Майкл осмотрел комнату. Единственная лампочка на потолке висела прямо над столом с клетками. Разнообразные птицы и животные, словно почуяв приближение гибели, умолкли. Дальняя стена комнаты была стеклянная, ее прикрывал задернутый занавес. Майкл вновь посмотрел на Сьюзен.
Отняв руку от его груди, она заглянула ему в глаза.
— Стефан?
— Он жив — пока. Он сумел убежать, но его опять поймали. — В глазах Майкла загорелся мрачный огонь. — Предатель — Мартин.
Сьюзен могла лишь смотреть на Майкла, слегка качая головой, стыдясь за этого человека.
— Он предал всех, — продолжал Майкл. — Тебя, меня, Стефана.
— Настоящая шкатулка у них?
Майкл с легкой улыбкой посмотрел ей в глаза.
— Ты открыла шкатулку.
— Ты, я думаю, знал, что это случится. — Сьюзен улыбнулась, смущенная.
Он предвидел ее слабость. Но она не могла долго сердиться — самое главное, что он жив.
— Сьюзен, шкатулка в соседней лаборатории.
Разомкнув объятия, Майкл заходил по комнате, притрагиваясь к клеткам, разглядывая испуганных диких животных, проверяя электропроводку. Провел рукой по стеклу: по краям оно уходило в стену.
— Надо выбраться отсюда прежде, чем шкатулку откроют.
— Я была в той лаборатории, она высокотехнологичная, говорят, в ней можно работать с любым вирусом или болезнью.
— Меня не это беспокоит, меня беспокоит взрыв.
— Взрыв? Какой взрыв?
— Который разнесет здание.
— Майкл, что ты сделал? Что у них там, в соседней лаборатории?
— Пять фунтов «семтекса» в золотой обертке — достаточно, чтобы сровнять с землей обе лаборатории. — Майкл бросил взгляд на часы. — Не пройдет и двадцати минут, как они откроют шкатулку и задействуют взрывной механизм.
Сьюзен посмотрела на него.
— Сколько шкатулок ты вынес из Либерии?
— Кроме главной еще пару запасных.
— Кому-нибудь об этом известно?
— Только тебе и мне да еще отцу, — ответил Майкл, продолжая осматривать помещение в поисках выхода.
Ранее, когда самолет, на котором они отбывали из России, только что оторвался от земли, Майкл немедленно удалился в выделенную Стефану Келли каюту и устроил на столике походную мастерскую. Извлек из сумки две золотые шкатулки, портативный набор инструментов, аптечку, свой сотовый складной телефон и баллончик с оранжевой краской.
Открыв набитую всевозможными хитроумными приспособлениями сумку Симона, он, в поисках, что бы позаимствовать, принялся рыться в содержимом: зажигательные бомбы, патроны, «семтекс», винтовки, пара пистолетов. Отыскав, что надо, он деловито приступил к работе. Разобрал раскладной мобильник, извлек батарейку и электрический контур, подсоединенный к петле. С внутренней стороны крышки шкатулки он закрепил батарейку, а проводки подсоединил к петле, на которой установил выключатель. Открывая и закрывая крышку, проверил работу контура, чтобы удостовериться в прохождении электрического сигнала и убедиться, что импровизированный пружинный запальный механизм сработает как надо. Наполнив шкатулку таким количеством «семтекса», какое ему удалось туда затолкать, подсоединил контакты к детонатору, погрузил все это в вязкую массу взрывчатого вещества и закрыл крышку. Заперев портативной отверткой примитивный замок, отставил шкатулку в сторону.
Оставалось разобраться с настоящей шкатулкой, «Альберо делла вита» с ее изящно выгравированным на крышке Деревом жизни. От нее исходила гораздо более серьезная опасность, нежели от приборчика, который он только что соорудил. Майкл открыл белую пластиковую коробку аптечки. В ней лежали вата, перевязочные материалы, клейкая лента, шприцы, нитки и кетгут для накладывания швов, мазь, ножницы. Вынув все это, Майкл перевернул коробку и тщательно ее осмотрел: она была несколько больше шкатулки, но все же не настолько велика, чтобы вместить ее. Тогда Майкл достал нож, снял с крышки наклейки с изображением красного креста и разрезал крышку по швам на шесть отдельных частей. После этого принялся работать над настоящей шкатулкой, сооружая вокруг нее капсулу из пластиковых фрагментов. В результате получилась фальшивая крышка с емкостью, скрывающей в себе шкатулку. Для медицинских принадлежностей оставалось пространство высотой в полтора дюйма. Из баллончика с краской, с помощью которого Майкл отмечал свой путь в кремлевском туннеле, он попрыскал на коробку, окрашивая ее ярко-оранжевым.
Краска высохла быстро, и Майкл вернул на место наклейки с красным крестом. После этого доверху наполнил полуторадюймовое хранилище ватой и бинтами, добавил шприцов и других медицинских принадлежностей. Закончив работу, Майкл не без гордости смотрел на два своих творения, каждое в своем роде смертельное, не зная еще, каким образом их задействует. Однако сейчас, сидя вместе с Сьюзен и дожидаясь, когда за стенкой откроют фальшивую шкатулку, он начинал жалеть о содеянном.
Приняв из рук Фетисова золотую шкатулку, доктор Хабиб кивком отпустил генерала. В лаборатории он водрузил шкатулку на невысокий пьедестал в центре герметического помещения, расположенного на глубине тридцати футов под поверхностью земли. С ровным гудением работала усовершенствованная система вентиляции. Включился кондиционер. На пороге появился Хол Дженкинс, как всегда, в белом костюме, заспанный и с всклокоченными волосами.
— Что, поймали очередную ведьму?
— Мне не дали досмотреть сон! Я как раз пил тонкое вино на пляже в Марассии.
— Что за жалкие фантазии — о вине! Тебе надо изменить свою жизнь.
Дженкинс извлек из чехлов и подключил манипуляторы. После этого включил верхнее освещение. Лучи заиграли на золотой поверхности, образуя нимб, отчего внезапно создалось впечатление, что шкатулка находится на алтаре в каком-то храме, где сейчас начнется богослужение в ее честь.
— Эта шкатулка точь-в-точь как первая.
— Ну, если она и внутри такая же, то через двадцать минут я опять буду в постели, — произнес Хабиб, закрепляя шкатулку. — Где Ллойд?
— Не знаю. Но я не собираюсь дожидаться этого высокомерного зануду.
— Доброе утро, джентльмены, — раздался из громкоговорителей голос Джулиана.
Натянув перчатки дистанционного управления, Дженкинс вытянул вперед руки. Их механические двойники по другую сторону стекла повторили движение. Подобно спортсмену на разминке перед забегом, он покачал головой из стороны в сторону, согнул шею вперед, назад, вытянул руки, широко их развел. Манипуляторы имитировали каждое его движение.
— Чтобы все подключить и приготовить, потребуется минут пятнадцать, — произнес Хабиб, обращаясь к вездесущему голосу.
— Сообщите о готовности. — Голос Джулиана отозвался гулким эхом, и с громким щелчком связь прервалась.
Хабиб подключил компьютеры, сенсоры и анализаторы; заработали цифровые регистраторы. Доктор навел на резкость каждую из камер, снял показания с газового анализатора и, взяв текущие данные за исходные, стал ждать ответа компьютера.
Левой механической рукой Дженкинс взял со стола отвертку; роботоподобными движениями, то рывком продвигая манипулятор вперед, то так же резко отводя его, стал придвигать отвертку к шкатулке, целясь в замочную скважину. Постепенно его движения делались все более точными. Он покрутил отвертку, как взломщик сейфов на деле.
— Когда все будет готово, дай знать.
— Сколько лет, Мартин? — спросил Стефан, когда они спустились в винный погреб и пошли — мимо полированных цистерн, мимо рядов полок с бесценными винами.
— Сколько лет я оставался в твоей тени? — переспросил Мартин, держа ружье на уровне груди Стефана.
— В моей тени? — В голосе Стефана прозвучало страдание, и вовсе не от того, что его друг прижимал ему к спине дуло. — Ты рядом со мной с тех самых пор, как я создал фирму.
— Совершенно верно, с тех пор, как мы создали фирму.
Они продолжали идти; воцарилось неловкое молчание.
— Ты был рядом всегда, — в смятении выпалил Стефан. — Господи боже, ты ведь помогал нести гроб Питера. Те слова, которые ты произнес на похоронах, — о нас, о семье, о верности, — значит, все это была показуха? — Резко остановившись, Стефан повернулся. — Скажи, дело ведь не в том, что ты попался на удочку этого прохвоста от религии?
Мартин рассмеялся, постукивая Стефана дулом по груди, давая понять, что нужно двигаться дальше.
— Ну уж нет. Я узнал о них несколько лет назад, счел всю затею полным бредом, но они не отставали. Однажды я получил от «Божьей истины» письмо по электронной почте; сообщение содержало в себе фотографию Женевьевы Зиверы, женщины, которая к тебе однажды приходила. Писали, что это пропавшая мать Джулиана, больная женщина. Я всего лишь позвонил. Ничего за это не прося. Мне казалось, я поступаю правильно. — Мартин помолчал.
