Расположив волосы на кровати, я начала их расчесывать. Движения были решительными и плавными, но чтобы прочесать пряди до конца, мне приходить поднимать волосы. В один из таких моментов поток воздуха от вентилятора бросил целую горсть волос на меня, и они пахнущим ванилью облаком окутали мое лицо, щекоча шею.
– Расскажи мне что-нибудь, Натаниель. Расскажи про себя.
– Не люблю говорить про себя.
– Почему? – спросила я.
Он опять приподнялся и посмотрел на меня.
– Лучше ты расскажи про себя.
– Хорошо, – согласилась я, и поняла, что не знаю, что сказать. Просто не могла придумать, с чего начать. Я улыбнулась.
– Намек понят, можешь забыть, что я просила.
Зазвонил телефон, и от неожиданности я тихо ойкнула. Нервничаю? Это я-то?
Звонил Дольф.
– Анита?
– Ага, это я.
– Франклин Найли, если только это не другой парень с таким же именем, торговец предметами искусства. Специализируется на мистических артефактах. И не очень разборчив относительно того, где их брать.
– Как это, не разборчив? – спросила я.
– Он из Майами. Тамошние копы хотели бы повязать его по крайне мере за пол-дюжины убийств, но им не хватает улик. В каждом городе, куда он приезжает по делу, пропадают люди, или находят трупы. В прошлом году его почти поймали за убийство высшей жрицы виккан, но свидетель впал в мистическую кому и до сих пор из нее не вышел.
– Мистическую кому? – переспросила я с сомнением.
– Врачи считают, что это какой-то вид магии, но сама знаешь, как трудно это доказать.
– А что у тебя есть на его дружков?
– Один из них с ним уже довольно давно, медиум, зовут Говард Грант. Молод, не привлекался. Затем черный телохранитель, Майло Харт. У него черный пояс по карате, и он привлекался по подозрению в попытке убийства. Он ломает для Найли людей с тех пор, как пять лет назад вышел из тюрьмы. Третий – Линус Бек. Он сидел дважды. Один раз – за угрозу физической расправы, второй – за убийство.
– Душевно, – заметила я.
– Даже лучше, – мрачно добавил Дольф.
– Лучше? – удивилась я. – Куда уж тут лучше?
– Второй раз Бека осудили за человеческое жертвоприношение.
Секунду или две я усваивала информацию.
– Как была убита жертва?
– Ножевое ранение, – сказал Дольф.
Я рассказала ему о теле, которое осматривала.
– Непосредственные нападения демонов прекратились еще в средних веках, Анита.
– Она хотели, чтобы это выглядело, как нападение троллей.
– Ты с ними уже пообщалась, – сказал он мрачно.
– Ага.
– Зачем?
– Они хотели меня запугать, – сказала я и услышала, как на том конце провода шуршат бумаги.
– Почему они хотели тебя запугать?
Я рассказала Дольфу почти все. В том числе то, что из всего этого я ни черта не могла доказать.
– Я разговаривал с копом из Майами. Он сказал, что Найли признался ему в двух убийствах, но не под Мирандой (Правило Миранды – предупреждение полиции, что человек имеет право молчать и не говорить ничего, порочащего его – прим. Cara), так что в суде это было бы бесполезно. Ему нравится насмехаться.
– Он считает себя неприкасаемым, – сказала я раздраженно.
– Но духи сказали ему, что ты его убьешь.
– Так сказал его ручной медиум.
– Когда я запросил информацию на его имя, полиция по всей стране и за ее пределами пожелали предоставить мне все, что у них есть, лишь бы мы смогли прижать этого парня к ногтю, – сказал Дольф.
– Плохой парень – он и есть плохой, – усмехнулась я.
– Он не гнушается убивать сам, Анита. По крайней мере два трупа в Майами значатся на личном счету Фрэнка. Так что следи за своей задницей, как самый осторожный сукин сын. Если найдешь что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на доказательство преступления, звони.
– У тебя же нет здесь полномочий, – заметила я.
– Уж поверь, Анита. Добудешь мне улику, и я тут же пришлю тебе людей и с полномочиями, и с горячим желанием засадить этого парня.
– Он что, возглавляет ваш хит-парад?
– Он карьеру сделал на нарушении закона, и даже двадцать четыре часа не видел решетку изнутри. Куча народу во многих штатах просто мечтает от него избавиться.
– Посмотрим, что можно сделать, – сказала я милостиво.
– Я говорю не об убийстве, Анита. Я говорю об аресте.
– Да знаю я, о чем ты, Дольф.
Секунду он молчал.
– Я знаю, что ты знаешь, о чем я. Но я подумал, что уточнить будет нелишне. Не убивай там никого.
– Разве я могу совершить что-то настолько противозаконное?
– Не начинай, Анита, – попросил Дольф.
– Прости. Спасибо за информацию. Это даже больше, чем я ждала. После встречи с ним, я даже не удивлена. Он довольно страшный парень.
– Страшный! Анита, черт побери, он намного больше, чем просто страшный.
– Похоже, ты волнуешься, Дольф.
– Ты там без поддержки, Анита. Даже копы там тебе не друзья.
– Это еще слабо сказано, – заметила я. – Но тут сейчас полиция штата из-за убийства.
– Я все равно не смогу приехать, – сказал Дольф.
– Я бы тебя никогда и не попросила.
Он молчал так долго, что мне пришлось поинтересоваться.
– Дольф, ты еще здесь?
– Здесь, – голос был мрачнее тучи. – Я говорил тебе никого не убивать?
– Ага, – подтвердила я.
– Я буду отрицать это в суде, но даже не сомневайся, Анита. Если дело дойдет до того, что встанет вопрос: ты или он, сделай правильный выбор.
У меня отвисла челюсть.
– Дольф, ты что, разрешаешь мне его убить, если появится такая возможность?
Дольф опять замолчал и ответил только через некоторое время.
– Нет, не убить. Я просто прошу тебя не дать ему сделать это первым. Тебе бы не захотелось положиться на его милосердие, Анита. На некоторых найденных телах были следы пыток. По этой части творческого воображения ему хватает.
– Что в том деле, про которое ты мне не рассказал, Дольф?
– Голову одной из жертв нашли в его собственном бассейне. Никаких следов орудия убийства обнаружено не было, будто голову просто оторвали. Тело так и не нашли. И все остальное в том же роде, Анита. Не просто жестокое, но еще и противоестественное дерьмо.
– Внесешь залог, если я его прижму, и меня посадят?
– Если тебя посадят, то этого разговора у нас не было.
– Буду нема, как рыба, – пообещала я.
– Будь начеку, Анита. Для Найли нет никаких границ. И все эти бумаги показывают только это. Он законченный хренов социопат, Анита. А Бек с Хартом – точно такие же.
– Я буду осторожна, Дольф. Обещаю.
– Будь не осторожна, а безжалостна. Не хочу я опознавать то, что от тебя останется после того, как ты окажешься у него в руках.
– Пытаешься меня напугать, Дольф?
– Ага, – ответил он и отключился.
Я положила трубку и осталась сидеть в жаркой-жаркой комнате, пытаясь справиться со страхом. Неожиданно оказалось, что я боюсь больше, чем когда мы сюда приехали. Дольфа не так легко взять на испуг. А я никогда еще не слышала, чтобы он говорил так про что или кого-либо.
Натаниель тронул меня за ногу.
– В чем дело?
Я покачала головой. Никак не получалось избавиться от плохого предчувствия. Дольф, наш мистер Закон и Порядок, только что поощрил меня убить. Беспрецедентно. Полиция разрешила мне нарушить закон. Это просто сверхъестественно. Но под всем моим изумлением скрывался страх, трепет и сильное ощущение тревоги. Демоны. Не люблю демонов. Они плевать хотели на все мои серебряные пули и многое другое. Ричард был силен своей верой. В этом я ему завидовала. Именно сейчас у меня был кризис веры. То есть, я-то сплю с немертвым, плюс – изменила с одним любовником другому. Кроме того, у меня на счету было несколько больше убийств, чем положено при встрече с демонами. Как раз сейчас я не чувствовала себя достаточно чисто и свято. А это просто необходимо против демонов. Необходима уверенность.
Натаниель положил голову мне на колени.
– Ты будто увидела привидение.
Я посмотрела на лежащего у меня на коленях обнаженного мужчину. Нет уж, если мне придется сейчас сражаться с демонами, то мой дом пока из стекла, а ничто не умеет так бросать камни, как демоны. Они знают, куда нужно ударить, чтобы вся эта проклятая штука вокруг обрушилась и развалилась. А я была совсем не в том настроении, чтобы узнавать, насколько низко я пала.
В комнату вошла Шерри. Она натянула на себя джинсовые шорты и белый короткий топ. Небольшая грудь отчетливо проступала сквозь тонкий материал. Я была несколько более одарена природой, чтобы даже мечтать о хождении без лифчика, но какого размера ни была бы грудь, к этому топу полагался бюстгальтер. Вот такая я ханжа.
Ее короткие желтые волосы были все еще влажными. Она прошла в комнату, переступая длинными ногами, умудрясь выглядеть, как обычно, одновременно распущенно и при этом необыкновенно изящно.
Глядя на то, как она входит в комнату, я ощутила желание убрать голову Натаниеля со своих коленей. Только сила воли помешала мне от него отпрыгнуть. Мы не делали ничего дурного. Но это меня беспокоило.
