Джек Роган - Симфония проклятых

— Нет, у нас его будет много.

Майя отпустила руку Гейба и побежала собирать вещи. Затем она обернулась, посмотрела на него через плечо и добавила:

— Обязательно будет.

Вашингтон, округ Колумбия

Алена проснулась, словно от толчка, резко втянула в себя воздух и слегка покачнулась на стуле. Спина онемела, над правым глазом пульсировала сильная боль. Солнце светило слишком ярко, она подняла голову и отвернулась, пытаясь устроиться за письменным столом Дэвида, в его кабинете, где уснула прошлой ночью.

К ней вернулись нежеланные воспоминания. И хотя ей очень хотелось снова заснуть, это так и не удалось.

Звякнул дверной колокольчик, и его эхо звучало мучительно долго.

— Сукин сын, — хрипло пробормотала Алена.

Она выпрямила спину, вытянула руки и сбросила на пол стоящий на столе стакан из-под виски. Он упал на бок, и несколько унций янтарной жидкости растеклось по деревянным половицам, собираясь в шарики, словно ртуть.

Быть может, колокольчик уже звонил? Возможно, именно он разбудил ее?

Алена встала, отодвинула стул, бросила мрачный взгляд на разбитый стакан, словно он сам спрыгнул со стола навстречу собственной гибели, чтобы разозлить ее. Неуверенной походкой она подошла к открытой двери кабинета и остановилась, с недоумением глядя на предмет, зажатый в левой руке. Алена опустила глаза и раскрыла ладонь. Она вспомнила, что вчера вечером она перебрасывала эту вещь из одной руки в другую, погрузившись в глубокие размышления, и постукивала ею по письменному столу. Алена так и заснула, вцепившись в нее, словно это священный талисман.

Она стояла и смотрела на лежащий на ладони осколок гладкой вулканической породы немногим больше детского шарика.

Снова зазвонил колокольчик.

— Проклятье! — воскликнула Алена и швырнула камень в комнату.

Он угодил в одну из океанских лоций, которую Дэвид закрепил на стене, и упал на пол, не причинив никакого вреда.

Карты и вырезки из газет все еще оставались на прежнем месте, на письменном столе были разложены карты, образцы камней и фотографии лежали на полках вместе с книгами и журналами ее внука.

Окончательно проснувшись, Алена повернулась к ним спиной и поспешно спустилась по лестнице. Она провела руками по серебристым волосам, растрепавшимся во время сна, и разгладила черную блузку, которую не снимала со вчерашнего вечера.

Когда она отперла дверь, то увидела на пороге генерала Генри Вагнера, с грустным выражением раскаявшегося ребенка на лице.

— Алена, — сказал он.

Она подняла руку и принялась массировать правый висок.

— Хэнк, заходите. Мне не помешал бы флакон с экседрином.

Оставив гостя на пороге, Алена решительно направилась на кухню. Глаза чесались. У нее возникло ощущение, будто кто-то загнал топор ей в череп и сейчас пытается вытащить его.

Должно быть, генерал закрыл входную дверь и последовал за ней, — когда Алена нашла экседрин, наполнила стакан водой и выпила одну за другой четыре таблетки, он стоял на кухне в полудюжине футов у нее за спиной.

Рост Хэнка Вагнера составлял шесть с половиной футов, а его тело могло бы принадлежать бывшей звезде американского футбола. В пятьдесят два или три года он не пытался бороться с лысиной и прогрессирующей близорукостью и носил очки в золотой оправе с толстыми линзами. Иногда суровый, неизменно настойчивый, генерал всегда казался Алене достойным человеком, верящим в свое призвание. И хотя она не могла бы назвать его другом, Алена испытывала к нему огромное уважение.

За одиннадцать лет, которые прошли с тех пор, как Хэнк Вагнер стал ее начальником, он никогда не приходил к ней домой. Более того, он ни разу не появлялся и в ее офисе.

— Алена, вы представить себе не можете, как я сожалею, — сказал он.

Она хотела было сварить кофе, но тут же поняла, что тогда придется предложить Вагнеру остаться.

— Благодарю вас, генерал.

Если его и обидела официальность ее обращения, Хэнк Вагнер не подал виду.

— Как вы?

Алена попыталась сухо улыбнуться, рассчитывая, что ее улыбка будет трагической и печальной, но получилась лишь горькая гримаса.

— Моя дочь, Мари, мать Дэвида, разорвала со мной отношения.

Крупный мужчина поежился.

— Я сожалею, это ужасно.

Алена снова улыбнулась, но теперь у нее получилось немного лучше.

— Судя по всему, она во всем винит меня. Я воспитывала Дэвида с того момента, как он был еще совсем маленьким. Страсть к науке и открытиям досталась ему от меня.

— Алена…

— Нет, — перебила она, чувствуя, что начинает расслабляться. Возможно, начал действовать экседрин. — Все в порядке. Я готова взять на себя не только славу, но и вину. Если моя работа вдохновляла его, то я считаю это даром. Когда же мой собственный энтузиазм начинает затухать, а такое иногда случается — вам ведь известно, что я уже не так молода, как прежде, — Дэвид появляется с новыми идеями.

Молчание затянулось настолько, что оба почувствовали неловкость. Казалось, Вагнер не знает, как сформулировать следующую мысль.

— Вы пришли вовсе не для того, чтобы справиться о моем здоровье, — наконец сказала Алена.

Генерал сунул руки в карманы.

— Да, не только.

— У вас появилось новое расследование. Давайте я попробую угадать: скелеты, найденные на Казбеке?

Вагнер кивнул и слегка пожал плечами.

— Я должен послать туда кого-то. Сара Эрнст сегодня уволилась. Ридж мертв, а без вас и Дэвида… Хм, мне необходимо собрать новую команду, и я надеялся, что вы поможете мне. Вы знаете всех, кто работает в этой области. У вас есть предложения?

Алена потерла глаза. Головная боль начала отступать, но выпитое прошлой ночью виски еще давало о себе знать, и ей казалось, что голова у нее набита ватой.

— На противоположной стороне улицы небольшая булочная, где варят превосходный кофе, — сказала она. — Вы не могли бы сходить туда и купить мне плюшку с корицей и большую чашку кофе, а также то, что вам понравится, для себя?

Генерал смущенно пожал плечами.

— Конечно, а потом…

— Я пока приму душ, переоденусь и соберу вещи.

Вагнер вскинул руки.

— Подождите минутку, Алена, я не прошу вас делать это. Честно говоря, я полагал… Мне показалось, вы не останетесь работать у нас.

Алена Будро прищурилась.

— Прошло одиннадцать лет, но вы до сих пор меня не знаете, Хэнк. Моя дочь больше не разговаривает со мной, но Дэвид будет потрясен, если это меня остановит. Наши цели всегда оставались неизменными — продолжать поиски, совершать открытия, раздвигать занавес, чтобы добраться до новых тайн мира.

Генерал улыбнулся.

— Дэвид считает, что это расследование — пустая трата времени.

— Нет, — возразила Алена. — Просто сейчас его занимают иные проблемы. Когда я вернусь с Казбека, мы поговорим. Если нам удалось обнаружить три места обитания этих тварей, нам обоим очевидно, что должны быть и другие. И чем быстрее мы отыщем их и уничтожим, тем больше жизней спасем.

— И все это в обмен на плюшку и кофе?

Алена рассмеялась.

— Пожалуй, пусть будет две чашки кофе, плюшка и шоколадный хворост. Тогда я смогу не делать Дэвиду завтрак.

— Договорились, — сказал Вагнер. — Если только Дэвид не будет возражать.

— С какой стати он будет возражать? Дэвид любит шоколадный хворост.

— Я имел в виду совсем другое. Как он отнесется к тому, что вы оставите его одного?

Алена закатила глаза.

— Перестаньте, он с радостью от меня избавится. Я слишком опекаю его. Он говорит, что это совсем на меня не похоже. К тому же медсестра, которая ухаживает за ним, очень симпатичная. Уверена, я ему только мешаю.

Теперь пришел черед Вагнера рассмеяться.

Он обещал скоро вернуться и ушел в булочную. Алена позволила своей улыбке погаснуть. Все, что она говорила, было правдой, но от этого тяжесть у нее на сердце не становилась меньше. Мари винила мать в том, что случилось с Дэвидом, но ничуть не больше, чем Алена винила себя сама.

Она поднялась по лестнице, но не пошла в свою комнату, а, подумав, отправилась выше, на третий этаж. Там Алена заглянула в спальню к Дэвиду и облегченно вздохнула — он еще спал. Ему требовался отдых, да и болеутоляющие помогали. Хотя врачи не сомневались, что он снова сможет ходить, его ноги, в особенности левая, сильно пострадали.

Алена хотела закрыть дверь, но передумала. Сейчас Дэвид спал спокойно, но в последнее время его все чаще стали преследовать кошмары. Если его разбудит один из них, она должна быть рядом.

Когда генерал вернется, она расскажет Дэвиду о своей командировке на Казбек. Потом еще раз повторит обещание, которое давала ему каждый день с тех пор, как они вернулись домой: как только Дэвид поправится, они продолжат расследование.