Боб, по-прежнему озадаченный, перевернулся на спину и закрыл глаза, пытаясь заснуть.
Боб объехал город ровно шесть раз. Таким напряженным Расс его еще не видел. Взгляд Боба блуждал по сторонам, он сосредоточенно рассматривал все подряд – рельеф, улицы, здания, витрины… он сидел, натянутый как струна: мускулы вздулись, шея окаменела до такой степени, что, казалось, при малейшем движении просто-напросто переломится.
– Ты как, в порядке?
– В идеальном, черт побери, – отозвался Боб.
– Вокруг ни души, – заметил Расс. – Как в любом маленьком американском городке в десять часов утра.
Боб, пропустив его реплику мимо ушей, продолжал сканировать взглядом улицы.
– Значит, так, – наконец заговорил он, – идешь туда, делаешь, что нужно, и тут же выметаешься. Зря не болтаться, с хорошенькими женщинами не заигрывать. Занимаешься только работой. Никаких туалетов. Как увидишь кого, тут же на попятную.
– Все ясно.
– За помощью ни к кому не обращаться. Никому не показывать, чем занимаешься. После себя ничего не оставлять. Нашел что искал – и отходи с оглядкой.
– Ну ты даешь! – присвистнул Расс.
– Я буду наблюдать отсюда.
– Послушай…
– За нами охотятся, – перебил юношу Боб. – Даже не сомневайся в этом.
Расс кивнул и вылез из машины. Конечно, он чувствовал себя нелепо. Эта жизнь в "красной зоне", в так называемой "боеготовности №1", как выражался Боб, требовала полной отдачи энергии и душевных сил, лишала воздуха, повергая в состояние непривычного отупения. То, что он испытывал, не укладывалось даже в рамки паранойи. Он пребывал в некоем уродливом гнусном мире, где ждать приходится чего угодно. Вон та женщина с детской коляской того и гляди сейчас извлечет из нее вместо ребенка АК-47, а тот приветливый почтальон что достает – случайно, не обрез? Нет, это уже слишком. Так жить может только сумасшедший.
Расс, приказывая себе не думать об опасности, преодолел расстояние до лестницы, до которой нужно было пройти шагов тридцать, и влетел в дверь. В него не только не стреляли, – лаже, кажется, внимания никто не обратил
Поиски, конечно, заняли какое-то время, но, слава Богу, длились не вечно. В телефонных справочниках фамилия Поузи вообще не значилась. Расс попросил подписку еженедельника "Полк-Каунти Стар" за 1962 год. Он листал ее, пока не наткнулся на сенсационное сообщение:
"ЖИТЕЛЬ ОКРУГА УБИВАЕТ НЕГРА" – гласил крупный заголовок в верхней части страницы.
Ниже была помещена фотография Джеда Поузи – угрюмое лицо негодяя со впалыми щеками, губы плотно сжаты, прикрывая рот, полный мелких острых зубов, глаза – две злобные черные точки, под подбородком – идентификационный номер, присвоенный управлением шерифа Полк-Каунти. Черты Джеда Поузи отличала странная асимметричность, будто кто-то сначала расколол ему голову на две части, а потом не очень аккуратно склеил. Рядом был запечатлен Дэвидсон Фуллер – изможденный негр шестидесяти пяти лет с короткими седыми волосами, напоминавшими мочалку для мытья алюминиевой посуды, и истерзанным взглядом отца, все еще оплакивающего горькую потерю. Обе фотографии были наложены на снимок, сделанный у бензозаправочной станции сразу же по прибытии полиции: возле разбитого грузовика лежал навзничь человек, верхняя часть тела прикрыта старым одеялом, из-под которого тянется черная неровная полоса – кровь. Содрогнувшись, Расс стал читать статью, в которой упоминался адрес Поузи. Проселочная дорога №70. Он подошел к карте округа и быстро нашел объект RR 70. Но та ли это дорога? Расс огляделся, выискивая кого-нибудь из пожилых, чтобы уточнить, но потом вспомнил про "Справочник по штатам для писателей", выпущенный в 30-х годах. Порывшись в каталоге, он нашел шифр книги и потом с легкостью отыскал ее на полках свободного доступа. Пролистывая справочник округ за округом, он наконец дошел до статьи, посвященной Полк-Каунти, к которой прилагалась карта, датированная 1938 годом. Все верно: в прошлом эта дорога обозначалась номером 70.
Теперь надо было найти план местности. Расс подошел к шкафу, где хранились карты округа, с весьма подробными схемами участков местности. Он отыскал карту нужного района, на которой была обозначена проселочная дорога №70 – прямая линия, тянувшаяся к востоку от шоссе №271 мимо озера Айрон-Форк. Она стрелой устремлялась в самую глубь отмеченных на карте целинных земель, бежала в никуда, может быть, на край света. Судя по всему, цивилизация еще не проникла в темную глушь этих девственных лесов; даже канализационная система не была проложена. Но это как раз не важно. Расс вглядывался в названия объектов, расположенных вдоль дороги. Далеко, далеко в глуши – может, милях в двадцати от центрального шоссе, почти у самой горы Айрон-Форк – значилось "Логово Поузи". Кроме зловещего "ЛЕС", других пометок в том месте на карте не было. Закорючка, обозначавшая необорудованную извилистую дорогу, указывала направление в никуда.
Расс постарался как можно точнее перечертить план местности и, довольный собой, покинул библиотеку. Он нашел его. Так быстро, так просто.
По шоссе №271 они доехали до грунтовой проселочной дороги №70. Расс, увидев знак с указанием направления к озеру Айрон-Форк, закричал:
– Туда, туда!
Но Боб и не думал сворачивать.
– Не ори, – урезонил он юношу и, развернувшись, направился в ближайший город под названием Эйкорн, где за бензоколонкой, расположенной напротив убогих ларьков и разместившейся в трейлере почты, стоял в одиночестве облезлый магазинчик, работающий допоздна. Боб затормозил перед магазином.
– Колу хочу купить, – сказал он. – Пойдем.
Они вошли в магазин. Боб взял с витрины для себя и для Расса по пластиковой бутылке кока-колы и двинулся к прилавку, за которым стояла мрачно наблюдавшая за ними негритянка. На лице Боба появилось нечто такое, отчего Расс завороженно уставился на него, как в кино. Улыбка! Сияющая, лучезарная, приветливая улыбка.
Негритянка улыбнулась в ответ.
– Может, вы сумеете мне помочь, мэм, – обратился к ней Боб. – Мои друзья из Литл-Рока собирались приехать сюда поискать охотничьи угодья. Черт, наверное, я заблудился. Вы случайно не видели компанию приезжих? Городские ребята, ведут себя настороженно… Дело в том, что мы все работаем в полиции Литл-Рока. Вы, наверно, сразу способны узнать группу полицейских: взгляд блуждающий, кто-нибудь один постоянно идет сзади, присматривается, говорят тихо, держатся друг друга. Вы не видели здесь моих приятелей, скажем, в последние несколько дней?
– Мистер, в сезон охоты здесь таких парней видимо-невидимо. Но вот уже несколько месяцев я не встречала ни единой души. Не знаю, о ком вы говорите.
– И вездеходов не замечали? Темные очки, дорогие ботинки, одежда на вид будто только что из магазина?
– По-моему, вы ищете не полицейских.
– По правде сказать, нет. Я ужасно беспокоюсь за этих ребят, черт бы их побрал, и буду очень благодарен, если вы немного подумаете и попытаетесь вспомнить.
– Нет, сэр. Таких не было.
– Что ж, большое спасибо. – Боб оставил на прилавке пятидолларовую купюру, и они покинули магазин.
– Ну ты осторожный, – заметил Расс, направляясь вместе с Бобом к их грузовику.
– Жить хочется, – отозвался тот.
По шоссе №271 они доехали до грунтовой дороги и свернули. Боб время от времени останавливал грузовик, вылезал и внимательно осматривал землю, покрытие. Свежих следов от шин не было. Вскоре вдалеке, с правой стороны, у зеленого склона горы, заблестела оловянная гладь озера. Они миновали его и поехали дальше, углубляясь в лес.
Над головой сомкнулись кроны деревьев, заслоняя солнце и небо. Они катили по зеленому туннелю в темноту. Боб через каждую милю останавливал машину, вылезал из-за руля и, дождавшись, когда осядет пыль, осматривал дорогу, одновременно прислушиваясь. Его упорство и медлительность вызывали у Расса досаду.
"Скорей, скорей", – мысленно подгонял он своего старшего друга.
Потом они ползли мимо безлюдных ферм, полей, лугов. Вскоре, однако, их обступила непролазная чаща – бархатные дубы, карий, вязы, колючие кусты шиповника, юкка…
Наконец они добрались до тропы, убегающей вправо.
– Прибыли, – сказал Расс. – Хижина здесь.
Но Боб не останавливался. Через милю он съехал с дороги, загнав машину как можно глубже в заросли.
– Правильно, по этой дороге легче пешком идти, – одобрил Расс.
– Дело не в легкости, а в безопасности.
Боб вылез из машины и стал ждать, когда уляжется пыль.
– Боб, я…
– Помолчи, – приказал Боб. – Напряги слух. Закрой глаза и слушай.
Расс ничего не уловил. Боб застыл на пять минут, ожидая, не проявится ли вдали гул преследующей их машины. Ничего. Вокруг тишина, нарушаемая изредка клекотом какой-нибудь птицы и мирным посвистом ветра в листве.
– Ладно, – произнес Боб, глядя на схему, наспех перечерченную Рассом с плана местности. – На твое творчество можно положиться?
