— Я очень ценю это, господин начальник. Но я уже принял решение. — Фабель не пытался скрыть своего недовольства. — И, со всем уважением, должен заметить, мы уже это обсуждали…
— Я пригласил вас не для того, чтобы повторяться, — резко отреагировал ван Хайден. — Мы с герром Вагнером хотим обсудить с вами нечто другое.
— Поймите меня правильно, — вмешался Вагнер, — я не разделяю мнения герра ван Хайдена, что альтернативой вашему решению уйти из полиции Гамбурга может быть перевод в другое подразделение. Я знаю, что в последние годы вам удалось успешно завершить расследование четырех дел по серийным убийствам.
— Ну, это зависит от того, что вы понимаете под словом «успешно», — заметил Фабель. — Я потерял одного сотрудника, а другой получил такую душевную травму, что до сих пор находится на излечении.
— Кстати, как дела у фрау Клее? — поинтересовался ван Хайден.
— Мария — сильная женщина, — ответил Фабель. — Очень стойкая. Думаю, что во многих отношениях именно это ее главная проблема. Она старалась пережить случившееся, еще больше погрузившись в работу. Не дала себе времени оправиться от полученных физических и психологических ран. Вот почему она в конце концов сорвалась.
— Фрау Клее серьезно ранили при задержании преступника по тому делу, тогда герр Фабель потерял своего сотрудника, — посчитал необходимым дать Вагнеру нужные пояснения ван Хайден.
— И тогда погиб еще один патрульный полицейский, — добавил Фабель.
— Да… — нахмурился Вагнер, — дело Витренко. Поверьте, я прекрасно осведомлен о выходках нашего украинского друга. Василь Витренко возглавляет список самых опасных преступников.
— Ко всему прочему Мария оказалась… — Фабель замялся, подыскивая подходящее слово, — вовлечена в отношения — правда, сама того не подозревая, — с убийцей по другому делу. Боюсь, что все это, вместе взятое, оказалось для нее слишком сильным ударом.
— Фабель, — заметил ван Хайден, — дело не просто в потере уверенности и посттравматическом стрессе. У фрау Клее сильнейшее нервное расстройство. Мы все знаем, что она должна была по праву занять освобождаемое вами место. Мне очень неприятно это говорить, но я сильно сомневаюсь в том, что она сможет продолжить работу в отделе по раскрытию убийств.
— Надеюсь, что к моему мнению тоже прислушаются, — заметил Фабель.
— Это вряд ли, обер-комиссар, — возразил ван Хайден. — К тому времени как фрау Клее сможет вернуться на работу, вас уже давно не будет в полиции. Но это ваш выбор, Фабель. Не мой. В любом случае я не сомневаюсь, что мы сможем подобрать фрау Клее хорошее место в другом подразделении полиции Гамбурга.
Фабель промолчал, и Вагнер нарушил неловкую паузу:
— Так или иначе, герр Фабель, как я уже сказал, у вас есть природный дар раскрывать сложные убийства. А последнее дело… просто высший пилотаж, по-другому и не скажешь! Ваши заслуги известны далеко за пределами Гамбурга. Как бы вы к этому ни относились, но ваше имя пользуется огромным уважением в полицейских кругах по всей Германии и вы считаетесь самым опытным и успешным следователем, раскрывшим наиболее сложные, в том числе и серийные, убийства.
— Я определенно не считаю, что обладаю какими-то особыми качествами, — ответил Фабель. — Скорее нам просто не повезло в том, что четыре серийных убийцы проявили себя именно в нашем округе. Плюс к тому на моей стороне была замечательная команда и немного удачи.
— Мы все отлично знаем, что удача здесь точно ни при чем, Фабель, — возразил ван Хайден.
— Послушайте, герр Фабель, — вмешался Вагнер, — в разных частях Германии время от времени совершаются убийства, в силу тех или иных причин выходящие за рамки обычных.
— Другими словами, серийные убийства.
— Нет… вернее, да, но не только. Многое меняется. Теперь все чаще мы стали иметь дело с очень сложными преступлениями. Я имею в виду не просто убийства, а нечто большее, что за ними стоит… убийства политические, за которыми стоит организованная преступность и профессиональные киллеры. Мы стали сталкиваться с делами, выходящими по своей значимости за рамки отдельных земель страны и юрисдикции какого-то одного правоохранительного органа. Это, например, когда наемный убийца из Бремена получает заказ от гангстера из Лейпцига или же маньяк разъезжает на машине по всей Германии, совершая убийства. Нередко дело оказывается настолько запутанным или необычным, что раскрыть его силами местных полицейских просто не представляется возможным в силу отсутствия у них необходимого опыта или соответствующих ресурсов.
— И какое отношение все это имеет ко мне?
— Как вам известно, в случаях, когда следствие выходит на федеральный уровень, его обычно возглавляет государственный прокурор той земли, где произошло первое убийство, а БКА координирует работу всех правоохранительных органов, задействованных в расследовании. Но наш мир намного сложнее. И дело совсем не в том, что бизнес приобретает глобальный характер. Интернет предоставляет огромное поле деятельности для преступников, вовлеченных в индустрию секса, а организованная преступность выходит за рамки национальных и тем более земельных границ.
— БКА собирается создать новую структуру для расследования именно таких преступлений, — продолжил ван Хайден. — Своего рода «суперотдел» по раскрытию убийств. И вам предлагается возглавить его.
— Головной офис будет располагаться здесь, в штаб-квартире полиции Гамбурга, — пояснил Вагнер, — и вы по-прежнему будете заниматься делами, связанными убийствами в Гамбурге, как и последние пятнадцать лет. Вам будут приданы новые штатные единицы, полномочия и средства обеспечения, предназначенные для оперативного задействования в случае необходимости.
— Это очень лестное предложение, но…
Ван Хайден не дал ему договорить.
— Дело не в лестном предложении. И не в вас лично. Расчет на то, что это позволит полиции Гамбурга завоевать европейское и даже мировое признание как наиболее эффективной и авторитетной организации из тех, что занимаются раскрытиями убийств, подобно тому как Институт судебной медицины в Эппендорфе является мировым экспертным лидером в своей области.
— Но разве этот отдел не будет структурным подразделением БКА?
— Вы сохраните за собой свой пост в полиции Гамбурга, — пояснил Вагнер, — но будете подчиняться БКА. Естественно, повышение ответственности означает и повышение должностных окладов. Мы могли бы, если вас это больше устроит, оставить все как есть, но использовать вас в качестве консультанта при расследовании преступлений в других частях Германии.
Фабель немного помолчал, обдумывая предложение.
— Это все очень интересно и крайне лестно для любого амбициозного полицейского. Но не для меня. Я хочу оказаться подальше от всего, от чего веет смертью, а вы предлагаете целиком погрязнуть в этом. Мне очень жаль, господа. — Фабель поднялся. — Я уже принял решение.
— Такие предложения делаются раз в жизни, — не сдавался Вагнер.
— Послушайте, герр Вагнер, я действительно очень польщен, но заниматься этим больше не хочу. — Фабель помолчал и продолжил: — Я не вижу смысла в своей деятельности. Когда я только пришел в полицию, все было очень просто. Свое место в мире я осознавал как находящееся между обычными гражданами и теми, кто хотел причинить им зло.
— Это отличное определение того, что значит быть полицейским, — заметил ван Хайден. — И сегодня оно так же верно, как и в тот день, когда вы пришли в полицию.
— Может, и так, — вздохнув, согласился Фабель. — Но за эти годы… все очень запуталось, стало каким-то абстрактным, если можно так выразиться. Те, за кем я охотился, преступления, совершенными ими… Я никогда не хотел связывать свою жизнь с этой темной стороной…
Последовала пауза, прерванная Вагнером:
— Я уже говорил, что хорошо знаю о том, что представляет собой Василь Витренко… и знаю, что между вами осталось… э-э… незаконченное дело. И, говоря о Витренко, я не лукавил. Вместе со своим новым партнером Молоковым он фактически монополизировал нелегальный бизнес по контрабанде живого товара. Они переправляют в Европу женщин и детей из Восточной Европы и Азии и продают в сексуальное и иное рабство. Германия рассматривается ими не только как свой основной рынок сбыта, но и как проходной двор в другие европейские страны. Мы создали межведомственную оперативную группу, поручив ей найти Витренко и пресечь его преступную деятельность. Если вы согласитесь на наше предложение, то вам прежде всего придется оказать самое активное содействие в его поимке.
— Почему это все считают, что знают, чем меня зацепить? Многое ли вам известно о том, при каких обстоятельствах Мария получила удар ножом? — Фабель изо всех сил старался держать себя в руках и не дать выхода закипавшему гневу. — Это все — реальная жизнь, а не примитивный голливудский боевик. Я не горю желанием отомстить и не ищу возможности эффектно завершить карьеру. Витренко не моя проблема! Теперь не моя!
