— Ты считаешь, что она задохнулась сама, когда убийца оставил ее там?
Хантер кивнул.
— Но почему? Не от запаха же.
— Возможно, ее вырвало… или язык перекрыл доступ воздуха… кто знает. Может быть, у жертвы было слабое сердце. Только представьте себе, что она была еще жива, когда ее оставили в лавке мясника, — без сознания, но еще жива. Она приходит в себя, голая, испуганная, истязаемая болью от швов. У любого человека это вызовет панику.
Капитан потерла глаза, обдумывая предположение Роберта. Она знала, что приступ паники может вызвать рвоту, удушье или гипервентиляцию легких. Рот жертвы был зашит, а значит, она не могла глубоко вдохнуть, чтобы обеспечить себя кислородом. Это могло усугубить приступ. А если девушку вырвало, то рвотным массам некуда было деться из ротовой полости. Она подавилась, начала задыхаться… а за этим последовала верная смерть.
Результаты химического анализа краски из баллончика, нанесенной на потолок лавки, пришли в два часа дня, но новых зацепок они не дали: серия спреев «Монтана Тарблэк» была, вероятно, самой популярной в США, этой краской пользовались все художники, работавшие в стиле граффити. Анализ почерка подтвердил тот факт, что убийца пользовался неведущей рукой, делая надпись. Просто, но эффективно. Хантер попросил криминалистов еще раз осмотреть комнату на наличие отпечатков, уделяя особое внимание потолку. Каждый найденный след необходимо было проверить на совпадения в национальной системе учета отпечатков пальцев.
Откинувшись в кресле, Роберт закрыл глаза и принялся осторожно массировать переносицу, пытаясь разобраться в логике этого столь странного преступления.
Если бы не бомба, если бы жертву просто нашли с зашитыми частями тела, то можно было бы опереться на классические психологические теории: зашитый рот может свидетельствовать о том, что убийство совершено из мести. Кто-то хотел преподать жертве урок. Она могла сказать что-то, чего говорить не следовало. Сказать что-то неподходящему человеку. Или о неподходящем человеке. Или и то, и другое. Возможно, это убийство символизировало приказ держать язык за зубами.
Если учитывать и зашитый рот, и зашитое влагалище, то речь может идти о мести за измену. «Если ты не можешь контролировать свой ротик и ножки, то я сам этим займусь». Исходя из этого, первым в списке подозреваемых оказался бы муж или любовник. Эту версию Хантер отметать пока не собирался.
Но вот бомба… Зачем помещать бомбу в тело жертвы? Судя по своему опыту, Роберт понимал, что большинство убийств, связанных с изменой, совершаются в состоянии аффекта: от ярости убийца полностью теряет контроль над собой. Случаи, чтобы месть за измену была тщательно спланирована и продумана, были чрезвычайно редкими.
В сознании Роберта появилась еще одна версия: преступник мог действовать не один. Может, это дело рук целой банды? Подобные преступления были вполне в духе некоторых группировок Лос-Анджелеса, славившихся своей жестокостью и стремившихся продемонстрировать всем и вся: «Мы реально плохие парни. С нами лучше не связываться!». Жестокие избиения и убийства были распространенным способом передать послание другой банде, и такое происходило намного чаще, чем мэр Лос-Анджелеса готов был признать. Эти группировки также занимались нелегальной торговлей оружием, поэтому им легко было бы раздобыть готовую бомбу или гранату, или же материалы, из которых можно изготовить любое взрывное устройство собственноручно. Жертва могла быть любовницей главаря одной из банд. Если эта девушка изменила ему, в особенности с членом конкурирующей банды, то подобное преступление могло быть наглядной демонстрацией своих прав: многие бандиты считали женщин своей собственностью.
Не следовало забывать и о возможности того, что швы вообще не несли никакой смысловой нагрузки. Как предположила капитан Блейк, убийца мог оказаться садистом, которому просто нравилось причинять людям боль. И Хантер понимал, что в таком случае эта жертва будет не последней.
— Информация из отдела поиска пропавших без вести, которую мы запрашивали, поступит в течение сорока пяти минут. — Повесив трубку, Гарсиа повернулся к своему напарнику, оторвав того от раздумий.
— Отлично. Если я не успею вернуться к тому моменту, начинай без меня. — Хантер потянулся за курткой.
В Лос-Анджелесе у Роберта был всего один знакомый, которому было известно все об оружии, взрывчатке, бомбах и бандитских группировках. Пришло время просить его об ответной услуге.
Ди-Кинг был самым известным наркодиллером в Голливуде и северо-западной части Лос-Анджелеса. Несмотря на это, никто не смог доказать его причастность к наркотрафику, по крайней мере это не удалось окружному прокурору. Вот уже восемь лет полиция пыталась засадить его за решетку, но безуспешно.
Ди-Кинг был молод, умен, обладал невероятной деловой хваткой и был очень опасен для любого, кто отважился бы встать у него на пути. По слухам, он занимался не только продажей наркотиков, но и скупкой краденого, продажей оружия и предоставлением «крыши» проституткам. Этот список можно было продолжить. Кроме того, Ди был обладателем и ряда легальных заведений: ночных клубов, баров, ресторанов и даже одного спортзала. Налоговому управлению США тоже не удалось ни к чему придраться.
Впервые пути Хантера и Ди-Кинга пересеклись три года назад во время расследования дела Распинателя.[3] Беспрецедентная череда событий заставила их заключить перемирие. Хантер и Ди уважали друг друга, хотя оба понимали, что стоят по разные стороны закона.
Его адрес Роберт получил в базе данных полиции. Конечно же, Ди-Кинг обосновался в Малибу,[4] где жили самые богатые и знаменитые люди Америки.
Притормозив у огромных железных ворот, оснащенных камерами слежения, Хантер вынужден был признать, что впечатлен. Двухэтажный особняк выглядел грандиозно: то было обвитое плющом кирпичное здание с квадратными гранитными пилонами по сторонам арочных ниш двух эркеров.
Не успел Хантер потянуться к кнопке вызова на воротах, как из динамика раздался строгий мужской голос:
— Я могу вам помочь?
— Да. Я пришел встретиться с вашим боссом.
— Как вас представить?
— Передайте Ди-Кингу, что это Роберт Хантер.
В динамике что-то щелкнуло, и уже через минуту ворота открылись.
Гравиевую дорожку, ведущую к входу в особняк, обрамляла идеально подстриженная живая изгородь. Хантер припарковал свой старенький «бьюик» рядом с перламутрово-белым «ламборджини» перед входом в гараж, рассчитанный на шесть автомобилей, и поднялся по лестнице, ведущей к дому. Как только он поставил ногу на последнюю ступеньку, дверь распахнулась, и в проеме показался чернокожий громила ростом метр девяносто и весом не меньше ста двадцати килограммов. Покосившись на машину Хантера, негр нахмурился.
— Американская классика! — возмутился Роберт.
Но по губам мордоворота не скользнуло и тени улыбки.
— Следуйте за мной.
Внутри дом производил столь же потрясающее впечатление, что и снаружи. Потолки высотой в шесть метров, дизайнерская мебель и картины на стенах — работы голландских и французских мастеров, все, несомненно, невероятно дорогие.
Ступая по полу из итальянского мрамора, Роберт заметил в одной из комнат обворожительную чернокожую женщину в купальнике канареечного цвета, сидящую среди мягких диванных подушек. Подняв глаза от журнала в глянцевой обложке, девушка приветливо улыбнулась детективу. Вежливо кивнув, Хантер улыбнулся в ответ. «Даже звезды шоу-бизнеса и спорта не живут в такой роскоши».
Охранник провел Роберта через пару коридоров с раздвижными стеклянными дверями, и они очутились на заднем дворе у бассейна. У воды сидело четыре очаровательные девушки с обнаженной грудью. Хихикая, прелестницы плескали друг на друга водой. Во дворе находились еще три охранника в деловых костюмах, казавшихся чуть ли не точными копиями мордоворота, который привел сюда Хантера. Ди-Кинг сидел под белым зонтиком за одним из четырех столиков из тикового дерева. Серебристо-голубая рубашка была распахнута, открывая взгляду мускулистый торс, увешанный золотыми украшениями с бриллиантами. Сидевшая рядом с ним блондинка тоже была без лифчика, и Хантер увидел кольцо из белого золота в ее левом соске.
— Детектив Роберт Хантер? — Ди улыбнулся, но вставать не стал. — Чё как, брателло? Нежданчик с твоим визитом вышел. Сколько времечка-то прошло, поди, года три? — Он указал на стул напротив.
— Да, около того.
Хантер уселся за столик и кивнул блондинке. Та подмигнула в ответ.
— Чем тебя угостить, детектив? — Ди-Кинг мотнул головой в сторону белокурой подружки. — Лиза отпадные коктейли готовит.
