— Я не везде побывал, но здесь то, что я запомнил.
Майкл изучал схему, думая о том, что где-то внутри здания находится Сьюзен — испуганная, она спрашивает себя, придут ли ей на помощь.
— Если отбросить все остальное, мне крупно повезло, — с оптимистичной интонацией произнес Келли. — Я вновь обрел потерянного сына. При этом никаких тебе проблем переходного возраста и прочего. Недурно!
Келли протянул руку. Майкл ответил на жест, и они обменялись теплым рукопожатием.
— Послушай, насчет всех этих отцовских дел… — неловко начал Майкл.
— Зови меня просто Стефаном.
Майкл улыбнулся. Именно в это мгновение они приняли друг друга как отец и сын. Наконец Майкл извлек из кармана небольшой жестяной портсигар на три сигары.
— Что это, праздничная травка?
— Это на потом. Сейчас надо обсудить, как мы будем спасать Сьюзен.
Кивнув, Стефан спрятал коробочку в задний карман брюк.
— Верно, на потом — когда будет повод для праздника.
Джулиан смотрел в глаза матери: сейчас они казались ему темнее, чем он помнил. Раньше он читал в них, как в открытой книге, теперь же они отражали одну только тайну.
— Я рад, что ты вернулась, — произнес он и не солгал.
Но Женевьева просто молча, безмолвно смотрела ему в глаза.
— Я боялся, что никогда больше тебя не увижу.
Женевьева продолжала смотреть.
— Мне нужна твоя помощь. — Отвернувшись, Джулиан прошелся по лаборатории. — Ты знаешь, что на самом деле находится в шкатулке, и думаю, тебе также известно, как ее открывать.
Наконец он повернулся и посмотрел на каталку, на которой лежала Женевьева, с ремнями, фиксировавшими руки и ноги. Широкий ремень пересекал грудь. Единственным способом убежать от реальности было закрыть глаза, но она держала их открытыми, словно бросала вызов.
Они находились в анатомической лаборатории Владимира Соколова. Исследования на трупах составляли существенную часть его работы. Чтобы объекты исследования «продержались» подольше, температура здесь колебалась в районе нуля градусов. С помощью регулятора Джулиан еще понизил температуру.
— Какая здесь приятная прохлада. Тебе это не напоминает о твоем горном убежище в Доломитах? Где ты умерла? — Ответ Джулиану был не нужен. — Между тобой и шкатулкой существует какая-то связь, хоть я и не знаю пока, какая. И когда дойдет до дела, ты скажешь мне, как ее открыть.
Дыхание Женевьевы замедлилось. Она все так же вызывающе смотрела на сына.
— Конечно, я и без тебя это узнаю. Просто ты могла бы сэкономить мне немного времени.
Взяв со столика шприц, Джулиан проткнул крышку пузырька и оттянул назад поршень, до предела наполняя цилиндр.
— Содиум амитал, содиум пентотал — и то и другое называют сывороткой правды. На самом деле тебе просто захочется спать. — Он приблизился к каталке, склонился над Женевьевой и провел свободной рукой по ее волосам. — И если ты не хочешь говорить мне правду, они не помогут мне вырвать ее у тебя. Но боль…
Джулиан помолчал, глядя в глаза матери. В этот момент он не испытывал ни стыда, ни угрызений совести. Она вызывала у него те же чувства, что и котенок в коробке.
— Я бы мог сказать тебе, что больно не будет, но это была бы неправда.
Отойдя на шаг, Джулиан демонстративно надавил на поршень.
Струйка жидкости образовала высокую дугу. Джулиан осторожно прикоснулся к внутривенному катетеру, подсоединенному к руке Женевьевы.
— Это будет так, как будто у тебя по жилам, по всему телу побежал огонь. Когда будешь готова говорить, а не кричать, сообщи мне.
— Да смилостивится Бог над твоей душой, — шепнула Женевьева.
Джулиан опешил от этих слов — первых услышанных им от матери за несколько лет. Он позволил им войти в его сознание, запоминая эту фразу, и наконец улыбнулся. Он посмотрел в глаза матери, потом перевел взгляд на крестик у нее на груди. И вдруг, не произнося ни слова, схватил крест и вместе с цепочкой сорвал его.
— Бог не имеет к этому никакого отношения.
Джулиан проколол иголкой пластиковую трубку катетера.
— Ты ведь знаешь, у меня нет души.
Цепляясь двумя пальцами за неровность в скальной поверхности и болтая ногами в темном воздухе, Майкл висел на высоте шестидесяти футов над усыпанным острыми обломками берегом. Суровый рокот волн давно уже исчез из его сознания — он полностью сосредоточился на подъеме. Подняв левую ногу, он нащупал выступ длиной не больше дюйма и укрепился на нем. Обретя равновесие, установил пружинный анкер в вертикальную расщелину глубиной в полдюйма. Когда пружина расправилась, механизм превратился в надежный опорный пункт. Прежде чем продолжать подъем, он провел покрытую изоляцией веревку через защелку карабина. Этот подъем на высоту двести футов он совершал в одиночку. Буш и Симон, стоя внизу, во мраке, среди острых скал, смотрели наверх, сквозь насыщенное морскими брызгами пространство, и старались не потерять Майкла из виду. В скалолазании Майкл был мастером, и в его планы не входило подвергать опасности ближайших союзников. Он поднимется наверх и подготовит для каждого по веревке, чтобы они могли последовать за ним. Никто не должен погибнуть, твердил он себе, ни Сьюзен, ни Женевьева, ни Буш, ни Симон.
Майкл продолжал продвигаться наверх. Угол подъема скалы составлял по крайней мере восемьдесят градусов, выступы попадались нечасто и не очень выраженные, так что нагрузка на руки превышала ожидаемую. Он не смотрел вниз, не оглядывался на пройденный путь. Все его мысли были об очередной зацепке. Так, карабкаясь по почти отвесной скале, он с помощью пружинных якорей прокладывал маршрут для своих друзей — новичков в скалолазании.
После исключения немногих остальных вариантов это оказался единственный путь в лагерь Джулиана. О входе через главные ворота нечего было и думать, а если он пойдет по подъездной дорожке со шкатулкой в руке, то достигнет только одного: его убьют. Судя по всему, можно было смело заключить, что Джулиан не намерен оставлять Сьюзен в живых даже в том случае, если получит шкатулку.
Так что придется действовать быстро. Лишь одна проблема оставалась нерешенной: они не знали, где Сьюзен. Келли начертил детальный план главного здания, изобразив также прилегающую территорию и приложив график обхода охранниками ее периметра. Но Майкл не был уверен, что Сьюзен держат именно в главном здании. Необходимо было проникнуть в здание караулки. Там не только размещался личный состав, но и находились высокоскоростные компьютеры, обслуживающие весь комплекс. Этот пункт представлял собой рай для наблюдателя: можно было видеть всех и вся с высоты птичьего полета. Именно здесь есть надежда узнать, где держат Сьюзен и Женевьеву. Кроме того, это возможность подетальнее разобраться в системе безопасности, придуманной Джулианом.
Легко преодолев оставшиеся пять футов, Майкл выглянул из-за гребня скалы: надо было удостовериться, что охранники, совершая обход, не проверяют именно сейчас это место.
Скалу от главного здания отделяла только полоса травы шириной в двадцать футов; спрятаться негде, кроме как под верхушкой скалы. Установив еще два пружинных якоря, он отвязал концы обеих двухсотфутовых веревок. Чтобы по возможности облегчить друзьям подъем и помочь им сберечь энергию, столь необходимую на последующих этапах операции, Майкл снабдил Буша и Симона обвязками и подъемными фиксаторами. Полуобернувшись, он трижды дернул за синюю веревку: обе веревки натянулись под весом его спутников.
На гребне скалы Майкл бесшумно сбросил синий комбинезон механика, загодя прихваченный в ангаре. Под ним оказался черный костюм охранника — тот самый, в котором явился Келли. Форма пришлась почти так же впору Майклу, как раньше его отцу. Майкл посмотрел вниз, но не увидел Буша или Симона; придется ждать минут пять, и это будет нелегко. Повернувшись, он окинул взглядом гигантский особняк: тот полностью заполнял собой поле зрения. Классическое каменное здание производило поистине завораживающее впечатление. Этот замок подходил для короля, а занимал его человек, отнюдь не заслуживающий подобной роскоши.
На мгновение Майкл замер, размышляя. Он был благодарен Бушу. Симон друг, это правда, но у него во всем деле есть свой интерес, скрытый мотив. Он убежден в зловещем могуществе шкатулки и ее разрушительном потенциале. Но Буш… для него всего этого не существует; несмотря на поистине чудовищную схватку годом ранее, когда на них повеяло адом, он по-прежнему считает, что они гоняются за фантазиями, мифами, историями, призванными подтвердить величие Бога. И вверх он сейчас карабкается по единственной причине: хочет помочь товарищу.
Майкл проверил оружие: пощупал нож, прикрепленный к бедру, похлопал по кобуре с пистолетом на поясе. Он терпеть не мог пользоваться оружием, но в данных обстоятельствах это было необходимо. Повернувшись, он окинул взглядом озаренную луной морскую гладь.
