Каждый раз, возвращаясь домой, я думал, что сейчас увижу ее, но подходить боялся, будто кто-то держал меня на веревочке. А она, как я понимал, делала все, чтобы не попадаться мне на глаза. Такое положение дел меня не устраивало. У Вики был один выходной день на буднях. Я разрешил ей пользоваться одной из моих машин и знал, что она мотается в Петербург или Сосновый Бор. Я не знал, с кем она проводит свой досуг, но желание увидеть ее наедине, вне дома, было слишком сильным, и я не удержался.
Как-то в один из ее выходных я уехал утром на работу. Так думали все, а на самом деле я затаился на проселочной дороге возле шоссе. Спустя два часа появилась ее машина. Я пропустил "шкоду" вперед и поехал следом. Вика петляла по Петербургу и заглядывала в магазины. Приходилось и мне вертеться, выбирая удобный момент для неожиданной встречи. Когда она зашла в Гостиный двор, я припарковался рядом и, выйдя из машины, стал ее ждать.
Неожиданности не произошло. Она не удивилась. "Мир тесен, — сказал я. — Еду и вдруг вижу знакомую машину. И вот удача. А может быть, что-нибудь другое?" — "Разумеется, другое. Артиста из вас не выйдет, Максим Данилыч. Вы преследуете меня в течение полутора часов. Вам не жаль своего времени?" — "Какая проза. Уличен!" — "И в чем ваша цель?" — "Хочу пригласить вас на обед. Я ваш должник, если помните". — "Против приглашения ничего не имею. Только не рассчитывайте на большее".
Конечно, я рассчитывал на большее, но получил отрезвляющий душ. Эта женщина вселилась в мой мозг, она возбуждала меня одним своим присутствием, я, как мальчишка, терял голову, и мне хотелось разрушить стоявшую между нами стену. Моя наивная самоуверенность подсказывала, будто и она хочет того же.
Столик в "Астории" я заказал заранее. Там были тихие закутки, где можно приятно провести время и не опасаться за случайные нежелательные встречи. Когда подали шампанское, она сказала: "Это благородно, но опасно. Мы оба за рулем. Вы не боитесь, что у вас отберут права?" — "Мою машину не останавливают. А вы можете бросить "шкоду" здесь. Я позвоню в банк, и кто-нибудь из охранников отгонит ее домой". — "Вы хотите вернуться домой вместе?" — "Не вижу в этом ничего особенного". — "Ответ нормального человека. Но у вас больная жена. У нее очень богатое воображение. Она несчастный человек, и меня наняли ей помогать, а не вредить". — "Конечно, я не подумал об этом. — Мне стало не по себе. — Но вы можете взять такси. Я оплачу дорогу, это же мелочи. Не стоит забивать себе голову ерундой".
И мы стали пить шампанское. Вика вела себя свободно и непринужденно. Но все же я замечал ее настороженность и недоверие по отношению ко мне. Я любовался ею, и мне не удавалось оторвать от нее глаз ни на секунду.
"Хочу сделать вам комплимент, — неожиданно заявила она. — Когда мы работали над вашим докладом, мне очень понравился ваш слог, строение фраз, обороты, неожиданные и точные сравнения. Может, это глупо прозвучит, но я еще тогда подумала: а почему бы вам не написать книгу? Речь идет о художественной литературе". — "Я? Нет. Писателя из меня не получится". "Все зависит от темы. Если она вас захватит, то вы увлечетесь, и я уверена, что все получится". — "Какая же может быть тема?" — "Ну я заметила, что ваша библиотека наполовину заполнена детективами. Вам этот жанр нравится, он вам близок. Почему бы не попробовать? Важна идея, сюжет, история. Вымышленная, конечно. Жизненная правда всем давно наскучила. Пусть в вашу историю никто не поверит, но она должна завораживать. Начало может быть банальным — убийство или ограбление, а можно и то и другое. Главное — это загадка, держать читателя в напряжении на протяжении всей книги, а мелкие погрешности он вам простит".
У меня тут же возникла корыстная мысль. "А вы согласитесь быть моим редактором?" — "Громко сказано. Печатать я согласна и в других мелочах помогу, но история должна быть вашей. Вы человек широких взглядов, думаю, и размах будет соответствующим".
Историй я знал много, идеи у меня тоже были. Многие из них давно стремились лечь на бумагу, но я об этом не задумывался. Вика сделала нужный толчок. Она, как стрелочник, перевела меня на другой путь. Или, как мы уже говорили, изменила русло реки. Но тогда я еще не задумывался всерьез над ее предложением. Она давала мне возможность находиться с ней рядом. Это же книга, а не доклад. Тут и думать не о чем. Я зааплодировал.
"Отлично! Когда приступаем?" — "Придумайте сначала историю". "Значит, завтра вечером. История готова". — "Вы удивительный человек. Уверена, что у вас получится!"
Так образовался наш союз. Когда мы выходили из ресторана, я заметил наше отражение в зеркале холла. Пятнадцать лет разница в возрасте. Не многовато ли? Смотрелись мы неплохо. Жизнь меня не била головой о стену, особых стрессов я не переживал, работой себя не перегружал и любил спорт. Одним словом, я умел держать себя в форме. Но это мой взгляд. Она молода, красива, умна, элегантна. Статная фигура, высоко поднятая голова, она знала себе цену. Вела себя с достоинством и манила своим шармом. Тут было, от чего потерять голову. С такой женой не стыдно показаться в любом обществе. Тут я поймал себя на мысли, что думаю о Вике как о своей жене. По коже пробежали мурашки.
На улице я купил своей спутнице цветы и посадил ее в такси. Она уехала первой, а я еще долго сидел в машине и думал. Думал о Насте. Неужели мне придется прожить оставшуюся жизнь с женщиной, которую я не люблю и которой не могу ничем помочь? С женщиной, которая меня ненавидит и не понимает. Она и дочь против меня настроила. На Алису я возлагал все свои надежды, но дочь избегала меня. Мои раздумья заводили меня в тупик и, кроме головной боли, ничего не вызывали. Тогда я решил пустить все на самотек и отвлечься. Книга — неплохая идея. Ты уходишь от тоскливой реальности и погружаешься в придуманный тобой мир. Пусть он наивный и романтичный, но он твой, и ты не можешь уйти от собственных иллюзий.
Поначалу работалось очень непросто. Очень трудно открывать в себе таланты на полувековом рубеже, выискивать новые источники энергии и подбирать нужные слова. Вика стала моим вдохновителем, помощником, едким критиком и в то же время добровольным чутким читателем. Моим первым и главным читателем. Шли дни, и работать стало легче. Появился азарт. Мы даже спорили. И это помогало мне оценивать свои промахи и отстаивать свою позицию. Давно я уже не чувствовал себя таким счастливым. Временами я испытывал какой-то детский восторг.
Через два месяца черновик книги был закончен. Мелкие уточнения, сверку, правку, корректирование и исправления Вика взяла на себя. Мне же пришлось впрячься в банковскую работу и нагонять упущенное. Новые кризисы, пересчеты, проверки, балансы быстро спустили меня на землю.
Однажды вечером я оказался дома раньше обычного. Заметив в коридоре Вику, я попросил ее зайти в мой кабинет. Так получилось, что я задержался с выплатой жалованья из-за суматохи на работе.
"У вас все в порядке?" — спросил я, открывая сейф. "Конечно. Ваша книга лежит на столе. Чистовик распечатан".
На секунду я растерялся. У меня из головы вылетела вся история, связанная с романом. Казалось, мы жили на какой-то другой планете и играли в неведомую мне ранее игру. Слово "книга" как-то не вязалось со мной.
"Вы думаете, получилось что-то интересное?" — спросил я. "Безусловно. Я позволила себе внести некоторые изменения в текст, но они незначительны. Вы можете их не принять. Это ваше право". — "Я им не воспользуюсь. И что нам с этим теперь делать?" — "На полке лежит список издателей, которые специализируются на остросюжетном жанре. Вам придется забыть на некоторое время об амбициях и своем положении и превратиться в обычного автора, человека, жаждущего увидеть свое имя на обложке книги. Только не торгуйтесь. Я догадываюсь о ваших запросах, но сегодняшние писатели подневольные люди. Как правило, их надувают на каждом шагу, и они это понимают". — "Зачем же они пишут?" — "Это их профессия, это диагноз. Это вирус. Им заражаются. Писателю нельзя объяснить, что существуют другие профессии. Он всегда будет писать, даже если его не будут печатать и не станут платить". — "У вас удивительные познания в этом вопросе". — "Мой старый друг уже четвертую книгу пишет "в стол". Работает ночным сторожем за гроши. Деньги его не интересуют. У него есть возможность писать". — "Но почему я сам должен звонить издателям? Для этого нанимают литературных агентов". — "Как правило, эту должность занимают жены литераторов, у которых амбиций еще больше, чем у авторов. Оставьте условности на будущее. Вам важнее, чтобы книга дошла до читателя. Жизнь не стоит на месте, как болотная жижа".
Я достал из сейфа деньги, положил в конверт и подошел к своему вдохновителю. И вновь на меня пахнул аромат ее духов. Мне с трудом удалось овладеть собой и не схватить ее в объятия. Я стиснул зубы, едва сдерживая дикий прилив желания. "Спасибо". Она взяла конверт и направилась к двери. "Подожди, Вика..."
