«Они говорили о своей любви, как юные влюбленные, а не прожившие много лет в браке супруги. Какой же всепоглощающей бывает любовь! А что ждет меня? Если Чарли вернется в Шотландию, не забыв про нашу клятву любви и верности, тогда и нас будет ждать вечная любовь! Но пока что все идет совсем иначе».
При одном воспоминании о Чарльзе губы влюбленной девушки пересохли, а сердце заколотилось в горле. Патриция болезненно воспринимала вынужденную разлуку с любимым. Она была не так уж далека от мысли, что за время их долгой разлуки Чарльз забыл о ней и о том, что они значили друг для друга, что их связывало и в чем они торжественно поклялись друг другу при расставании.
Вот уже несколько месяцев Патриция не получала от любимого ни одной весточки. Он даже не поздравил ее с последним днем рождения, а ведь раньше он так часто писал и, конечно, поздравлял ее с днем рождения! Девушка охотно написала бы ему сама, но она не знала его адреса. Патриции было известно только, что он успешно окончил школу и уехал в Англию учиться в университете – в Оксфорд или в Кембридж.
«Мы существуем словно в двух разных мирах, и неизвестно, сойдутся они друг с другом или нет», – думала Патриция. Но маленькую надежду на исполнение своей мечты она сохраняла: может быть, это ее родители перехватывают письма Чарльза, чтобы заставить ее навсегда забыть о его существовании, добиться их разрыва, а потом найти для дочери партию, более подходящую ее общественному и материальному положению.
– Никогда этому не бывать! – решительно произнесла Патриция вслух.
Она дала Чарльзу клятву и ни за что не хотела ее нарушать.
Конечно, Патриция была далеко не наивна и вполне допускала, что упорное молчание Чарльза могло означать, что он давно забыл подругу своего детства, и другая женщина – более опытная и искушенная – разожгла в нем такие сильные чувства и плотские желания, что он начисто забыл свою юношескую привязанность и клятвы первой любви. Но одна только мысль об этой вполне реальной возможности всегда доставляла Патриции жестокую боль. Вот и на этот раз из ее глаз мгновенно брызнули горькие слезы.
Она позволила себе поплакать, затем аккуратно вытерла мокрые глаза изящным, обшитым венецианским кружевом носовым платком и решила сосредоточиться сначала на первоочередной задаче: набравшись мужества, подробно рассказать вернувшимся в замок после верховой прогулки родителям о том, что случилось сегодня в библиотеке.
Она задумчиво закусила нижнюю губу и подумала, надо ли посвящать в это дело и старого дворецкого Джеймса? Но сразу отбросила эту мысль: если не привести никаких веских доказательств произошедшего, он сочтет всю эту историю глупой девичьей фантазией и подумает, что она держит его за дурака. Вслух, разумеется, он этого не скажет, но какое это имеет значение?
Нет никакой гарантии, что и собственные родители поверят ей! «Ну не могло же все это быть бредом, галлюцинацией, ведь мое тело прекрасно помнит все эти жуткие ощущения?» – спрашивала себя Патриция.
Единственный человек, который поверил бы ей безоговорочно, был Чарльз. Они абсолютно доверяли и всегда могли полностью положиться друг на друга.
– О, Чарльз, дорогой! – со вздохом проговорила Патриция. – Почему нас так жестоко разлучили? И кто знает, свидимся ли мы еще? Может быть, другая женщина украла тебя у меня? Нет, не хочу в это верить! Не могло такого случиться! Никогда!
Горячо произнеся этот страстный монолог, юная леди плотно сжала губы. Дворецкий Джеймс, все это время внимательно наблюдавший за ней, поспешил подойти:
– Что-нибудь угодно, миледи?
– Нет, нет, спасибо, Джеймс. Я только… я хотела бы… я побуду недолго в библиотеке, – смущенно пробормотала Патриция.
– Как скажете, миледи, – Джеймс поклонился и исчез в комнате для слуг.
* * *
«Я должна справиться, мне нельзя отступать! – убеждала себя Патриция. – Надо верить в свою звезду и отбросить все негативные мысли. Вот тогда все и будет хорошо!»
Девушка выпрямилась в полный рост, сделала пару глубоких вдохов и, собрав в кулак всю свою волю, храбро направилась к двери в библиотеку. Ее сердце билось в горле, и ладони стали влажными, когда она взялась дрожащей рукой за красивую бронзовую ручку массивной дубовой двери. Отступать было поздно, да и стыдно перед самой собой!
Учитывая предыдущий страшный опыт, полученный в библиотеке, она не удивилась бы, если бы ручка двери не поддалась нажиму или обожгла бы ее ладонь, как раскаленное железо.
Но едва Патриция нажала на ручку, замок открылся без малейшего сопротивления, и тяжелые двери широко распахнулись. Девушка испугалась и прикрыла двери, оставив только щелку. Протиснувшись через нее в библиотеку, Патриция вжала голову в плечи и, затаив дыхание, стала ожидать появления призрака.
Но он не появился!
Патриция прислушалась, ожидая услышать какие-нибудь непривычные звуки.
Но вокруг стояла тишина!
Мертвая тишина! Единственным отчетливо слышным звуком было биение ее собственного сердца. Оно стучало так, словно было готово выскочить из груди.
От волнения и напряжения у Патриции комок застрял в горле, и она едва могла дышать. Больше всего ей хотелось немедленно убежать отсюда и спрятаться так, чтобы призрак никогда не смог бы найти ее, и она чувствовала бы себя в полной безопасности.
Но убежать означало никогда не узнать правду о том, что на самом деле произошло с ней в библиотеке. Она понимала, что за этим мистическим спектаклем скрывалось нечто, с чем ей придется смириться на всю оставшуюся жизнь…
* * *
Если бы Патриция была полностью честна перед самой собой, она призналась бы себе, что все еще находится под сильным впечатлением от этого таинственного представления потусторонних сил, хотя и не находит им никакого логического объяснения. Она не могла себе представить, сколько потребуется времени, прежде чем ей удастся избавиться от этих жутких переживаний и снова ощутить твердую почву под ногами.
С одной стороны, Патриция полностью исключала, что все это ей привиделось, так как видела и слышала происходящее абсолютно отчетливо. С другой стороны, ее мучила неуверенность, может ли она полностью доверять своим органам зрения и слуха, не подвели ли они ее? Мысль, что такая вероятность имеет место, терзала ее несказанно. Она не позволила себе просто сунуть голову в песок и успокоиться в надежде, что призрак явился всего лишь раз и больше повторений не будет. Она непременно хотела получить достоверные сведения, какими бы они ни были!
Патриция чувствовала острую необходимость обсудить эту ситуацию с отцом и услышать его компетентное мнение. Она надеялась, что он сможет убедить ее, что в их родовом замке нет призраков и никогда не наблюдалось потусторонних явлений.
Но ее отец не почувствовал, что дочь в беде. Откровенно занятый своими важными делами, он отреагировал на ее робкие попытки завязать серьезный разговор рассеянно и незаинтересованно. Разумеется, дочь не решилась заговорить о своих переживаниях.
«На этот раз я подготовлюсь основательно, теперь меня не застать врасплох! – Патриция попыталась собрать в кулак все свое мужество. – Родители вернутся с прогулки не скоро, я предоставлена самой себе, и в моем распоряжении достаточно времени, чтобы все как следует разузнать и постараться сделать выводы. Не важно, что я сейчас увижу и что со мной произойдет, я уже ко всему готова. Я внутренне вооружена, и моя реакция на любые жуткие события будет теперь иной».
Патриция настойчиво уговаривала себя проявить храбрость, побороть страх и мобилизовать все психологические ресурсы, чтобы не позволить нечистой силе взять над собой верх. Но, несмотря на эти увещевания, девушка не могла унять дрожь во всем теле и учащенное сердцебиение. Ей понадобилось все ее мужество, чтобы не отступить в последний момент.
До своего отъезда в Швейцарию и после возвращения из школы Патриция постоянно посещала библиотеку, но никогда прежде не видела и не слышала в ней ничего необычного. И ее родители тоже – иначе они непременно предупредили бы ее или вообще запретили бы посещать библиотеку без надежного сопровождения. Но об этом никогда не было и речи! Напротив, родители всячески поощряли ее увлечение чтением.
– Мне кажется, что наша красавица дочь превращается в настоящую библиотечную крысу, – шутливо заметил лорд Маклауд за обедом несколько дней назад.
– Ты прав, дорогой, мне тоже бросилась в глаза непривычная любознательность Патриции, – согласилась с ним леди Анна. – Девочка проводит в библиотеке больше времени, чем где бы то ни было.
В это время Патриция еще не знала, что библиотека скрывает страшную тайну. И ни отец, ни мать не имели об этом ни малейшего представления!
