пыталась скрыться и раздавала листовки до тех пор, пока к ней не подошли сотрудники КГБ. Листовки написаны в стихах.

При аресте на квартире В. Новодворской были отобраны три рукописные книжки ее стихов в нескольких экземплярах.