– Обивка? – спросил Райм.
– Да, коричневая.
– Держу пари, такая же, как в «эксплорере».
– И я так думаю.
Еще одна связь с Часовщиком.
Райм кивнул, не сводя глаз с пластикового мешочка, покачивавшегося на ледяном ветру. Он ощутил тот радостный трепет, который наступает, когда кусочки сложного пазла наконец приобретают некоторую упорядоченную осмысленность. Он подъехал к машине, где сидел Бейкер.
– Когда вас приписали к сто восемнадцатому?
Бейкер злобно уставился на криминалиста:
– Иди ты знаешь куда! Думаешь, я вам, придуркам, что-нибудь скажу? Это дерьмо просто кто-то пытается на меня навесить.
– Позвони кадровикам, – обратился Райм к Селлитто. – Я хочу знать его предыдущие назначения.
После короткой телефонной беседы Селлитто поднял глаза на Райма и сказал:
– Ты попал в точку. Он служил в сто восемнадцатом в течение двух лет. В отделе наркотиков и тяжких преступлений. А три года назад его повысили и перевели в управление.
– Каким образом вы познакомились с Дунканом?
Бейкер еще больше вжался в сиденье и продолжал молча смотреть в одну точку перед собой.
– Ну что ж, уже одно то, что наши два дела так точно совпали и даже слились, не может не вызывать некоторого удовлетворения, – сыронизировал Райм.
– Какие дела? – нахмурившись, переспросил Селлитто.
– Дело Амелии о сто восемнадцатом и дело Часовщика. Да, собственно, это одно и то же дело. Две стороны одного лезвия, я бы сказал. – Ему понравилась придуманная им метафора.
«Его дело» и «Другое дело»…
– Хочешь, чтобы я объяснил?
Неужели ему еще что-то нужно объяснять?
Амелия взяла все объяснение на себя.
– Бейкер был главным игроком в игре, которая велась в сто восемнадцатом. Он нанял Часовщика – ну, Дункана, – чтобы избавиться от меня, потому что я слишком близко подошла к его разоблачению.
– И это еще раз доказывает, что не все ладно в датском королевстве.
Теперь наступила очередь Пуласки не понимать.
– В датском королевстве? В том, которое в Европе?
– В том, которое у Шекспира, Рон, – раздраженно ответил криминалист. И когда молодой человек на упоминание о Шекспире удивленно покачал головой, Райм понял, что дальнейшие дискуссии в подобном ключе бесполезны.
И вновь роль переводчика взяла на себя Амелия.
– Он имеет в виду, что в сто восемнадцатом раскручивалась серьезная афера. Они явно занимались чем-то еще кроме того, что выгораживали каких-то бандитов из Балтимора и Бэй-Ридж.
Райм рассеянно смотрел на офисное здание и кивал, забыв о морозе и ледяном ветре. Конечно, еще несколько вопросов оставались без ответа. Например, Райм не был полностью уверен в том, что Винсент Рейнольдс настоящий сообщник, а не простая подстава.
Затем возникал вопрос, откуда поступали деньги.
– С кем вы связаны в Мэриленде? – спросил Райм. – С кем работаете? С мафией или с кем-то еще?
– Ты что, оглох? – крикнул в ответ Бейкер. – Ни одного гребаного слова не скажу.
– Отвезите его в центр, – приказал Селлитто патрульным, стоявшим рядом с машиной. – Отметьте, что арестован за попытку нападения. Пока… Остальные украшения добавим ему потом. – И глядя, как отъезжает машина с задержанным, Селлитто качал головой. – Господи… – пробормотал он. – И как же нам повезло.
– Повезло? – резким тоном повторил за ним Райм, вспомнив, что он говорил нечто подобное и раньше.
– Да, что Дункан больше никого не убил. Да и Амелия чуть не стала подсадной уткой. Если бы его пистолет не дал осечку… – У него сорвался голос.
Линкольн Райм верил в везение примерно так же, как в призраков и летающие тарелки. Удача…
Внезапно десяток мыслей, подобно пчелам, вылетевшим из разоренного улья, закружили у него в голове. Райм нахмурился.
– Странно… – Он осекся, затем прошептал: – Дункан.
– Что-нибудь случилось, Линк? С тобой все в порядке?
– Райм? – позвала его Амелия.
– Ш-ш-ш.
Воспользовавшись сенсорным устройством, он медленно развернулся, заглянул в близлежащий переулок, затем посмотрел на собранные Амелией пакеты и коробки с вещественными доказательствами. И тихо рассмеялся. После чего потребовал:
– Мне нужен пистолет Бейкера.
– Его служебное оружие? – спросил Пуласки.
– Конечно, нет. Другой. Тот, тридцать второго калибра. Где он? Ну же, быстрее!
Пуласки нашел оружие в пластиковом пакете. И вернулся с ним.
– Разберите его.
– Мне разобрать? – спросил парень.
– Пусть она займется этим. – Райм кивнул на Амелию.
Амелия расстелила кусок пластика на тротуаре, вместо кожаных перчаток надела латексные, и через несколько мгновений разобранный на части пистолет лежал на земле.
– Подними детали одну за другой.
Амелия выполнила его указание. Они встретились взглядами. Она нахмурилась.
Райм кивнул:
– Хорошо. Эй, парень.
– Да, сэр?
– Мне необходимо немедленно поговорить с медицинским экспертом. Найди его.
– Да, конечно. Мне позвонить ему?
Райм громко выдохнул.
– Можешь попробовать послать телеграмму, можешь сбегать постучаться к нему в дверь: тук-тук. Но могу поспорить, что лучший способ – это действительно воспользоваться собственным телефоном и набрать его номер. И запомни: никаких «его нет» я в качестве ответа не приму. Мне он нужен.
Молодой человек схватил свой сотовый и начал набирать цифры.
– Линк, – спросил Селлитто, – к чему ты…
– Мне нужно, чтобы и ты кое-что сделал, Лон.
– Да. И что?
– На противоположной стороне улицы стоит человек и наблюдает за нами. В самом начале переулка.
Селлитто обернулся.
– Видишь его?
Это был худощавый мужчина в солнечных очках, несмотря на сумерки, в шапке, джинсах и кожаной куртке.
– Выглядит очень знакомо.
– Попросите его подойти к нам. Мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.
Селлитто рассмеялся:
– Кэтрин Дэнс явно произвела на тебя неизгладимое впечатление, Линк. А я всегда думал, что ты не доверяешь свидетелям.
– О, думаю, в данном случае можно будет сделать исключение.
Пожав плечами, детектив спросил:
– Кто он такой?
– Я, конечно, могу ошибаться, – ответил Райм тоном человека, считающего, что он никогда не ошибается, – но у меня есть ощущение, что перед нами Часовщик собственной персоной.
18.41
Джеральд Дункан сидел на обочине рядом с Амелией и Селлитто. На нем были наручники, с него сняли шапку, солнечные очки, отобрали несколько пар бежевых перчаток, бумажник и окровавленную открывалку.
В отличие от Денниса Бейкера он был очень вежлив и общителен, несмотря на то что двое крепких парней и Амелия Сакс повалили его на землю, обыскали и надели наручники, а Амелия не отличалась особой нежностью по отношению к задержанным, а тем более к преступникам подобного сорта.
В водительских правах, выданных в штате Миссури, стояло имя Джеральда Дункана и адрес в Сент-Луисе.
– О Господи! – воскликнул Селлитто. – Как тебе удалось его заметить?
В проницательности Райма на самом деле не было ничего чудесного. Еще до того, как он увидел человека, стоящего в конце переулка, у Райма появилась уверенность, что Часовщик скорее всего где-то поблизости.
– Я до него дозвонился, – сообщил Пуласки. – До медэксперта.
Райм наклонил голову к телефону, который парень приставил ему к уху, и начал короткую беседу с врачом. Медэксперт сообщил криминалисту кое-что действительно весьма интересное. Райм поблагодарил его и закончил разговор. Затем, ловко маневрируя инвалидным креслом, подъехал к Дункану.
– Вы Линкольн Райм, – произнес арестованный так, словно считал для себя большой честью встречу с известным криминалистом.
– Верно. А вы тот, кого называют Часовщиком.
Дункан ответил многозначительным смехом.
Райм окинул его взглядом с ног до головы. Он казался усталым, однако производил впечатление человека удовлетворенного и даже умиротворенного.
С редко появлявшейся на его устах улыбкой Райм спросил арестованного:
– Итак. Кто же он был на самом деле? Тот убитый в переулке? Мы, конечно, сможем поискать архивные документы на Теодора Адамса, но, думаю, только зря потратим время, не так ли?
Дункан слегка наклонил голову.
– Вы и это тоже поняли?
– Что там такое насчет Адамса? – спросил Селлитто. И тут же понял, что есть более важные вопросы, которые необходимо задать в первую очередь. – Что здесь происходит, Линк?
– Неужели непонятно? Я задаю подозреваемому вопрос о человеке, которого вчера утром мы нашли в переулке с раздавленным горлом. И хочу узнать, кто он такой и каким образом был убит.
