— Какай заботливый, — срывающимся голосом вставляю я.
— Да. Жаль, что из-за тебя он погиб.
— Из-за меня? О чем ты?
— Скоро узнаешь.
— Господи, что же я сделала?
— Ох, — Карина выдыхает. — Господи, Лия, ты столько людей погубила! Просто ужас.
— Я этого не хотела.
— Хотела, ещё как. — Сестра презрительно усмехается и поглаживает мои волосы. — Все изменилось в ноябре. Прошел всего месяц с тех пор, как вы с Лешей перешли в стаю, и тут ты вдруг изменилась. Стала абсолютно другой, вечно витающей в облаках. Дима отсиживался, Астахов слепо в тебя верил, а я сразу догадалась: ты влюбилась. Все планы мгновенно канули к черту. Пришлось изменить стратегию. Раз ты не с нами, значит против нас.
— Я не понимаю…
— А что тут понимать? — злится Карина. — Твоя любовь к Максиму испортила все то, к чему мы шли. Ворон предложил новый план действия, и я с ним согласилась. Впрочем, позже к нам присоединились и Наташа с Астаховым. — Сестра убирает руку от моих волос и тяжело выдыхает. — Третьякова, убитая горем, пришла в семью, словно раненное животное примерно в конце марта. Я с ней подружилась. Даже слишком. У нас был общий враг, что значительно сблизило цели. А вот Леша… с ним было посложней. Он, тупой идиот, до конца не верил в то, что ты его разлюбила. Пришлось найти доказательства. И я это сделала. Привела его к вашему деревцу в парке. Вы вырезали там свои инициалы, татуировки. Он это увидел и загрустил. В общем, ему пришлось пересмотреть приоритеты, что послужило мне и Ворону на руку.
— Леша тоже к этому причастен?
— Конечно! — Карина смеется. — А ты думаешь, почему он вечно ходит с такими грустными глазами? Бедный мальчик, вплоть до сегодняшнего дня не мог себе простить того, что привел тебя на крышу пятого августа. Подставил так сказать. Мы, естественно, не рассказали ему самого главного, о том, что канат бракован, но, тем не менее, он сделал свое дело.
— Что? — я смотрю на Карину и не верю своим глазам. Неужели передо мной моя сестра? Моя родная сестра? Которую я воспитывала, растила… за которой я ухаживала, о которой так сильно волновалась. Боль от предательства прожигает мне грудь. Я хочу вновь расплакаться, разрыдаться, но понимаю, что слез уже попросту нет.
— Но ты ведь Кобра, — недовольно тянет Карина. — Бессмертная тварь. Упала с крыши, врезалась головой в асфальт, пробила, мать твою, череп, и осталась жива! Просто невероятно. Счастливая сука ты, сестра. Но и тут история не заканчивается. Ты потеряла память, вроде как ушла с дороги, но сорвалась одна моя «собака». Астахов. Наташа проболталась о том, что канат был испорчен, и наш разгневанный силач Леша решил самостоятельно расправиться с Вороном. Один на один.
Карина встает, и я поднимаюсь на ноги следом за ней. Смотрю на то, как она отходит к центру и размахивает руками в стороны:
— Он убил его, Лия. Наш святоша, Астахов убил человека, представляешь? — сестра достает сигареты. Прикуривает, а я ошарашено замираю. Нахожусь не в состоянии поверить её словам. Замираю и тупо пялюсь в злые глаза Карины. — Тебе, наверняка, известно, что Леша хорош в бою. А тут он был ещё и в гневе… — Она выдыхает дым в мою сторону. — Раскроил ему череп, словно орех.
— Боже мой, — хватаюсь руками за рот и испуганно пячусь назад. — Он не мог. Он…
— Я тоже не могла поверить, — перебивает меня сестра. — Но, что мне оставалось? Кроме того, что я потеряла любимого человека, я ещё и стала свидетелем его смерти. Леша рвал Диму на куски. — Она покачивает головой и грубо отбрасывает сигарету. — Просто… как животное. Я никогда это не забуду.
— Что же ты такое говоришь? — шепчу. — Астахов не способен на убийство.
— Оказалось, что ради тебя способен. Но знаешь, — Карина усмехается. — Это в какой-то степени сыграло мне на руку. Я стала тайным предводителем семьи, и Леша был в курсе. Но он не мог сдать меня, и знаешь почему? Потому что я была единственной, кто видел кровь на его руках. Одно слово — и все. Пух! — сестра щелкает пальцами. — И Леша за решеткой.
— Я не верю тебе.
— Ну, и бог с тобой.
— Ты сумасшедшая! — я разъяренно подаюсь вперед и стискиваю в кулаки руки. — Как ты стала такой?! Как? Почему?
— Потому что.
— Боже, я… я не могу в это поверить. Только не ты. Нет. Карина, — убираю назад волосы и растерянно оглядываюсь. — Что же ты натворила?!
— Я сделала то, что должна была! — сестра резко подходит ко мне и останавливается в нескольких сантиметрах перед моим носом. — Мне надоело вечно быть на заднем плане. Я хотела стать тобой! Быть главной, идеальной. Пока ты бегала до ночи за ручку с Максимом, меня не выпускали из дома и держали в ежовых рукавицах. Но почему? Чем я хуже? Осточертело жить по правилам. Если тебе можно, с какой стати, мне нельзя?!
— Замолчи! — восклицаю я. — Ты спятила! Тебе нужно в больницу.
— Это тебе нужно в больницу, дорогая. Хотя нет. На самом деле мне жутко надоело твое бессмертие. Сколько можно? Имей же совесть! — Карина толкает меня и пронзает ядовитым взглядом. — Я устала придумывать ловушки. Ты падала с крыши, попадала в аварию, задыхалась в круглой комнате… Ну хватит уже!
— Господи, — срываюсь и, не веря, качаю головой в стороны. — Нет. Ты же не могла так со мной поступить. Ты же не пыталась меня убить.
— Пыталась. Ещё как. — И тут все-таки появляются не прошеные слезы. Я обессилено отхожу назад и резко задерживаю дыхание. Не хочу думать жить, чувствовать. Ничего не хочу. — В общем, — лениво продолжает сестра. — После смерти Ворона я осознала, что должна отомстить. Ты слишком долго жила в неведении того, что совершила. Ну, или хотя бы не догадывалась о том, что произошло по твоей вине. — Карина достает новую сигарету. — Я пошла в стаю к Шраму. С Помощью отличного актера, Астахова, привела туда тебя. Дальше, если ты не против, не буду пересказывать: ты и так все прекрасно знаешь. — Сестра садится на несколько сложенных кирпичей, делает затяжку и вновь выдыхает клуб серого дыма. — С каждым днем напряжение росло все больше и больше. Леша со своим неповиновением, Наташина импровизация с ножом и нелепая смерть Шрама. Хотя как сказать нелепая…. Когда он спал в твоей комнате, я пару раз поковыряла его рану ржавым гвоздем. Но думаю, он и так был обречен. — Меня передергивает. Я пронзаю сестру жгучим взглядом, и едва сдерживаю огонь в легких. Мне хочется разодрать Карину в клочья. Что он натворила?! Как могла?! Но мои руки неподвижны. Я вижу перед собой не только убийцу. Я вижу перед собой ещё и родную сестру. От безысходности тело охватывает дикая боль, и мне, волей не волей, приходится с ней смириться. — Кстати, я ещё забыла о том, что потеряла в баре клатч, потом он и вовсе пропал… — Карина с тяжестью вздыхает. — В общем, сложно мне было. Но затем все как-то само собой пошло. Я немного поменяла стратегию: встала на вашу сторону, и ты вычеркнула меня из списка врагов. Стала делиться информацией. Это сыграло свою роль в принятии многих решений. Например, если бы не смерть Стаса, я бы и не разинула рот на душу Максима. Но это было таким искушением… оставить тебя без любимого. Заставить почувствовать то, что чувствовала я. Прости. Не смогла удержаться.
— Зачем тебе это? — чужим голосом спрашиваю я, и обессилено покачиваюсь. — Зачем ты это сделала, Карина? Мы же были семьей.
— Какой семьей? Не смеши меня. Родители обращали внимание только на тебя, причем вне зависимости от того, делала ты что-то хорошее или плохое. Это до сих пор сводит меня с ума. Ты ведь вновь связалась со стаей! Погибли люди! А мама перед тобой на корачиках ползает. — Сестра фыркает. — Жалкое зрелище.
— И что теперь? Наконец, избавишься от меня. И что скажешь родителям? Как будешь спать ночью?
— Как спала и до этого: спокойно.
— Я не верю в то, что передо мной стоит моя сестра. — Глаза наполняются слезами, и я, отвернувшись, даю волю эмоциям. — Нет. Это не ты. Этого попросту не может быть.
— Хватит ныть, — недовольно отрезает Карина и неуклюже выбрасывает очередной окурок в сторону. — Ты, в конце концов, Кобра.
— А кто ты?
— А я — Ворон. Новый предводитель семьи. Я главная, меня слушают, и это именно то, чего я добивалась.
— Боже, Карина, ты ведь никогда не была одинокой! Я всегда была рядом с тобой. Всегда! Что же случилось? Почему ты решила, что тебя никто не любит?
— Я ничего не решала, — грубо отвечает сестра. — Я это почувствовала. И может, мое поведение покажется всем диким, жалким, покажется всем плодом больного разыгравшегося воображения, меня в такую жизнь втянула ты. И если бы не твои походы в стаю, если бы ты не участвовала в испытаниях, не избивала людей, не ломала судьбы, я бы и не подумала, что такое возможно. А теперь, — Карина пожимает плечами и усмехается. — Теперь прими тобой же созданный продукт. Я — это ты, просто до того, как Кобра потеряла память.
