Мартин Смит - Красная площадь

Бено посмотрел на Аркадия:

— Ты остаешься? Здесь пахнет кровью.

— У меня здесь друзья.

— Уведи их, — Бено надвинул на лицо шапочку и поправил прорезь для глаз. Спустился на один шаг.

— Если не уходишь… удачи тебе!

И растворился в толпе.

Аркадий поднялся наверх, где все было залито морем света, как раз в тот момент, когда в окружении телохранителей с пуленепробиваемыми щитами появился очередной оратор. В окружении камер он пробыл ровно столько, чтобы сообщить, что на крышах соседних зданий видели снайперов. Он нырнул назад, а журналисты встали поближе к свету, чтобы просмотреть свои записи.

Через некоторое время вышла Ирина и осталась на улице.

— Приехал, — сказала она.

— Я сказал, что буду.

Ее глаза ввалились от усталости и в то же время радостно блестели.

— Стас внутри, на втором этаже. Звонит в Мюнхен. Связь до сих пор не прервана. Он сейчас ведет передачу.

Аркадий сказал:

— Тебе надо было остаться вместе с ним.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет. Я хочу быть с тобой.

В небе появилось больше трассирующих пуль, а громкоговорители тщетно продолжали призывать к полному затемнению. Однако, несмотря на это, кое-где засветились огоньки сигарет. «Истинно русское затемнение», — подумал Аркадий. По реке приближался рокот моторов, и у противоположного берега показались фонари колонны катеров. Женщины во внешней линии запели, часть толпы подхватила песню, раскачиваясь в такт, так что в темноте людская масса казалась поверхностью моря или колышущейся на ветру травой.

— Давай побудем с ними, — сказала Ирина.

Они спустились по ступеням, прошли сквозь кольцо афганских ветеранов, мимо рядов вновь зажженных свечей. На инвалидных колясках прибыло новое пополнение ветеранов, продернув сквозь спицы колес цепи. Женщины прикрывали их зонтиками. «Вот это был настоящий парад, когда они двигались сюда», — подумал Аркадий.

— Давай походим, — сказала Ирина. — Я сюда еще не спускалась. Хочу посмотреть.

Люди, словно на ярмарке, сидели, стояли, медленно расхаживали туда-сюда. Аркадий был уверен, что у каждого из них в памяти останутся совсем непохожие воспоминания. Одни будут говорить, что вокруг Белого дома царила атмосфера спокойствия и целеустремленности; другие будут вспоминать все это, как какой-то удивительный спектакль. Если будут живы.

Всю свою жизнь Аркадий избегал шествий и демонстраций. Это был первый случай, когда он пошел вместе с толпой по доброй воле. Он был уверен, что то же самое можно сказать и о других москвичах, собравшихся здесь: о небритых и безоружных строителях баррикад. О женщинах-врачах, которые ухитрились раздобыть бинты из пустующих больничных подсобок. О робких аппаратчиках, которые, положив на землю портфели, взялись за руки и образовали кольцо. Вокруг Белого дома было полсотни таких колец.

У него возникло желание посмотреть каждому в лицо. И не только у него. Вдоль рядов ходил священник, отпуская грехи. Аркадий заметил художников, рисовавших белым карандашом портреты на черной бумаге и раздававших их на память.

Тайна не в том, как мы умираем, а в том, как живем. Мужество, данное нам природой, прячется, увядает, исчезает бесследно. С годами мы становимся все более одинокими. Но в данный момент, этой ночью, держа в своей руке руку Ирины, Аркадий чувствовал, что он в состоянии перевернуть мир.

В другой его руке оказался лист бумаги. Погляди на это лицо, оно тебе знакомо — то самое, с которым ты родился. Сквозь шум дождя нарастал свист вращающихся винтов. Над головой пролетел вертолет, выпустив осветительную ракету — свет зажженной спички в глубине колодца.

Автор не точен: орган, созданный в декабре 1917 года (во главе с Дзержинским), носил название ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия.

До свидания! (нем.)

В переводе на русский название улицы звучит как «улица Королевы».

Свободно (нем.).

Выход! (нем.)

Нет входа! (нем.).

Английский сад (нем.)

Этим же словом немцы называли и сотрудников Службы государственной безопасности ГДР.