— Все в порядке, — коротко доложил Райм. — Появилось что-то новое о нашем подозреваемом?
— Пока нет, но мы все равно его возьмем. — Снова пауза. — Послушай, ты сейчас один?
— Ну конечно.
И в третий раз Поллинг замолчал. Потом нерешительно произнес:
— Ничего, если я к тебе заскочу? Ты не возражаешь?
— Ради Бога.
— Примерно через полчаса подъеду.
— Хорошо, я буду дома, — весело отозвался Райм.
Он поудобней устроил голову на подушке, и его взгляд упал на завязанную в узел веревку, висящую на стене рядом с таблицей. Они до сих пор не разгадали тайну этого узла. Да уж, действительно, теперь хоть веревку готовь! Он засмеялся своей шутке. Ему очень не хотелось, чтобы дело закончилось с нераскрытым секретом. Потом он вспомнил, что Поллинг был заядлым рыболовом. Может быть, ему этот узел что-нибудь скажет?
Поллинг…
Джим Поллинг…
Райму с самого начала показалось довольно странным, что сам капитан настаивал на его — Линкольна — участии в расследовании. Он не захотел, чтобы Перетти занялся вещественными доказательствами, а ведь так было бы выгоднее самому Поллингу. А как он сражался, чтобы дело не отнимали у полиции и не передавали фэбээровцам! Устроил в спальне Райма чуть ли не потасовку с Деллреем…
Да и вообще, если хорошенько задуматься, все участие самого Джима в этом деле оставалось загадкой. Такие серьезные дела, как с 823-м, никто добровольно расследовать не возьмется, даже заядлый карьерист, который жаждет присвоения очередного звания. Слишком уж тут много шансов потерять жертву, а тогда кровожадная пресса сама разберет тебя по косточкам и смешает с дерьмом. Причем за любую оплошность.
Поллинг… Только теперь Райм по-новому оценил его участие в деле. Он вспомнил, как влетал в спальню вечно куда-то спешащий Джим, быстро справлялся о последних новостях в ходе расследования, и так же внезапно исчезал.
Ну, конечно, надо делать скидку на то, что ему надо было обо всем докладывать и мэру, и шефу полиции. А может быть (эта мысль пришла в голову Райму совершенно неожиданно), Поллинг докладывал не только им и торопился в совершенно другие места?
Может быть, существовал еще некто, кому нужно было следить за делом и постоянно находиться в курсе всех событий? Может, Поллинг встречался и с самим преступником?
Но каким образом Джим мог быть связан с 823-м? Чушь какая-то.
И тут его осенило.
А может, он сам и есть тот 823-й?
Ну, конечно, нет. Это даже смешно. Просто обхохочешься. Даже если не учитывать причины и средства, как он мог успеть все это совершить? Ведь капитан был здесь, в спальне Райма, когда совершались некоторые похищения…
А точно ли был?
Райм с сомнением посмотрел на таблицу.
Темная одежда и мятые хлопчатобумажные брюки. Последние дни Поллинг постоянно появляется в спортивной одежде. Ну и что? Многие люди ходят в…
Внизу открылась и захлопнулась дверь.
— Том?
Ответа не последовало. Впрочем, Райм прекрасно знал, что помощника не будет еще несколько часов.
— Линкольн? — послышался голос снизу.
О нет, только не это. Райм принялся набирать номер полиции.
Девятка… единица…
Но от волнения его подбородок чуть дернулся, и он случайно перевел курсор на двойку.
Шаги приближались.
Райм попытался перезвонить, но, как назло, в волнении он так сильно толкнул джойстик, что тот отлетел в сторону, и очутился вне его досягаемости.
В этот момент Джим Поллинг вошел в комнату. Райм наивно полагал, что охранник внизу сначала свяжется с хозяином дома. Но он ошибся. Конечно, рядовой полицейский не стал особо раздумывать, когда перед ним появился капитан полиции, и незамедлительно пропустил его внутрь.
Темная куртка Поллинга была расстегнута, и Райм сразу же заметил у него на бедре автоматический пистолет. Он не мог различить марку, но знал, что «Кольты» калибра 0,32 были в списке личного оружия, выдаваемого полиции Нью-Йорка.
— Линкольн, — обратился он к Райму. Чувствовалось, что Поллинг волнуется и держится настороженно. Его взгляд упал на лежащий на столе позвонок.
— Как поживаешь, Джим?
— Неплохо.
Поллинг не принадлежал к числу домоседов. Шрам на пальце… Джим — заядлый рыболов и мог распороть палец крючком, забрасывая удочку. Или случайно порезаться охотничьим ножом. Райм хотел бы выяснить это, но гость держал руки в карманах. Интересно, что у него там? Может быть, нож?
Разумеется, Поллинг не был профаном в криминалистике и знал, как вести себя на месте преступления. Уж он-то точно не оставил бы после себя следов.
А лыжная шапочка? Разумеется, если Поллинг и есть тот самый подозреваемый, ему надо было скрывать свое лицо, потому что любая из жертв могла бы легко его потом опознать. А лосьон… что ж, вполне вероятно, что он им и не пользуется, а просто таскает с собой и брызгает им, где ни попадя, чтобы сбить следствие со следа. Поэтому никто бы и не заподозрил Поллинга, от которого никогда ничем не пахло.
— Ты один? — поинтересовался Джим.
— Мой помощник…
— Охранник сказал, что его пока нет.
— Все верно, — после некоторой паузы подтвердил Райм.
Поллинг, с волосами песочного цвета, хоть и был небольшого роста и легкого телосложения, но отличался незаурядной силой. На память пришли слова Терри Добинса: социальный работник, советник, политик. Тот, кто помогает другим…
Как, например, любой полицейский.
«Интересно, умру ли я прямо сейчас?» — подумал Райм, и неожиданно осознал, что умирать ему совсем не хочется. Во всяком случае, не таким образом, не от руки кого-то другого.
Поллинг подошел к кровати.
Однако при всем желании Линкольн не мог ничего поделать. Он находился в полной власти этого человека.
— Линкольн, — мрачно повторил Поллинг.
Их глаза встретились, и Райм почувствовал, как между ними словно пробежал электрический ток. Черная искра. Капитан перевел взгляд на окно.
— Ты, наверное, давно об этом задумывался, — начал Джим.
— О чем же?
— Почему я настоял, чтобы именно ты проводил это расследование.
— Я подумал, что из-за моих исключительных способностей.
Однако капитан даже не улыбнулся.
— Так почему ты выбрал меня, Джим?
Капитан сплел перед собой тонкие, но сильные пальцы. Руки рыболова, спортсмена, пусть и изящные, но вполне способные извлечь добычу из ее норы и вспороть ей брюхо острым ножом.
— Четыре года назад мы работали вместе над делом Шепарда.
Райм кивнул.
— Рабочие обнаружили тогда тело того полицейского на станции метро.
Линкольн помнил, как сначала раздался стон, похожий на прощальный гудок тонущего «Титаника», потом раздался грохот, прозвучавший, словно выстрел, и на него свалилась балка, сломавшая ему позвоночник.
— Ты тогда осматривал места преступлений. Как всегда, один.
— Да.
— А ты знаешь, как мы взяли Шепарда? У нас был свидетель.
Свидетель? Райм об этом даже не подозревал. После несчастного случая он и не думал следить за ходом дела. Знал только, что Шепарда осудили, и через три месяца в тюрьме его закололи ножом. Убийцу так и не нашли.
— Да-да, свидетель, — продолжал Поллинг. — Он видел Шепарда с оружием в руках в доме жертвы. — Джим сделал шаг к кровати и скрестил руки на груди. — Свидетеля нашли за день до того, как обнаружили тело в метро. Еще перед тем, как я потребовал, чтобы ты лично осмотрел место преступления.
— Что ты говоришь, Джим?
Капитан уставился в пол:
— Тогда ты стал нам уже не нужен, равно как и твой отчет.
Линкольн промолчал.
— Ты понимаешь, к чему я веду? — спросил Поллинг. — Мне очень хотелось пригвоздить эту скотину Шепарда. Мне нужно было распутать самое дохлое и трудное дело. Ты же знаешь, что если на суде фигурируют отчеты, составленные Линкольном Раймом, то адвокаты могут махнуть на подзащитного рукой. Они боялись их, как огня.
— Но Шепарда осудили бы и без моего отчета, — возразил Райм.
— Все верно, Линкольн. Но дело не только в этом. Я знал от строительных рабочих, что тот участок очень опасен.
— И ты заставил меня полезть туда, не дожидаясь, пока рабочие укрепят его?
— Шепард убивал полицейских. — Лицо Поллинга скривилось от отвращения. — Мне так хотелось его схватить! Я был готов пойти на все. Но… — Джим опустил голову.
Райм ничего не ответил. Он снова услышал и стон, и грохот ломающегося дерева. А потом почти увидел взлетевший вверх и медленно оседающий клуб пыли. Забавно теплое спокойствие, охватившее тело, и лихорадочно бьющееся от страха сердце.
— Джим…
— Вот почему я хотел, чтобы ты занимался нынешним расследованием, понимаешь? — С несчастным, виноватым видом Поллинг вновь уставился на позвонок. — Со всех сторон я только и слышал, что ты превратился в инвалида, и твоя жизнь окончилась. Что ты просто тянешь время, раздумывая, как вернее убить себя. Я всегда чувствовал себя виноватым, и только и думал о том, как бы вернуть тебе хоть частицу прежней жизни.
