Этим утром они с Клинтом смотрели по телевизору интервью, в котором глава компании, в которой работал Стив Фроли, обещал заплатить выкуп. Пока шла передача, они держали детей в спальне, потому что не хотели, чтобы те совсем расстроились, увидев по телевизору маму и папу.
Оказалось, они поступили неправильно, поскольку после передачи позвонил Крысолов, который настаивал, чтобы у них была запись разговора детей с Бейли, как если бы они видели передачу. Но когда Клинт с Энджи попытались заставить детей говорить по сотовому, Келли, более несговорчивая, пронзительно закричала.
— Мы его не видели и не видели маму и папу по телевизору. Мы хотим домой, — ныла она.
А Кэти начинала кашлять, каждый раз как пыталась сказать: «Привет, мистер Бейли».
«Наконец мы заставили Келли произнести то, что хотел Крысолов, пообещав отправить ее домой», — подумала Энджи.
Когда Клинт дал ему прослушать запись, Крысолов остался доволен тем, что Кэти произнесла лишь несколько слов. Ему понравился ее сильный кашель. Он записал его на свой телефон.
Толкая тележку в аптечный отдел, Энджи вдруг почувствовала, что у нее пересохло во рту. Рядом с прилавком была вывешена большая фотография близнецов с надписью жирным шрифтом:
«Разыскиваются. Обещано вознаграждение за любую информацию по поводу их местонахождения».
Очереди не было, и Хулио повернулся к ней.
— Привет, Энджи, — сказал он, а потом указал на фотографию. — Жуткое дело — похищение детей. Трудно представить, что кто-то на это способен.
— Ага, ужасно, — согласилась Энджи.
— Остается только радоваться, что в Коннектикуте существует еще смертная казнь. Если с этими детьми что-нибудь случится, я бы вызвался лично приготовить смертельную инъекцию для тех крыс, что их выкрали. — Он покачал головой. — Мы можем только молиться о том, чтобы они вернулись домой. Энджи, чем могу помочь?
Чувствуя, как на лбу от волнения собираются капельки пота, Энджи сделала вид, что роется в сумке, потом пожала плечами.
— Боюсь, ничем. Я забыла рецепт. Объяснение прозвучало неубедительно даже для нее самой.
— Я могу позвонить вашему врачу.
— Спасибо, но он в Нью-Йорке. Знаю, что сейчас его не застать на месте. Приду позже.
Она вспомнила тот эпизод, когда покупала мазь для плеча Клинта. Тогда она поговорила с Хулио пару минут, успев рассказать, что живет с Клинтом в домике смотрителя при сельском клубе. Это было по меньшей мере полгода назад, и все-таки, увидев ее, Хулио сразу вспомнил ее имя. Вспомнит ли он, где она живет? Наверняка!
Хулио был высоким латиноамериканцем примерно одних лет с ней. Носил очки в весьма сексуальной оправе, увеличивающей глаза. Она заметила, как он скользнул взглядом по содержимому ее тележки.
Все было выставлено ему на обозрение: детский аспирин, детские капли для носа, спирт для растирания, ингалятор.
«Станет ли он удивляться, что я покупаю лекарства для больного ребенка?» — подумала Энджи, стараясь отогнать от себя эти тревожные мысли.
Ей не хотелось об этом думать. Она здесь по поручению.
«Куплю баночку "Викса" и положу немного в ингалятор, — решила она. — Хорошо помогало, когда я была маленькой».
Она поспешно вернулась в третий проход, схватила «Викс» и помчалась к кассе. Одна касса была закрыта, к другой уже выстроилась очередь из шести человек. Троих обслужили довольно быстро, но потом кассирша сказала:
— Я закончила работу. Подождите минутку.
«Поторопись, тупица», — подумала Энджи, пока новая кассирша устраивалась за кассой, и нетерпеливо подтолкнула свою тележку.
Стоящий впереди массивный мужчина с нагруженной тележкой обернулся. Раздраженное выражение лица сменилось широкой ухмылкой.
— Привет, Энджи, ты что, собираешься снести мне ступни?
— Привет, Гас, — откликнулась она, выдавив из себя улыбку.
Гас Свенсон был надоедливым типом, на которого они с Клинтом иногда натыкались, когда обедали в пабе «Данбери». Настоящий придурок, всегда заводивший разговоры с посетителями паба. По специальности водопроводчик, он сезонно работал в гольф-клубе. И вот то, что они с Клинтом жили в сторожке, когда клуб был закрыт, давало Гасу повод вести себя так, словно у них много общего.
«Братья по крови, потому что оба делают грязную работу для людей с деньгами», — с презрением подумала она.
— Как поживает мой дружище Клинт? — спросил Гас.
«Гас родился с громкоговорителем в глотке», — подумала Энджи, когда люди стали на них оборачиваться.
— Лучше не бывает, Гас. Кажется, тебя уже ждут на кассе.
— Да, да, конечно. — Гас выгрузил на прилавок свои покупки и повернулся, чтобы заглянуть в корзинку Энджи. — Детский аспирин, детские капли для носа. Эй, у вас для меня есть новости?
Тревога Энджи в отношении аптекаря теперь переросла в панический страх. «Лукас был прав, — думала она. — Нельзя было делать покупки для детей или, по крайней мере, делать их там, где меня знают».
— Не глупи, Гас, — выпалила она. — Я сижу с ребенком подруги, и он простудился.
— С вас сто двадцать два доллара восемнадцать центов, — сказала кассирша Гасу.
Он открыл бумажник и вытащил кредитную карточку.
— Дешево, всего за полцены, — и снова повернулся к Энджи. — Послушай, если ты занята с ребенком, может быть, мой старый друг Клинт не прочь встретиться со мной за кружкой пива? Я заеду за ним. В таком случае тебе не придется волноваться, что он напьется. Ты меня знаешь: я умею остановиться вовремя. Позвоню ему.
Не успела она ответить, как он нацарапал на чеке свою подпись, схватил покупки и направился к выходу. Энджи вывалила на прилавок содержимое своей тележки. Сумма составила около сорока трех долларов. Она знала, что в кошельке у нее не больше двадцати пяти, а это означало, что ей придется воспользоваться кредитной карточкой. Беря с полки ингалятор, она об этом не подумала.
На покупку детской кроватки Лукас дал им наличные. «В таком случае не будет бумажного хвоста», — сказал он тогда. А теперь вот бумажный хвост есть. Она воспользовалась карточкой для оплаты одежды, купленной для близнецов в детском магазине, и сейчас снова вынуждена ею воспользоваться.
«Скоро все кончится», — направляясь к двери, успокаивала себя Энджи.
У выхода стоял охранник. Она поставила тележку и достала покупки.
«Теперь не хватает только, чтобы сработала сигнализация, — подумала она, проходя мимо охранника. — Такое иногда случается, если придурковатые кассирши плохо размагничивают товары».
«Самое большее два дня, мы получим деньги и выберемся отсюда», — напомнила она себе, пересекая стоянку и садясь в двенадцатилетний фургон Клинта марки «шевроле».
Стоявший рядом с ней «мерседес-бенц» как раз отъезжал. Ее фары высветили модель машины: SL500.
«Наверное, стоит больше сотни тысяч, — подумала Энджи. — Может, нам следует такой купить. Через два дня у нас будет денег в пять раз больше этого, и все наличными».
По пути домой она вспомнила предстоящую программу. Как сказал Лукас, завтра Крысолов получит электронный перевод. Вечером они получат миллион долларов наличными. Когда удостоверятся в том, что все в порядке, в четверг ранним утром оставят где-то близнецов и укажут родителям, как их найти.
«Это программа, намеченная Лукасом, — подумала Энджи. — Но не мной».
В среду утром непредсказуемая мартовская погода опять обернулась сильным похолоданием. В окна столовой, где сидели Стив и Маргарет с Уолтером Карлсоном и его коллегой агентом Тони Риалто, бился холодный ветер. На столе стоял второй, нетронутый, кофейник.
Карлсон считал, что не имеет права скрыть то, что сказал ему Франклин Бейли о близняшках, — что одна из них сильно кашляет, у нее бронхит.
— Стив и Маргарет, я понимаю, как страшно думать, что Кэти больна, — начал он. — С другой стороны, это доказывает, что Бейли действительно их слушал. Вы беспокоились, что Кэти заболевает.
— Вы считаете, что Крысолов не придумает ничего лучше, как снова позвонить соседу Бейли? — спросил Стив. — У него хватит ума догадаться, что теперь эта линия прослушивается.
— Стив, преступники совершают ошибки. Они самонадеянно считают, что все предусмотрели, но все-таки ошибаются.
— Интересно, дают ли Кэти лекарства, чтобы ее простуда не переросла в пневмонию? — срывающимся голосом спросила Маргарет.
Карлсон посмотрел через стол. Темные круги под глазами портили ярко-синий взгляд Маргарет Фроли и были хорошо видны на бледном лице. Каждый раз, сказав что-нибудь, она плотно сжимала губы, словно опасаясь того, что скажет дальше.
— Полагаю, тот, кто выкрал детей, хочет вернуть их невредимыми.
Было без четверти десять. Крысолов сказал, что выйдет на связь ровно в десять. Трое людей сидели молча. Они могли только ждать.
