Это была одна из немногих ситуаций, когда она просто не знала, что делать. А потому Арина решила пойти ва-банк.
– Если вы, Галя, сейчас скажете, что я сначала украла, а потом зажарила и съела общественные окорочка, то это значит, что у вас недостаток воображения, – сказала Арина, и её коричнево-зелёные глаза сверкнули так, что Галя даже чуть отшатнулась.
– Я как раз это и хотела… – проговорила Галя, но осеклась. – Так, что это ты такое говоришь? Какое ещё воображение?
– Вы что, не знаете правило? В одну воронку снаряд два раза не попадает, – заявила Арина и краем глаза заметила, что к ним на всех парах несётся президент Анжела.
Галя так была раздосадована и одновременно довольна, что всё-таки сама поймала – теперь уже точно – вора, что говорить просто не могла. Она снова схватила Арину за руку и потащила к корпусу.
Подскочившая Анжела начала кричать на всю округу:
– А, вот она! Знаете, Галя, что я хочу вам сказать! Балованцева…
– Тише! – шикнула на неё Галя. – Иди в корпус. Там будем разбираться!
Всю дорогу до корпуса Арина озиралась по сторонам, разыскивая своих друзей. Но ей попалась только Зоя Редькина, которая с испуганным лицом бежала за процессией и пыталась спросить у Арины, что случилось. Да вчерашний пан, что разевал рот на хомячковых бегах, пытался пристроиться и тоже что-нибудь выяснить. Того вообще отогнали подальше, Анжела чуть в лицо ему не вцепилась.
– Срочно собираем повторное совещание министров страны! – крикнула Галя, приближаясь к корпусу.
На том совещании, которое Арина пропустила, пытались придумать что-нибудь такое, что принесло бы Финляндии побольше «зорек». Но ничего не придумали. Лишь воспитатель Боря, назначенный министром труда, предложил ходить в лес и заготавливать банные веники. Их можно с успехом сдавать на биржу. Это рекомендовал ещё утром на планёрке начальник лагеря. И всё.
Министр добывающей промышленности Антон Мыльченко не присутствовал на совещании. Его не удалось разыскать – Антоша страстно копал где-то. Он не сомневался, что выкопает клад. Когда все министры Финляндии вновь явились на повторное собрание, Антоша так и не пришёл.
Арину завели в корпус, поставили одну напротив стола, за который уселись министры. Министр финансов Константин Шибай смотрел на неё немигающими глазами и пытался делать знаки. Но Арина не могла ему сейчас ничего ответить.
– Так, дорогое правительство, сейчас мы должны решить один очень важный вопрос. Он касается поведения нашего министра иностранных дел, – проговорила Галя, хотя сама никаким министром не была. Из книг по педагогической литературе она знала, что инцидент важно превратить в игру. Ведь Галя так не хотела, чтобы вор оказался именно из её отряда. Хоть и почётно поймать вора, но…
«Повлияет это на мою характеристику и на оценку за практику, конечно, тоже, – трясясь, думала Галя, когда мысли её обращались к теме лагерного вора. – Только бы вор был не из моего отряда! Это ж позор, пятно. Не надо мне пятна!»
И вот он, вор, схвачен. Галя хвалила себя за оперативность. Теперь же эту Арину необходимо было изолировать и как можно строже пресечь её активность. А это реально было решить только одним способом.
– Я знаю, в чём провинился этот министр! – заявила Анжела. – Это тот министр, который вчера тотализатор устраивал!
С этими словами она показала на Арину пальцем. За утро она так и не успела нажаловаться воспитателям, а теперь случай был самым удобным. Не нравилась Арина Анжеле, Анжела хотела сама быть везде первой и главной.
– Что? – услышав Анжелины слова, Галя шлёпнулась на стул.
– Как – тотализатор? – воспитатель Боря, наоборот, поднялся со своего места. – Арина, я же тебя предупреждал.
– Они, они устраивали, вместе с Шибаем, – загнусила Анжела. – Я видела… То есть мне рассказывали. Когда все на дискотеке были, они… Кучу «зорек» нечестно заработали.
– Тебе рассказывали. Если ты такая умная, Анжела, – спокойно проговорила Арина, которая вчера тоже видела, как Анжела крутилась возле теннисного стола, – ты могла бы дослушать разносчика слухов до конца. И он сказал бы тебе, что никаких у нас «зорек» нет, все они оказались у тех, кто играл с нами в хомячков. Только они по-другому распределились.
– То есть?
– То есть нет у нас ничего. А остальное тебе просто примерещилось.
Воспитатель Борис твёрдо сказал:
– Арина, ну что мне с тобой делать? Если так будет продолжаться, мне придётся посадить тебя под арест. Это можно, начальник лагеря дал указание: если что – сажать. Играть так играть. В четвёртом отряде вовсю сажают.
Галя встрепенулась.
– У них там другие порядки, – заметил один из министров. – Там Шаолинь.
– А вы у нас, Боря, министр труда. Вы в тюрьму посадить меня не можете, – хитро улыбнулась Арина.
Боря растерялся. Ведь действительно, в четвёртом, китайском, отряде мальчики выбрали своего тренера настоятелем Шаолиньского монастыря, а воспитателя – его заместителем. Так что он там царь и бог. А в демократической Финляндии теперь так просто и не поруководишь…
– Я тебя как президент сажаю, – быстро заявила Анжела. Ей в голову пришла мысль, что она может сама поймать вора. Поймать и обезвредить, посадив под арест. А начальник лагеря похвалит. – Пусть идёт в комнату отдыха. Под замок.
Комната отдыха пустовала. Там было только два стола и несколько стульев. Да ещё краски, бумага и прочая дребедень. Сегодня утром как раз собрание министров, посоветовавшись, решило, что лучшего места для тюрьмы нет.
– Всё, я, как президент, отдаю распоряжение о твоём аресте. А Шибаю, Шибаю… Подписку о невыезде и срок условно.
– А ты случайно не заигралась? – спросила Арина. – В лоб получить не боишься?
– Арина, Арина… – Воспитатель Боря почувствовал, что дело заходит слишком далеко.
– Все слышали? Прямая угроза президенту! – радостно крикнула Анжела. – Давай, министр внутренних дел, арестовывай. И пусть сидит там.
Галя поднялась со стула и заявила:
– Арина, ты обвиняешься в нарушении общего режима. За территорию без спроса не надо бегать. А в кражах ты пока только подозреваешься. Так что тебя необходимо изолировать от общества. Президентскими полномочиями.
Галя была очень довольна своими словами. Игра получалась замечательная. И детям, похоже, эта игра нравилась. Вон как у многих глаза загорелись.
«Ого-го! – подумала Галя. – Поднимается мой авторитет! Я отличный педагог! А какой я суперсыщик!»
Арина стояла и ничего не говорила.
– Что, Боря, Анжела, ставим решение на голосование? – обратилась ко всем Галя.
В этот момент она чрезвычайно себе нравилась. Воображение рисовало сейчас Гале саму себя в судейской мантии, с молотком в руке произносящей приговор. Галя даже пожалела, что не пошла учиться в юридический институт. Из задумчивости её вывел голос напарника Бори.
– Что, министр иностранных дел, попалась? – проговорил он, обращаясь к Арине, которая снова ничего не сказала.
Боря понял, что другого выхода нет. Играть так играть. Он не сомневался, что Арина девочка умная и с ней можно будет всё-таки поговорить нормально. В отличие от Гали он не верил в то, что она могла бы непонятно зачем утащить оптом столько «крабовых палочек» и мороженых окорочков. Но сейчас никак нельзя было пускать её экстремальные идеи на самотёк.
Министры проголосовали в основном за арест. Неучтённого министра добывающей промышленности в расчёт не брали – от легкомысленного Антона Мыльченко все равно толку никакого не было.
– Давай, министр внутренних дел, действуй, – произнёс Боря.
– Пойдём в тюрьму, Балованцева, – отличник Серёжа, министр внутренних дел, нерешительно посмотрел на Арину. Та пожала плечами и бодро подмигнула ему.
– Я не согласен! – вскочил Костя Шибай, только что проголосовавший против ареста. – Раз вы считаете, что мы с ней вместе устраивали тотализатор, значит, я тоже сяду к Арине в тюрьму!
– Костя, у нас одиночная камера, – Боря несколько растерялся. – А ты когда-нибудь слышал, чтобы преступников – женщин и мужчин вместе сажали?
– Но мы же, типа, дети! – крикнул Костя.
– Но игра-то наша, типа, как по-настоящему, – в тон ему нашёлся Боря.
– А суд будет, раз я преступник? – спросила Арина.
– Представь, что ты сидишь и ждёшь суда! – догадалась Анжела, радостная, что всё идёт так, как она хочет.
Арина усмехнулась, заложила руки за спину и сказала:
– Ну, ведите. Посмотрим, что будет дальше.
– А сколько она там будет сидеть? – робко спросил министр Серёжа, которому было очень неловко. Он уважал Арину и не знал, вор она на самом деле или нет. Ему очень хотелось верить, что она не вор.
– Там видно будет, – неуверенно проговорил Боря. Он уже сомневался, нужны ли такие строгие меры.
Длинная процессия направилась к комнате отдыха. Арину завели туда и закрыли на ключ. Она уселась в своей тюрьме за стол и принялась рисовать чёртиков на большом чистом листе ватмана.
