Джеймс Роллинс - Кости волхвов

— И мы знаем, кто в ней победил, — вставила Кэт.

— Вы так полагаете? — хитро прищурился Вигор. — Что до меня, то мне кажется, это была скорее не победа, а ассимиляция. Если не можешь побить врага, присоединись к нему. В сентябре две тысячи первого года был обнаружен любопытный документ, получивший название «Шинонский пергамент». Этот свиток, подписанный Папой Климентом Пятым спустя год после кровавой пятницы тринадцатого, отпускал грехи ордену тамплиеров и фактически реабилитировал их. К сожалению, король Франции Филипп игнорировал папскую буллу и продолжал истреблять тамплиеров по всей стране. Но почему переменила свою точку зрения церковь? Почему Климент Пятый построил здесь свой дворец именно в готическом стиле, причём возводили его те самые масоны-еретики? И почему Авиньон фактически превратился в европейский центр готики?

— Вы хотите сказать, что церковь кардинально изменила курс и приняла рыцарей под своё крыло?

— Вспомните наши разговоры о том, что некоторая часть христиан — последователей святого Фомы, придерживающихся гностических воззрений, тайно существовала внутри католической церкви. Возможно, они убедили Папу Климента Пятого вмешаться и защитить тамплиеров от ярости короля Филиппа.

— Для чего?

— Для того чтобы спрятать нечто имеющее огромную ценность — и для церкви, и для всего мира. В течение века, пока длилось Авиньонское папство, здесь было построено множество зданий, и в большинстве случаев их возводили Сыны Соломона. Они вполне могли спрятать в них нечто очень значительное.

— Так откуда же мы начнём поиски? — спросила Кэт.

— С самого большого здания, построенного по приказу изменчивого Папы руками рыцарей, с шедевра готического искусства.

Вигор указал вперёд — туда, где улица, по которой они шли, вливалась в просторную площадь, запруженную весёлым народом, приехавшим на фестиваль. Площадка для танцев была огорожена гирляндами разноцветных лампочек, на сколоченном специально по этому случаю помосте громыхала электрогитарами рок-группа, молодые люди извивались в танце, хохотали и кричали. По краям площади были установлены столы, за которыми сидели те гости фестиваля, которые предпочитали танцам угощение. Факир в чалме выдувал в ночное небо длинные языки пламени, а публика воодушевляла его громкими аплодисментами. Пиво текло рекой, в бумажных стаканчиках плескался кофе. Кто-то курил сигареты, кто-то — самокрутки с «травкой».

А позади этого праздника в небо вздымалась размытая в ночи, мрачная махина с квадратными башнями по углам, массивными арочными воротами из камня и двумя коническими шпилями. Каменный фасад этого чудища резко контрастировал с атмосферой праздника, царившего под его стенами. Он словно являлся воплощением самой истории и древних тайн.

Папский дворец.

— Где-то внутри этого сооружения, я уверен, находится «бунтарская страница», воплощённая в камне, — сказал Вигор, шагнув ближе к Кэт. — Мы должны найти и расшифровать её.

— Но с чего нам начать? Вигор покачал головой.

— Что бы ни напугало Роберта Бойла, что бы ни явилось страшной тайной, заставившей объединиться рыцарей-еретиков и ортодоксальную церковь, что бы ни стало объектом охоты по всему Средиземноморью со множеством загадок, которые нужно разгадывать… Ответ спрятан где-то здесь.

С реки подул резкий холодный ветер. Из-за этих постоянных ветров, дующих с реки, Авиньон и получил своё название. Но Вигор ощутил приближение настоящей бури. Звезды на небе заволокло тёмными тучами, которые опускались все ниже и ниже.

Много ли времени осталось в их распоряжении?

2 часа 48 минут

Лозанна, Швейцария

— Вот так мы и вычислили, что это Авиньон, — закончила свой рассказ Рейчел. — Французский Ватикан. Следующая и последняя остановка.

Она по-прежнему стояла на коленях на кафельном полу. Её бабушка все ещё была привязана к хромированному хирургическому столу. Рейчел рассказала своим мучителям все, не пропустив ни одной детали, ответила на все вопросы Альберто, не пытаясь увиливать. Она не могла допустить, чтобы негодяй стал проверять её правдивость, терзая плоть бабушки.

Она и Монк были солдатами. Её nonna — нет.

Рейчел не могла позволить, чтобы старой женщине был причинен хоть какой-то вред. Теперь все зависит от Грея. Он должен защитить золотой ключ от ордена дракона. Рейчел верила в него. Верила всей душой. А что ей ещё оставалось?

Пока она говорила, Альберто делал записи, сходив предварительно в свой кабинет, чтобы взять ручку, блокнот и карту Рейчел. После того как она закончила повествование, мерзавец удовлетворённо кивнул. Похоже, рассказ Рейчел убедил его.

— Ну конечно, — сказал он. — Так просто и так элегантно! Я бы, разумеется, и сам додумался до этого, но теперь я смогу сосредоточить свои интеллектуальные усилия на расшифровке очередной загадки… в Авиньоне.

Альберто повернулся к Раулю, и Рейчел напряглась, вспомнив о том, что произошло в прошлый раз. Хотя она рассказала им о золотом ключе, Рауль все равно отрубил Монку руку.

— Где сейчас находится монсиньор Верона и ещё одна американка? — спросил Альберто.

— В последнем сообщении, которое я получил, говорилось, что они направляются в Марсель на частном самолёте, — ответил гигант. — Полагаю, они выполняют приказ: оставаться неподалёку, не соваться в Италию и Швейцарию.

— Марсель находится всего в двадцати минутах пути от Авиньона, — с хмурым видом сказал Альберто. — Монсиньор Верона, по-видимому, уже работает над разгадкой очередной тайны. Выясни, приземлился ли их самолёт.

Рауль кивнул и передал приказ одному из своих людей. Тот сразу же кинулся выполнять его.

Рейчел медленно поднялась на ноги.

— Моя бабушка… — дрожащим голосом проговорила она. — Теперь вы её отпустите?

Альберто махнул рукой, словно отгоняя муху. Он уже забыл о старухе, и неудивительно: его мысли были заняты гораздо более важными вещами.

Ещё один подчинённый Рауля подошёл к столу и расстегнул кожаные ремни, которыми была привязана старая женщина. Заливаясь слезами, Рейчел помогла бабушке слезть со стола, мысленно молясь, чтобы Грей пришёл на помощь — не только ей и Монку, но теперь ещё и её бабушке.

Nonna с трудом встала на дрожащие ноги, оперевшись о стол, чтобы не упасть, а затем протянула руку и вытерла слезы с лица Рейчел.

— Ну, будет, будет, детка! Хватит плакать! Это было не так уж и страшно. Мне приходилось испытывать вещи похуже.

Рейчел чуть не засмеялась. Бабушка утешала её! Отстранив Рейчел, nonna, ковыляя, направилась к бывшему хранителю архивов.

— Альберто, тебе должно быть стыдно… — ворчливым тоном сказала она, словно отчитывая несмышлёного юнца.

— Не надо, бабушка! — предостерегла её Рейчел, вытянув руку вперёд.

— … Зато, что ты думал, будто моя внучка не способна хранить секреты. — Она встала на цыпочки и поцеловала Альберто в щеку. — А ведь я предупреждала: Рейчел слишком умна. Даже для тебя.

Вытянутая рука Рейчел застыла в воздухе, а сама она окаменела.

— Теперь-то ты понимаешь, что старым женщинам нужно верить?

— Ты, как всегда, права, Камилла. У Рейчел перехватило дыхание.

Её бабушка сделала знак Раулю, чтобы тот подал ей руку.

— А ты, молодой человек, возможно, хотя бы сейчас поймёшь, почему столь сильную кровь дракона необходимо охранять как зеницу ока. — Она снова встала на цыпочки и ласково похлопала кровавого подонка по щеке. — У тебя и у моей внучки будут bellissimi bambini. Изумительные детки.

Рауль обернулся и окинул Рейчел взглядом холодных глаз, в которых затаилась сама смерть.

— Я постараюсь, — пообещал он.

27 июля, 3 часа 00 минут

Лозанна, Швейцария

Грей шёл следом за Сейхан по заросшему соснами горному склону. Мотоцикл они бросили у подножия теснины, закидав его вырванными из земли кустами диких альпийских роз. Последние полмили до этого места они ехали в темноте, с выключенной фарой. Эта мера предосторожности замедлила их движение, но иначе было нельзя.

Теперь, выключив фонари, они шли пешком, взбираясь по каменистой осыпи к отвесной каменной стене. Путь прокладывала Сейхан. Грею то и дело приходилось поднимать руки, чтобы сосновые ветви не хлестали его по лицу. Чуть раньше, когда они, выехав из Лозанны, направлялись в сторону окружающих город горных хребтов, он увидел очертания замка. Тот воцарился на горе подобно громадной неуклюжей химере с квадратной мордой и сверкающими глазами. А потом, когда они въехали на мост, ведущий к этому каменному чудовищу, видение исчезло.

Грей поравнялся с Сейхан, которая держала в вытянутых перед собой руках прибор глобального спутникового позиционирования.

— Ты уверена, что сумеешь найти запасной вход?

— Когда они привезли меня сюда в первый раз, то надели мне на голову чёрный мешок. Но при мне было устройство электронного слежения, спрятанное… — она взглянула на Грея, — неважно где. С его помощью я зафиксировала пути подхода. Это выведет нас ко входу.