Потом Гарри заметил отделанную хромом рукоятку автоматического пистолета с деревянными щечками, торчавшую из-за ремня Мура.
— Ты долго собираешься смотреть на меня, Гарри? Может, что-нибудь скажешь?
Не двинув ни головой, ни руками, Мур перенес тяжесть своего тела на левую ногу, и они с Босхом уставились друг на друга в зеркале.
— Ботиночки-то сменил? — спросил Босх. — Небось еще перед тем, как уложил Зорилло, верно?
Только теперь Мур повернулся к нему лицом. Он молчал.
— Держи руки так, чтобы я видел их, — приказал Босх.
— Хочешь верь — хочешь нет, но я знал, что если кто-то и придет за мной, то это ты.
— А ты очень хотел, чтобы кто-нибудь пришел, правда?
— Иногда — да. А иногда — нет.
Босх сделал еще один шаг в комнату и сместился в сторону, чтобы быть прямо напротив Мура.
— Новые контактные линзы, борода… Ты выглядишь совсем как Эль-Папа… издалека. Но как ты убедил его лейтенантов, охранников и телохранителей? Как они позволили тебе занять его место?
— Их убедили деньги. Они бы позволили занять место Зорилло даже тебе. Видишь ли, Гарри, обо всем можно договориться, особенно когда у тебя в руках тесемки от кошелька. А кошелек был у меня. — Мур слегка кивнул в сторону спортивной сумки на кровати. — А как насчет тебя, Гарри? У меня есть деньги, правда, немного — каких-нибудь сто с небольшим тысяч наличными.
— Я так и думал, что ты сбежал со всей кассой.
— Разумеется. Правда, основные средства хранятся в банке, как и положено. Здесь все, что оказалось под рукой — вы с вашим рейдом застали меня не в самый подходящий момент, — но я сумею достать больше.
— Конечно, ведь ты и подпись Зорилло подделываешь так же ловко, как и его внешность. — Мур промолчал. — Кем он тебе приходился?
— Кто?
— Ты знаешь — кто.
— Единоутробный брат. У нас были разные отцы.
— А замок… Это из-за него ты заварил всю кашу, не так ли? Ведь это тот самый замок, в котором ты жил, прежде чем Сесил Мур выгнал тебя вместе с матерью?
— В чем-то ты прав. Я решил купить его, когда… когда отца не стало. Но у меня ничего не вышло — все здесь потихоньку разваливается и приходит в упадок. В наши дни не так-то просто заботиться о том, что любишь. Эта задача не каждому по плечу.
Босх внимательно разглядывал Мура, пытаясь угадать его мысли. Кэл выглядел усталым от всего, что с ним произошло.
— Что случилось на ранчо? — спросил Гарри.
— Ты имеешь в виду тех троих? В известном смысле можно сказать, что там свершилось правосудие. Грена был настоящей пиявкой, он вот уже несколько лет исправно сосал из Зорилло деньги. Арпис убрал его.
— Кто же убрал Арписа и Дэнса?
— Это сделал я, Гарри.
Мур сказал это, ни секунды не колеблясь, и Босх внутренне похолодел. Как коп, Кэл знал основное правило: никогда не признаваться. Нельзя раскалываться, пока рядом с тобой нет пройдохи-адвоката, который подскажет, как правильно заключить сделку о признании вины[15].
Почувствовав, что у него вспотели ладони, Босх поудобнее перехватил обрез, сделал маленький шаг вперед и прислушался. В доме по-прежнему было тихо.
— Я не вернусь, Гарри, — сказал Мур. — Думаю, ты уже догадался.
Он произнес это ровным и спокойным голосом, как бы между прочим; так говорят о чем-то раз и навсегда решенном.
— Как тебе удалось заманить Зорилло в Лос-Анджелес, в этот вонючий мотель? И как ты добыл его отпечатки для личного дела?
— Ты хочешь, чтобы я все рассказал? А что потом? — Мур бросил быстрый взгляд на растопыренную спортивную сумку.
— Потом — ничего. Потом мы поедем в Лос-Анджелес. Я же не сказал тебе: «Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас». Нас здесь двое — только ты и я, и все, что ты скажешь, останется между нами.
— С отпечатками было просто. Я делал для него удостоверения личности — у него их было не то три, не то четыре, — чтобы он мог свободно перемещаться через границу. Однажды он попросил меня сделать ему паспорт и полный комплект документов. Тогда-то я и сказал, что мне нужны его отпечатки пальцев. Я сам и снимал их.
— А мотель?
— Как я говорил, он постоянно пересекал границу. Уходил через тоннель, пока АКН сторожила его на ранчо, и ехал куда ему вздумается. Зорилло нравились матчи «Лейкерс», нравилось сидеть в первом ряду — рядом с одной блондинистой актрисой, которая любит появляться на телевидении. В общем, в один из таких приездов я дал знать, что хочу встретиться с ним. Он пришел.
— И ты убил Зорилло и занял его место… А старик рабочий? Что он сделал?
— Просто зашел на запретную территорию. Зорилло сказал, что поденщик почему-то оказался возле люка, когда он собирался в свою последнюю поездку. Чернорабочим запрещен вход в зал, где стоит машина, но этот, возможно, не умел читать. Словом, Зорилло счел, что рисковать не стоит. Старик мог проболтаться о тоннеле.
— Но почему его бросили на задворках ресторана? Почему не закопать тело там, где его никогда не найдут?
— Да, зарыть его где-нибудь в пустыне — это был бы идеальный вариант. Но это не я привез его в Лос-Анджелес. Неужели ты не понял? Зорилло хотел держать меня в узде, поэтому приказал доставить тело в город и сбросить около мусорных баков. Этим занимался Арпис. Той же ночью Зорилло позвонил мне и предложил встретиться в «Яйце». Он велел мне припарковаться у задней двери. Я так и сделал — и наткнулся на труп. Зорилло полагал, что я не трону эту штуку и сделаю вид, будто ничего не заметил. Тогда у него появился бы еще один рычаг, чтобы давить на меня. Но я обманул его ожидания и заявил о находке. Дело попало к Портеру, и я условился с ним, что он будет тянуть с опознанием как можно дольше. — Босх молчал, пытаясь уяснить логику событий, о которых рассказывал Мур. — Что-то мне надоело вот так стоять, — заметил Мур. — Что ты намерен предпринять? Наденешь на меня наручники и потащишь в Лос-Анджелес, чтобы прослыть героем?
— Почему ты не мог позабыть? — спросил Босх.
— О чем?
— О замке. Об отце и о том, что случилось. Ты должен был оставить прошлое в покое.
— У меня украли мою жизнь, Босх! Он выгнал нас пинками — меня и мою мать. Как можно забыть такое? Ты ни хрена не понимаешь, Босх. — Гарри начал понимать, что расспросы слишком затянулись и Мур понемногу становится хозяином положения. — Когда я узнал, что он сдох, во мне что-то перевернулось, — продолжал Мур. — Не знаю, что со мной было… Я решил, что замок должен стать моим во что бы то ни стало, и отправился повидаться с братом. Я совершил ошибку. Началось все с малого, но процесс шел слишком быстро. Очень скоро я уже пахал на него по полной программе: прикрывал курьеров, гонял конкурентов и так далее. Мне нужно было освободиться, а я знал только один путь.
— Это был неверный путь, Кэл.
— Не нуди, Босх. Эта песня мне знакома.
Гарри не сомневался, что Мур рассказал эту историю так, как она ему представлялась. Вместе с тем он понимал, что Мур угодил в объятия самого дьявола. Узнал, кто он такой…
— Почему ты выбрал меня? — спросил он.
— Для чего?
— Почему ты оставил досье именно мне? Если бы ты не сделал этого, мы бы сейчас не стояли тут. Я не стоял бы… Ты был бы чист и свободен.
— Ты был моей страховкой, Босх, неужели не ясно? Мне нужно было что-то на тот случай, если бы не сработал спектакль с самоубийством. Получив досье, ты начал бы плясать от него и непременно забил бы тревогу, хотя я и направлял тебя по ложному следу. Убийство — это штука посерьезнее. Правда, я не рассчитывал, что ты зайдешь так далеко. Ирвинг и иже с ним должны были смять тебя, раздавить в лепешку, потому что им совсем неохота разбираться, в чем тут дело. Им захотелось бы, чтобы все тревожащие вопросы умерли вместе со мной.
— И с Портером.
— Да. Портер был слабак, ты же знаешь. В любом случае ему сейчас лучше, чем было.
— А я? Мне тоже было бы лучше, если бы Арпис попал в меня в отеле?
— Ты подобрался слишком близко, Босх. Тебя следовало остановить. — На это Гарри нечего было сказать, да и расспрашивать Мура ему расхотелось. Мур тоже словно почувствовал, что развязка близка, и пытался тянуть время.
— Послушай, Босх, в этой сумке не только деньги — здесь и номера банковских счетов. Они твои.
— Не интересуюсь. Мы поедем в Лос-Анджелес вместе.
Эти слова развеселили бывшего копа.
— Ты что, серьезно думаешь, будто кому-то в Лос-Анджелесе это нужно? — Босх промолчал. — Может, ты имел в виду полицейское управление? — допытывался Мур. — Да им насрать! Ничего такого они не хотят ни видеть, ни слышать, ни знать, поскольку подобные истории, как правило, скверно отражаются на авторитете полиции в целом и на репутации начальников в частности. А ты, Босх… ты даже не в управлении. Ты служишь в полиции, но не принадлежишь к ней. Понимаешь, о чем я? В этом главная твоя беда. Вот увидишь: стоит тебе приволочь меня на аркане, и ты сам станешь такой же бякой, как я, а то и похуже. А все потому, что ты вечно тянешь за собой вагон дерьма, в котором им приходится копаться. Пожалуй, Босх, ты последний коп, которому еще не все равно. Ей-богу! Так что бери деньги и уходи. Это тоже выход.
