Джеймс Роллинс - Кости волхвов

Позже одна из женщин «Гильдии» сообщила Рейчел, что Монк ещё жив. Через два часа судно на подводных крыльях причалило к одному из островов в Средиземном море, и их перевели на борт маленького реактивного самолёта.

Именно тогда Рейчел увидела Монка. В бессознательном состоянии, с культёй, забинтованной по локоть, он был привязан к носилкам. А затем её заперли в заднем отсеке самолёта. Там не было иллюминаторов, и Рейчел оказалась одна. В течение следующих пяти часов самолёт дважды совершал посадки, и наконец её выпустили из конуры, в которой она провела все это время. Монка в самолёте уже не было.

Рейчел завязали глаза, заткнули рот кляпом и отвели из самолёта в фургон. Ещё полчаса по ухабистой дороге, и они достигли конечного пункта своего путешествия. Рейчел услышала, как колёса фургона проехали по дощатому настилу. Очевидно, это был мост. Наконец машина остановилась.

После того как её вытащили из фургона, Рейчел услышала какофонию визга и громкого, злобного лая. Псарня, что ли?

Взяв Рейчел под локти, тюремщики провели её в какую-то дверь и заставили спуститься по лестнице. Дверь позади захлопнулась, и лай стал не слышен. Женщина ощутила сырость и запах холодного камня. Все это, а также заложенные от повышенного давления уши подсказали Рейчел, что она находится в горах.

Под конец она получила сильный толчок в спину и упала на каменный пол, оказавшись на четвереньках. Рауль ухватил её обеими руками за ягодицы и грубо заржал:

— Уже хочешь, красавица?

Рейчел дёрнулась в сторону и врезалась плечом во что-то твёрдое. С её глаз сняли повязку, изо рта вынули кляп. Потирая ушибленное плечо, она стала озираться по сторонам и увидела, что находится в крошечной каменной камере. Здесь тоже не было окон. Рейчел стала терять чувство времени. Из обстановки тут имелась лишь железная кровать. На одном краю её лежал тонкий скатанный матрац, поверх него — подушка. И никаких простыней.

Решёток здесь не было, а одна из стен была целиком из стекла и имела стеклянную же дверь с толстыми резиновыми уплотнителями. В стекле были проделаны вентиляционные отверстия диаметром с кулак, причём каждое из них было снабжено задвижкой — то ли для того, чтобы в случае надобности сделать камеру звуконепроницаемой, то ли чтобы, закрыв их, заставить узника умереть медленной смертью от удушья.

Рейчел находилась здесь уже около часа. Её не охраняли, но в отдалении она слышала глухие голоса. Возможно, стражу выставили у лестницы.

Послышался грубый голос Рауля, который пролаял какие-то приказания. Рейчел встала и отошла от стеклянной стены. Одежду ей вернули ещё на судне, но она, разумеется, была безоружна.

Появился Рауль в сопровождении двух мужчин. Вид у него был не слишком радостный.

— А ну-ка выходи! — рявкнул он.

Дверь отперли, и Рейчел вытащили из камеры.

— Сюда, — сказал великан и повёл её по коридору.

По дороге Рейчел видела другие камеры. Некоторые были заперты, как и её, другие — открыты и заполнены бутылками с вином.

Следуя за Раулем, Рейчел поднялась по лестнице и оказалась во внутреннем дворе, залитом лунным светом и окружённом по периметру высокими стенами. Выход представлял собой арку, закрывавшуюся опускными воротами, а за ней тянулся над узкой тесниной мост. Итак, она — в замке.

Вдоль одной из стен возле ворот выстроилась вереница фургонов, вдоль соседней тянулась цепочка из двадцати решётчатых клеток. Из этого угла раздавалось низкое угрожающее рычание.

— Испанские мастиффы с Гран-Канари, — с какой-то поистине варварской гордостью сообщил Рауль. — Бойцовые собаки. Их разводят с тысяча восьмисотого года. Настоящие убийцы. Сто килограммов мускулов, челюстей и клыков!

Рейчел подумалось, что это описание идеально подходит ему самому.

Рауль вывел её через ворота и повёл к центральной башне замка. К тяжёлой дубовой двери вели две деревянные лестницы. Это причудливое крыльцо было ярко освещено фонарями и имело обманчиво гостеприимный вид. Но туда они не пошли. Их путь лежал к второстепенной двери, расположенной под лестницами крыльца.

Рауль набрал определённую комбинацию на цифровой панели, и дверь открылась. Рейчел ощутила запах антисептиков и чего-то ещё, зловонного и страшного. Её ввели в квадратное помещение, освещённое яркими лампами дневного света. Каменные стены, пол, устланный линолеумом. В дальнем конце комнаты находилась ещё одна дверь, возле которой стоял охранник. Рауль подошёл и открыл её.

За дверью тянулся длинный стерильный коридор, по обеим сторонам которого располагались другие комнаты. Идя по коридору, Рейчел заглянула в несколько из них. В одной стояли клетки из нержавеющей стали, в другой — компьютеры, подключённые к каким-то дискам. «Электромагниты!» — догадалась Рейчел. В третьей комнате находился лишь металлический стол в форме буквы X. Судя по кожаным ремням, он предназначался для того, чтобы на нем можно было распять человека. Над столом висела хирургическая лампа.

Страх пробрал Рейчел до самых костей.

Дальше было ещё шесть комнат, но она уже достаточно насмотрелась и поэтому не стала в них заглядывать. Когда они остановились у двери в конце коридора, Рейчел испытала чуть ли не счастье.

Рауль постучал и толкнул дверь.

Это помещение так сильно контрастировало со всеми предыдущими, что Рейчел была поражена. Ей показалось, что она попала в покои крупного учёного, члена британского Королевского общества конца XIX — начала XX веков. Мебель из красного дерева, на стенах — ореховые панели, на полу — огромный толстый турецкий ковёр с изумрудно-розовым орнаментом…

Вдоль стен протянулись книжные полки и застеклённые шкафы, уставленные редкими книгами и рукописями. В одном из них Рейчел заметила старинное издание «Начал» сэра Исаака Ньютона, а рядом с ним — «Происхождение видов» Чарлза Дарвина. В одном из шкафов стоял раскрытым украшенный цветными рисунками египетский манускрипт. «Не тот ли, что украден в музее Каира? — подумала Рейчел. — Исправленный текст с зашифрованными строфами, с которых и начались все эти безумные приключения».

Повсюду стояли бесценные произведения искусства: статуэтки этрусков и Древнего Рима, персидское изваяние лошадиной головы в полметра высотой, украденное в Иране десять лет назад. Голова была отколота от древней статуи, которая предположительно изображала Буцефала, любимого коня Александра Великого. Стены были увешаны картинами. Среди них Рейчел узнала шедевры Рембрандта и Рафаэля.

А посередине комнаты стоял массивный резной стол из красного дерева. Рядом от пола до потолка возвышался огромный камин, сложенный из необработанного камня. В его закопчённом жерле плясали небольшие языки огня.

— Профессор! — позвал Рауль, закрыв за собой дверь.

Открылась задняя дверь, ведущая в частные покои, и в комнату вошёл доктор Альберто Менарди. На нем был чёрный с кремовой оторочкой пиджак от смокинга. Поверх чёрной рубашки он, видимо по многолетней привычке, носил белый воротник священника.

В одной руке Менарди держал книгу, а второй погрозил Рейчел.

— Вы были не до конца честны с нами.

Сердце Рейчел забилось, как у пойманной птицы, ей стало трудно дышать.

— И если бы ты не отвлёк меня, шинкуя своим дурацким топором этого американца, — обратил профессор свой гнев на Рауля, — я обнаружил бы это гораздо раньше. Вы, оба, идите сюда!

Они подошли к заваленному бумагами столу. Рейчел вздрогнула, заметив свою карту Средиземноморья. Теперь к её пометкам добавились другие: новые линии, круги, меридианы, пометки широты и долготы. Вдоль одного края карты был выписан таинственный набор цифр. Рядом лежали компас и наугольник, тут же стоял секстант. Судя по всему, Альберто основательно поработал с картой — либо потому, что не до конца поверил Рейчел, либо посчитав её и дядю Вигора слишком бестолковыми, чтобы правильно разобраться в загадке.

Префект постучал пальцем по карте.

— Рим не является следующим пунктом назначения. Рейчел стоило больших усилий не моргнуть от растерянности.

— Весь подтекст этой геометрической фигуры, — продолжал Альберто, — предполагает дальнейшее движение в соответствии с временной шкалой. Взять даже эти песочные часы. Они делят время на различные сегменты, которые шаг за шагом должны привести к неизбежному концу. Не зря песочные часы всегда являлись символом смерти, олицетворяли собой конец времён. Поэтому наличие здесь этого символа может означать только одно.

Рауль мучительно морщил лоб, и было видно, что он не понимает ни слова из объяснений доктора. Альберто вздохнул.

— Совершенно очевидно, что песочные часы означают конец нашего путешествия. Я уверен: где бы ни находился ключ, это место станет конечным пунктом.

Рейчел услышала, как Рауль, стоявший позади неё, пошевелился. Орден дракона вплотную подобрался к осуществлению своей извечной цели. Но у них нет золотого ключа и к тому же, как бы ни был умен Альберто, он ещё не разгадал загадку до конца. Хотя, конечно, со временем ему это удастся.