— Это ты о чем?
— Ну как же — они прекрасно знакомы с Клоуком, не далее как позавчера курили с ним марихуану на стоянке «Коучлайт-инн».
— Нет, а ты-то что им сказал?
— Я просто поделился с ними опасениями, которые вызвала у Клоука их совместная с Банни экскурсия в Нью-Йорк.
Я чуть не упал со стула:
— Господи, Генри, ты уверен, что не наломал дров?
— Разумеется, — ни секунды не сомневаясь, ответил он. — Это именно то, что им хотелось услышать. Они битый час задавали мне наводящие вопросы, наконец я решил, что пора, и обронил пару фраз… Они тут же за них ухватились, и я с охотой предоставил им остальную информацию. По-видимому, в ближайшее время нашему дорогому дилеру придется немного поволноваться, но, честно говоря, нам это только на руку. Пока они будут его обрабатывать, возможно, придет потепление — кстати, ты заметил, как прояснилось в последние дни? По-моему, дороги уже начали оттаивать.
Мой синяк вызвал массу споров и домыслов (у Фрэнсиса отвисла челюсть, когда шутки ради я сказал, что получил его в качестве памятного сувенира от фэбээровцев), однако все это напрочь затмил ажиотаж, развернувшийся вокруг заметки в свежем номере бостонской «Геральд». Накануне в Хэмпден прибыли корреспонденты нью-йоркских «Пост» и «Дэйли тайме», но бостонский борзописец, без сомнения, заткнул их за пояс.
ВЕРМОНТ: ПРОПАВШИЙ СТУДЕНТ МОГ СТАТЬ ЖЕРТВОЙ НАРКОТИКОВ
В вермонтском округе Хэмпден третий день продолжаются поиски студента Хэмпден-колледжа Эдмунда Коркорана, исчезнувшего 24 апреля. Федеральные власти, недавно приступившие к собственному расследованию, предполагают, что в исчезновении могут быть замешаны наркотики. При обыске комнаты пропавшего агенты ФБР обнаружили предметы, сопутствующие употреблению наркотиков, а также небольшое количество кокаина. Ранее Коркоран не был замечен в употреблении наркотических веществ, однако, как сообщают лица из окружения юноши, в последние месяцы в его поведении обозначились странные перемены — обычно приветливый и общительный, он стал угрюмым и неразговорчивым (см. «Что скрывают от вас ваши дети» на стр. 6).
Похоже, мы оказались единственными, кого эта новость озадачила, — всем остальным она, как выяснилось, была уже давно известна. Первой свою версию случившегося предложила мне Джуди:
— Ты в курсе, что на самом деле нашли у Банни в комнате? Нет? Короче, это было зеркало Лоры Сторы. На нем в свое время, наверно, весь Дурбинсталь дорожки делал. Старое такое, там еще по краям желобки типа рамки. Джек прозвал его Снежной королевой — если совсем приперло, в этой рамке всегда можно было наскрести остатков, причем нормально. И в принципе это, конечно, Лорино зеркало, но по ходу как бы уже и общее. Она говорит, что уже сто лет его не видела — тусовалась в марте у кого-то в одном из новых корпусов, зеркало лежало в общей комнате, а потом вдруг пропало, похоже, кто-то спер. Брэм сказал, Клоук говорит, когда он попал тогда к Банни в комнату, этого зеркала там и в помине не было, — мол, это федералы его потом подложили. На самом деле, Клоук вообще думает, это все подстава. Как в том сериале — «Миссия невыполнима» или в книжках Филипа Дика — блин, паранойя реальная. Он сказал Брэму, что фэбээровцы понаставили в Дурбинстале скрытых камер — прикинь, дичь какая? А Брэм говорит, это все из-за того, что Клоук боится заснуть и уже двое суток сидит на спидах: заперся у себя в комнате, тянет дорожки и гоняет по кругу «Баффало Спрингфилд», причем одну и ту же песню. Знаешь, наверно: «Что-то такое вокруг происходит… Но что, до меня не особо доходит…» Я вот думаю, странно как-то. Чуть какой депресняк, народ вдруг резко ставит старый хипповский хлам, который, по-хорошему, вообще б никогда слушать не стал. У меня вот когда кот умер, я пошла и набрала у подруги кучу кассет Саймона и Гарфункеля… Короче, не суть.
Откуда я все это узнала? О, это отдельная песня. В общем, Лора вся на изменах, они как-то вычислили, что зеркало ее, а она уже и так на испытательном сроке. В прошлом семестре отделалась кое-как общественными работами, а ее ведь тогда чуть не выперли — Неваляшку запалили, и та настучала на нее и на Джека, ты ж наверняка помнишь всю эту заваруху, нет?
— Что еще за Неваляшка?
— Да знаешь ты ее. Та еще стерва. На первом курсе раза четыре перевернула папочкин «вольво», а самой хоть бы хны, потому и погоняло такое.
— Все равно не пойму, при чем здесь эта особа.
— Ох, Ричард, да ни при чем, ты прям как тот мужик в «Драгнете», которому всегда только факты подавай. Просто Лора жутко перестремалась — в администрации говорят, что если она не скажет, как это зеркало попало к Банни, то позвонят ее родителям, а она вообще без понятия, как это сраное зеркало там оказалось. Тут еще круче — эти агенты прознали про экстази, которое она притащила на «Весенний отрыв», и хотят, чтоб она всех сдала. А я ей говорю, Лора, не вздумай, будет как тогда с Неваляшкой, тебя все будут гнобить и придется переводиться в другой колледж. Это как Брэм говорил…
— А где сейчас Клоук?
— Ты хоть минуту можешь помолчать? Я как раз хотела рассказать… Короче, фиг его знает. Вчера под вечер он уже просто на стенку лез, попросил у Брэма машину и свалил с кампуса, а сегодня машина вдруг очутилась на стоянке, ключи в зажигании, никто ничего не видел, дома его нет, и вообще хрен поймешь, что происходит… Я к спадам теперь даже близко боюсь подходить. Да, кстати, все хотела спросить, где это ты так глазом приложился?
Придя к Фрэнсису, я обнаружил там близнецов (недоставало только Генри, который уехал обедать с Коркоранами) и пересказал им то, что услышал от Джуди.
— Я, между прочим, видела это зеркало, — заметила Камилла.
— Я тоже, — сказал Фрэнсис. — Старый, обшарпанный кусок стекла. Он у Банни уже давно валялся.
— Я думал, это его.
— Интересно, как оно у него оказалось?
— Если эта девушка оставила зеркало в общей комнате, Банни, скорее всего, просто на него наткнулся и решил прихватить с собой, — предположил Чарльз.
Это было очень похоже на правду, поскольку Банни, бесспорно, страдал легкой формой клептомании. Он частенько прикарманивал небольшие и не особенно ценные предметы — маникюрные ножнички, пуговицы, катушки липкой ленты, — которые потом оседали у него в комнате в виде маленьких бардачных заначек. Этому пороку он предавался тайно, однако уже более ценные вещи, брошенные без присмотра, присваивал открыто и без малейших угрызений совести. Ему ничего не стоило сунуть под мышку бутылку виски или оставленную посыльным на крыльце коробку с цветами и удалиться, тихонько посвистывая. Он проделывал это так уверенно и невозмутимо, что мне казалось, он даже не понимает, что совершает кражу. Однажды мне довелось слышать, как он с азартом и явно без задней мысли расписывает Марион, что, по его мнению, следует делать с теми, кто ворует продукты из холодильников на общих кухнях.
Лоре Сторе, конечно, пришлось несладко, однако у бедного Клоука дела обстояли еще хуже. Чуть позже мы узнали, что на кампус он вернулся не по доброй воле, а подчиняясь приказу фэбээровцев: те развернули его, не успел он отъехать от Хэмпдена и десяти километров. Они привели его в свою штаб-квартиру и продержали там до глубокой ночи; что они ему сказали, я не знаю, однако в понедельник утром он потребовал, чтобы впредь при даче показаний присутствовал его адвокат.
Миссис Коркоран, по словам Генри, была готова съесть живьем тех ищеек и писак, которые осмелились предположить, будто ее сын употреблял наркотики. Во время обеда в «Бистро» к столику Коркоранов подобрался какой-то журналист и спросил, что они думают по поводу «предметов, сопутствующих употреблению наркотиков», найденных в комнате Банни.
Мистер Коркоран встрепенулся и, важно нахмурившись, произнес: «Ну-у, в общем, мы думаем, что это все… э-хэм… как бы…» — но миссис Коркоран прервала мужа и, не отрывая глаз от тарелки, где под ее неумолимым ножом корчился стейк с перцем, произнесла в адрес наглого щелкопера небольшую обличительную речь. Во-первых, «предметы, сопутствующие употреблению наркотиков», как они изволят выражаться, — это отнюдь не то же самое, что наркотики, во-вторых, остается только сожалеть, что пресса сочла допустимым опубликовать обвинения против человека, который волей обстоятельств отсутствует и физически лишен возможности их опровергнуть, в-третьих, на долю бедной матери и так выпало тяжкое бремя, и всякие посторонние лица, желающие выставить ее сына без пяти минут наркобароном, нисколько эту ношу не облегчают. Все сказанное было в той или иной мере разумно и справедливо и на следующий день слово в слово появилось на страницах «Пост» — в сопровождении нелестного фото миссис Коркоран с разинутым ртом и под заголовком «МАТЬ ЗАЯВЛЯЕТ: ТОЛЬКО НЕ МОЕ ЧАДО».
