— Где же он?
— Занимается другими делами.
Сделав несколько шагов, Фергюсон загородил выход. Дождь за стеклянными дверями усилился и немилосердно поливал автомобильную стоянку и дорожки возле нее.
— Знаете, а ведь несколько дней назад прямо здесь избили и изнасиловали одну девушку. Она последней шла с занятий, уже стемнело. Какие-то мужчины затащили ее вон в те кусты на краю площадки. Правда, они ее не убили, только сломали ей челюсть и руку. И славно с ней позабавились. Это было неподалеку от того места, где стоит ваша машина.
Андреа не проронила ни слова.
— Пока никого не поймали, — продолжал Фергюсон, — а девушка лежит в больнице. С ума сойти можно, правда, детектив? Прямо перед входом в университет! Выходит, просто разыскивая свою машину на стоянке, человек подвергает себя здесь почти смертельной опасности. В Ньюарке вообще очень опасно. Здесь опасно везде, даже в номере мотеля. Даже если у вас в сумочке лежит пистолет, который вы, конечно, не успеете вытащить. Надеюсь, я вас не слишком напугал, детектив?
Внезапно послышались голоса, и Фергюсон попятился. К выходу направлялась группа студентов. Фергюсон кивнул какому-то парню, а одна из девушек воскликнула:
— Опять льет как из ведра!
Нахлобучив на уши шапки и открыв зонтики, молодые люди вышли наружу. Из открывшихся дверей пахнуло холодом.
— И все-таки, детектив, вы узнали то, что хотели?
— Я узнала достаточно много, — ответила Шеффер.
— А вы никогда не скажете правды, — пробормотал Фергюсон. — Это старый, испытанный метод. Он описан в одном из моих учебников.
— Вижу, вы прилежный студент, мистер Фергюсон.
— Да. Знание — сила!
— Вы так думаете?
— Я понял это в камере смертников. Я вообще там многому научился и в первую очередь понял, что надо учиться и дальше. Только так можно обеспечить себе будущее. В противном случае меня уже давно обрили бы и посадили на электрический стул, как это делают с очень многими невежественными бедолагами.
— Поэтому-то вы и решили учиться дальше в университете?
— Жизнь — лучший университет, правда, детектив?
Андреа кивнула.
— Надеюсь, хоть теперь вы оставите меня в покое? — спросил у нее Фергюсон.
— С какой стати?
— Потому что я ничего не сделал.
— Вот в этом я пока не вполне уверена.
— Это очень опасная точка зрения, особенно если вы в Ньюарке совсем одна. — Он усмехнулся и широким жестом указал на дверь. — Полагаю, вам не терпится унести отсюда ноги, пока совсем не стемнело. А стемнеет очень скоро. Вы даже не представляете, что с вами тут может случиться, если вы заблудитесь, пока ищете свою взятую напрокат машину! Кстати, какого она цвета? Неужели серебристо-серая? Такую трудно различить в темноте. Постарайтесь не заблудиться, детектив. Тут в темноте шныряют очень опасные личности.
У женщины заколотилось сердце. Фергюсон правильно назвал цвет ее машины. Неужели он догадался случайно?
— Умоляю, будьте предельно внимательны и осторожны! — издевательским тоном проговорил Фергюсон, пропуская ее к дверям.
Потом он повернулся и исчез в одном из университетских коридоров. Некоторое время Андреа прислушивалась, пытаясь различить его удаляющиеся шаги, но так ничего и не услышала. На улице по-прежнему лил дождь. Подняв воротник плаща, детектив заставила себя выйти на улицу.
На улице было очень холодно. Вода сразу полилась ей за шиворот. Андреа поспешила вперед, проклиная неудобные туфли, скользившие на мокром асфальте. Она вертела головой по сторонам, чтобы не проглядеть Фергюсона, если тот вздумает за ней следить. Добравшись до машины, женщина убедилась в том, что на заднем сиденье никого нет, и только после этого поспешно уселась за руль. Оказавшись в машине, она немедленно заблокировала замки всех дверей, дрожащей рукой вставила ключ в замок зажигания и завела машину. Когда машина тронулась с места, Шеффер чуть-чуть полегчало. Выехав с университетской стоянки на улицу, она уже почти успокоилась. Ей показалось было, что она краем глаза заметила Фергюсона в защитной куртке, но, приглядевшись, не смогла различить его в толпе студентов, ждавших автобус. Отогнав страхи, Андреа поехала дальше. Печка в маленьком салоне захлебывалась от напряжения, выплескивая в лицо женщины волны теплого воздуха, неспособные растопить ужас, сковавший ледяными объятиями ее сердце.
«Чему же Фергюсон научился в камере смертников? — гадала Андреа. — Тому, что нужно все время учиться? Чему? Криминалистике? Зачем? Чтобы научиться безнаказанно совершать преступления?!»
Вероятно, другие преступники, сидевшие в камерах смертников, провалились на каком-то очень важном экзамене. Все эти люди совершали одно преступление за другим, все время кого-то убивали, но в конце концов попались и ждали теперь своей очереди сесть на электрический стул из-за собственной опрометчивости. Попался даже Блэр Салливан. Андреа вспомнила его слова из одной статьи Кауэрта: «Я убил бы еще много народу, если бы не попался». Чему же так старательно учится Фергюсон? Может, он учится тому, как безнаказанно творить свои тайные дела столько, сколько ему заблагорассудится?!
У женщины потемнело в глазах, и, чтобы прийти в себя, она вслух заговорила сама с собой:
— Анди, девочка, ты хоть сама понимаешь, что ты здесь обнаружила?!
Стараясь больше ни о чем не думать, детектив быстро поехала к своему мотелю. Она попыталась сосредоточиться на дороге и привести свои мысли в порядок, но вновь испытала почти панический ужас, когда ей показалось, что ее преследует какая-то машина. К счастью, эта машина вскоре свернула в сторону. Увидев огни мотеля, Андреа немного успокоилась, но перед входом в мотель мест на стоянке не оказалось, и машину пришлось поставить в совершенно неосвещенном углу ярдах в пятидесяти.
Выключив двигатель, женщина с ужасом представила, какое расстояние до дверей ей придется преодолеть. Как же легко и просто было работать простым патрульным полицейским! У нее в машине всегда работало радио, и она никогда не чувствовала себя по-настоящему одинокой, зная, что где-то неподалеку по определенным маршрутам следуют другие патрульные полицейские. Андреа решительно достала пистолет, вылезла из машины и направилась прямо ко входу в мотель, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь к малейшим шорохам у себя за спиной. Она убрала пистолет в сумочку только футах в двенадцати от входа. Пожилые супруги в теплых пальто, выходившие из мотеля, наверняка заметили, как у нее в руках блеснул металлический предмет. Проходя мимо стариков, Шеффер услышала, как они испуганно перешептываются:
— Ты это видел?! У нее пистолет!
— Что ты, дорогая! Это, наверное, что-нибудь другое…
За стойкой в мотеле работал молодой человек в синем пиджаке. Протягивая Андреа ключ от номера, он вскользь заметил:
— Вас спрашивал какой-то человек.
— Какой человек?
— Не знаю, он ничего не просил передать, просто спросил, у себя ли вы.
— Вы его видели?
— Нет, моя смена началась совсем недавно.
У женщины ослабели колени.
— А что это был за человек?
— Сменщик сказал, что это был какой-то чернокожий джентльмен. Больше он мне ничего не говорил.
— Спасибо, — пробормотала Шеффер и на подгибающихся ногах направилась к лифту.
«Как Фергюсон узнал, где я остановилась?!» — гадала Андреа.
Поднявшись в лифте на свой этаж, она прошла в номер, где сначала внимательно осмотрела все помещение, а потом заперла дверь. Плюхнувшись на кровать, женщина задумалась. Сначала о том, как бы ей поужинать и при этом остаться в живых, хотя особого голода она не испытывала, потом — о более сложных проблемах, например о том, что ей теперь делать с Робертом Эрлом Фергюсоном. Он все еще стоял перед ее внутренним взором, с издевательской усмешкой на устах.
Внезапно в дверь номера постучали.
Женщина подскочила на постели и потом застыла на месте, с ужасом взирая на дверь.
В дверь постучали еще раз, потом — в третий раз.
Вытащив из сумочки пистолет, Шеффер взвела курок и стала подкрадываться к двери с пистолетом наготове. Она уже нагнулась к глазку, как раздался очередной громкий стук в дверь, и женщина отскочила в сторону.
Собрав в кулак все свое мужество, Андреа быстро отперла дверь, дернула ее на себя и тут же подняла пистолет так, чтобы человек за дверью сразу оказался у нее на мушке.
За дверью был Мэтью Кауэрт.
Он застыл в коридоре, подняв руку, явно собираясь в очередной раз постучать. Журналист судорожно сглотнул, не опуская руку и не сводя глаз с ее пистолета. Он стал медленно поднимать вторую руку, но детектив увидела, что репортер не один, и опустила пистолет.
— Почему-то в последнее время меня все норовят пристрелить! — нервно хохотнув, проговорил Кауэрт.
