— На эту тему не хочется говорить? — Отец Джо всматривался Малдеру в лицо. — Больная тема, сын мой?
Обращение «сын мой» от педофила не привело Малдера в восторг, но он ответил нейтрально:
— Это было давно.
Снова машина наехала на ухаб.
— Она погибла, ваша сестра?
С лица священника исчезла надменность, на нем читалось только сочувствие.
Угадал? Или этот растрепанный бывший поп с дикими глазами и правда экстрасенс?
Саманта почиет в мире. Малдер это знал, он в это верил. Столько лет он бился, чтобы отыскать правду, перебирал несчетное число ложных следов, гоняясь за зелеными человечками, серийными убийцами и обманщиками, и сами его воспоминания о похищении оказались ложными, но после всего этого и многого другого он воистину поверил, что она сейчас в лучшем мире. Так и осталась саднить рана, что сестра была для него потеряна еще до того, как он пустился в поиски, но она почиет в мире, и ему нет нужды бороться за ее спасение. Но это не значит, что ему плевать, когда такие, как Драмми, считают его чокнутым за то, что он помнит о Саманте. И не значит, что он готов говорить о своей сестре с сексуальным преступником.
Малдер вытащил фотографию из руки священника, поглядел на миловидное лицо женщины, которая то ли жива, то ли нет. Он не видел, как смотрит на него в зеркало заднего вида Уитни, не видел, как она перенесла внимание на отца Джо и слегка вздрогнула, потому что он уставился прямо на нее.
— Вот здесь, — сказал священник уже увереннее, — ее и схватили.
Малдер посмотрел на отца Джо и увидел, что тот подался вперед, напрягся, жилы выступили на шее.
— Здесь, — повторил священник почти крича, — здесь напали на вашего агента!
Малдер встретился глазами с Уитни в зеркале и спросил ее взглядом: «Да?»
Ее взгляд ответил: «Да».
Впереди светились огни небольшого поселка, желтея в синеве раннего утра — словно из-под кисти Максфилда Пэрриша.
— Я хочу, чтобы он увидел место преступления, — сказал Малдер.
Драмми за рулем переглянулся с Уитни. Какой-то был смысл в этом обмене взглядами, но Малдер его не понял. Не презрение, которое Драмми высказывал раньше, а что-то иное…
Вскоре машина свернула в поселок из одноэтажных домов, остановилась у начала нерасчищенной дорожки. Драмми, надев капюшон черной парки, вышел, обошел машину и вместе с Уитни зашагал по снегу к дому. Малдер и отец Джо пристроились за ними. Малдер сделал с полдюжины шагов, глубоко увязая в снегу, и только потом заметил, что священника рядом нет.
Он оглянулся, агенты последовали его примеру.
Отец Джо застыл посреди дорожки, застыл вороньим пугалом на фоне синего неба.
— Нет, — говорил он, мотая головой, и пряди волос болтались змеями Горгоны. — Это… это неправильно.
Высокий мужчина в сером глядел из стороны в сторону, будто пытался сориентироваться, и глаза его не мигали, широко раскрывшись.
Потом Криссмен глянул в сторону Уитни и откровенно обвинительным тоном лишь с едва заметной шотландской музыкальностью сказал:
— Вы меня привезли не к тому дому.
Он повернулся, зашагал обратно и пошел через дорогу.
Малдер весело усмехнулся двоим фэбээровцам.
— Что, не купился?
И пошел за ним. Агенты следом.
Священник напрямую пошел к другому дому, где автомобильный навес был перекрещен желтыми лентами, отмечающими место преступления. Может, поп из машины заметил ленту и только что устроил импровизированный спектакль, но Малдер так не думал. Он-то ведь не заметил, а смотрел внимательно.
Отец Джо опередил компанию на полминуты. Малдер и вслед за ним Уитни и Драмми подошли несколько осторожнее. Священник нырнул под трепещущую на ветру желтую ленту и уставился на машину Моники Бэннэн, все еще стоящую под навесом. Малдер тоже поднырнул под барьер, а двое агентов пока остались снаружи, не сводя глаз со своего экстрасенса.
А тот смотрел как раз куда надо было — водительская дверца машины, задняя стена, где висели инструменты — и откуда наверняка схватила свое импровизированное оружие агент Бэннэн, — дорожка к дому, на которой началась борьба. Агент Драмми обошел навес, следуя за отцом Джо, идущим на задний двор.
Малдер ощутил присутствие Уитни и повернулся к ней:
— Так что, здесь?
Она пожала плечами:
— Тут репортеры крутились и операторы с камерами, все шло в эфир. Он мог узнать место из телевизора.
— Да, но зачем?
Она моргнула, какие у нее странные глаза холодно-синие и при этом все же теплые.
— Зачем? — повторила она как эхо.
Малдер вышел из-под навеса, глядя вслед агенту Драмми, который шагал за отцом Джо по заснеженной местности за двором, мимо притихшего леса, столь же приветливого, как тот, который попался Белоснежке.
— Зачем ему это? — повторил и Малдер. — Зачем пускаться в такие крайности и стряпать такую продуманную легенду?
Уитни улыбнулась, будто умиленная его наивностью. Что-то было общее с той парой тысяч улыбок, которые он получил от Скалли.
— Искупление, — ответила она. — Отпущение грехов.
Отец Джо думает, что может одурачить Бога?
— Не Бога. Он десятками пишет письма в Ватикан, моля вернуть его в лоно церкви.
Малдер приподнял брови и полуулыбнулся:
— Изображать экстрасенса для ФБР — довольно странный способ произвести впечатление на Святой Престол.
Она покачала головой:
— На самом деле не слишком странный. Голос Божий, говорящий устами человека. Такой подход не раз приносил удачу.
— Жанне д’Арк он принес сожжение на костре. Но вы, значит, думаете, что священник — жулик?
Она промолчала.
— Вы думаете, он замешан? Что в чем-то он виновен?
Уитни, как и Малдер, не сводила глаз с двух далеких фигур в снежном пейзаже.
— В общем, мы должны считать его подозреваемым.
— И при этом никакой связи с преступлением не нашли.
Она засмеялась:
— Вы не думайте, мои ребята продолжают копать. Заглядывают под каждый камешек на извилистой жизненной дороге отца Джо Криссмена. И думают, что обязательно что-нибудь найдут.
Малдер посмотрел на нее, поймал взгляд синих глаз и понял, что все время ошибался.
— Но вы так не думаете. Вы не считаете его мошенником.
— В самом деле?
— В самом деле. Или меня бы здесь не было.
Она глянула на него, и он понял, что на нее произвело впечатление, как он ее припер к стенке. Сообразительный, собака.
Когда она заговорила, слова ее прозвучали менее официально и более по-человечески:
— Могу вам сказать, что сейчас меня не назовешь любимицей публики в ФБР — и именно из-за того, что я обратилась к вам. Можете мне поверить.
— Я тоже работал в ФБР. И тоже был Мистер Популярность. Видели бы вы кладовку, куда меня запихнули. «Призрак» Малдер — словосочетание знакомое?
Она улыбнулась, покачала головой, и в голосе ее звучало несомненное уважение:
— Вы уже работали с экстрасенсами: Лютер Ли Боггс, Клайд Бракмэн, Джеральд Шнауц… я все эти дела подняла, Малдер. Работа производит потрясающее впечатление.
— Ну, в общем… — Он наклонил голову набок. — Я ведь был только половиной команды.
Она чуть прищурилась:
— Вы ведь всерьез? Это у вас не ложная скромность?
— Нет. Скалли заставляет меня быть честным. А вот когда ее поблизости нет, на всякий случай со мной повнимательнее.
— О’кей, — снова улыбнулась она. Красивая женщина. — Поняла. У Даны Скалли тоже, кстати, послужной список впечатляет. Но мне именно ваши озарения нужны. Считать вас в игре?
И они пошли по снегу к Драмми, который стоял и смотрел, как отец Джо бродит, будто пьяный, потерявший ключи от машины.
— Это смешно, — сказал Драмми, обращаясь к Уитни.
Они с Малдером стояли чуть поодаль от него. Ответил Малдер, но не ему, а Уитни:
— Совсем не смешно.
Он смотрел на священника, как ученый рассматривает препарат под микроскопом.
— В его видениях есть некоторая специфика, — сказал Малдер. — Прямота, с которой он их демонстрирует, — положительный признак. Мой опыт работы с экстрасенсами показывает, что они любят театрализовать, даже если все получается легко и сразу. Они не хотят, чтобы их работа выглядела слишком легкой. Так что пусть вас не сбивает с толку…
Он резко замолчал. Уитни и Драмми, смотревшие на своего консультанта, проследили за его взглядом. Священник перестал слоняться, застыл на месте.
А потом, будто им овладела необходимость помолиться, отец Джо рухнул на колени.
Малдер бросился к нему, увязая в снегу чуть не по колено. У него за спиной двое агентов ФБР изо всех сил старались не отстать.
Священник, по-прежнему на коленях, посмотрел на них, когда они резко остановились перед ним, взметнув снег ногами.
