Не найдя ответы на эти вопросы, отмываю ноги от земли, и иду на кухню. В холодильнике не густо, зато неподалёку нахожу коробку шоколадных батончиков. Похоже, хозяин квартиры был сладкоежкой. Быстро съев пять батончиков, чувствуя себя гораздо лучше. Голод полностью не утолён, но и переедать тоже не стоит, а то потом живот болеть будет. Взяв кухонный нож, возвращаюсь в комнату, кладу его под подушку, и ложусь на кровать. Хоть и повторяю себе, что искать меня здесь никто не догадается, подсознательно ожидаю, что в любой момент хлипкая дверь слетит с петель, и в квартиру ворвутся уроды в красных масках. Даже если у них не будет пушек, вряд ли я смогу отбиться. Нож под рукой нужен для того, чтобы не дать этим тварям взять меня живой. Не уверена, что в самый ответственный момент у меня не дрогнет рука, но надеюсь, что проверять свою решимость на деле, а не в теории, мне не придётся. Несмотря на столь пессимистичные мысли, усталость берёт своё, глаза закрываются, и я засыпаю.
ДЖОН
Проходя по участку, замечаю Роберта Литла, о чём-то болтающего с Эдом Хензи. От густой бороды Боб избавился, перестав быть похожим на дальнобойщика. Осталось ещё что-то сделать с большим животом.
- Боб! – окликаю Литла.
Детектив оборачивается на голос, замечает меня, и перестаёт улыбаться.
- Ко мне, - говорю я, кивком указывая на дверь своего кабинета.
Литл тяжело вздыхает, и коротко кивает. Болтать со мной ему не очень хочется, но особого выбора нет. Роберт всё ещё детектив, а я с недавних пор – сержант. Внезапное повышение застало меня врасплох. Я даже подумывал о том, чтобы отказаться, но капитан Хаузер чётко дал понять, что выбор сделан и одобрен на самом верху, и что если всё дело в моих хотелках, то я могу засунуть их туда, где не светит солнце.
До своего повышения я занимался поисками “фурии”, на счету которой на тот момент была всего одна жертва – Патрик Малридж. В итоге дело передали Литлу и Хензи. Как по мне, доверить поиски этой психопатки стоило кому-то более талантливому и сообразительному. Но когда Хензи предложил подкинуть “фурии” приманку, эта идея пришлась мне по душе.
- Я тут краем уха услышал, что в деле “фурии” есть какой-то прогресс. Не хочешь поделиться подробностями? – обращаюсь к зашедшему в мой кабинет Бобу.
- Трудно сказать, прогресс это или так, ерунда. В общем, был я вчера в “Ринсе”. Это такой бар на…
- Я знаю, что это и где. Что-нибудь интересное заметил?
- Одну смазливую куколку. Договорились мы с ней покувыркаться без обязательств, пошли в мотель, сняли номер. Пошёл я освежиться, пушку с собой прихватил, дверь открытой оставил. Ждал, пока она на меня с ножом бросится, но не дождался.
- То есть? Ты просто снял девчонку, и вы перепихнулись?
- Нет. Когда я из ванной вышел, в номере никого не было. Сбежала девчонка. Причём не через дверь, а через окно.
- Прихватила что-нибудь?
- Да нет, вроде бы. Бумажник я ей не оставлял, а больше там поживиться было нечем, кроме пары ботинок.
Задумчиво почёсываю подбородок. Странная история вырисовывается. Нелогичная. Девчонка никого не убила, и ничего не украла, а просто по-тихому свалила. Зачем тогда вообще пошла с Бобом?
- От неё пахло алкоголем? – начинаю задавать уточняющие вопросы.
- Намекаешь, что на меня кроме шлюх и пьянчуг никто не позарится? – слегка заводится Литл.
- Без обид, Бобби, но ты реально думаешь, что на тебя польститься смазливая молоденькая красотка?
Боб недовольно фыркает.
- Нет, не пахло. Я угостил её коктейлем. Больше она ничего не пила, - признаётся Боб после небольшой паузы.
- Может она догадалась, что ты коп?
- Не знаю. Вряд ли. До похода в мотель она этого точно не знала. Удостоверения у меня при себе не было. Телефон я в комнате не оставлял.
- Свой или её?
- Свой, конечно.
- У неё мог быть сообщник. Он заметил тебя в “Ринсе”, быстро пробил, узнал, что ты коп, позвонил ей, пока ты был в ванной, и предупредил. Вот она и сбежала, решив с тобой не связываться.
- Не знаю, может быть, - отвечает Литл, пожимая плечами.
Про себя отмечаю, что сбить этого увальня с толку проще простого. А ведь это на самом деле могла быть “фурия”, а не охотница за чужими бумажниками. Можно было узнать это наверняка, если бы Боб притащил её в участок.
- С базой данных сверялся? – уточняю уже без особого интереса.
- Сверялся. Несколько похожих мордашек нашёл.
- Составь фоторобот, и отправь мне копию. Как будет время, тоже в базе покопаюсь.
Боб без особого энтузиазма кивает, и уходит. Сам не знаю, зачем трачу на это время, и на что надеюсь. Наверное, на то, что смогу разглядеть что-то, что пропустил Литл. К тому же интерес к её поискам проявлял и мой братец. Для всех, в том числе и для этой психопатки, будет лучше, если я найду её первым.
8
АНДЖЕЛА
Проснувшись ближе к обеду, не сразу понимаю, где нахожусь, и почему так странно одета. Воспоминания о случившемся вчера приходят постепенно. Даже не знаю, что бы делала, если бы всё это оказалось сном. Неужели этот кошмар наконец-то закончился? Задав этот вопрос, сама же на него отвечаю: нет. Ничего не закончилось. В покое эти твари меня не оставят. Весь город вверх дном перевернут, чтобы найти меня. Удастся ли им это или нет, зависит от того, что я буду делать дальше.
Идея сидеть в новом убежище безвылазно, не врубать свет и никому не открывать дверь, поначалу кажется заманчивой, но вскоре приходит осознание, что это невозможно. Шоколадных батончиков надолго не хватит, а в холодильнике почти пусто. Если начну заказывать еду с доставкой на дом, то это будет намного заметнее, чем редкие вылазки за продуктами. И делать это лучше поздно вечером. Обязательно прикупить одежду и обувь по размеру. Желательно подешевле, потому что денег в позаимствованном бумажнике не так уж и много. В поисках дополнительных ценностей приходится перерыть всю квартиру вверх дном. Осматривая всё максимально тщательно, нахожу ещё несколько сотен в кармане одной из курток. На первое время этого хватит. А дальше… Дальше видно будет.
От делать нечего навожу в квартире порядок, после чего принимаю душ. Не одеваясь, пару минут стою перед зеркалом и рассматриваю своё отражение. Когда я спросила Грега, своего парня, что ему нравится во мне больше всего, он ответил практически сразу – мои длинные шелковистые волосы. Я ожидала услышать другое, но такой ответ мне понравился. За волосами я тщательно следила ещё со средней школы. Укладка, стилисты, модные журналы. На всё это было потрачено куча времени и денег. Однако память – избирательная штука. Глядя в зеркало, мне вспоминались не многочисленные походы в салоны красоты, а очередной выродок в белой маске, наматывающий мои волосы на кулак, и дёргающий их на себя, словно поводья. Это было не столько больно, сколько унизительно. Недолго думая, беру ножницы, и срезаю все излишки. По итогу получается короткий “ёжик”, и меня это вполне устраивает.
Только разбираюсь с волосами, взгляд тут же приковывает клеймо на животе. От этого дерьма так просто не избавиться. Но сделать это необходимо. Просто для того, чтобы чувствовать себя живым человеком, а не чьей-то вещью. Думаю, как бы избавиться от проклятого знака, и нахожу всего два способа: либо срезать вместе с куском кожи, либо выжечь. Что одно, что другое очень болезненно, и оставит уродливый след на всю оставшуюся жизнь, какой бы долгой или короткой она ни была. Но пусть уж лучше на моём теле останется такой след, чем чья-то метка.
Выбрав второй вариант, надеваю штаны и иду на кухню. Взяв металлический кофейник, снимаю с него крышку, и подогреваю на огне. Как же сильно мне не хочется это делать. Но надо. Только так, и никак по-другому. Между болью и стыдом я выбираю боль. Когда я чуть не откусила член одному ублюдку, меня подвесили к потолку, проткнув двумя крюками, словно коровью тушу, а пока висела, пару раз прошлись кнутом по спине, исключительно в воспитательных целях. Сама не знаю, как не сдохла после этого. Как закончилась процедура, слегка подлатали, и даже дали какое-то время на восстановление, хотя следы от той экзекуции до сих пор со мной. По сравнению с тем, что я пережила тогда, прижигание уже не кажется таким ужасным.
