— Конечно, конечно. Я все ему передам. Надеюсь, Джено скоро поправится, — сказал учитель, провожая дядю с племянником до дверей.
Когда Джено завернул за угол школы, он увидел, что Мирта, Никозия и Марлония высунулись из окна. Он поднял руку, чтобы помахать им, а Мирта крикнула:
— Ты заболел?
Он только кивнул в ответ. Мирта засмеялась и вместе с остальными принялась красноречиво жестикулировать. И на этот раз они над ним смеялись. Для них Джено был чокнутым! Только толстый Никозия не присоединился к ним: он стоял неподвижно, надув пухлые щеки.
Дядя фыркнул, и они покатили на велосипедах в Нижний Колокол.
— Будем надеяться, что учитель поверил в эту историю о клинике, — смутился Джено.
— Не волнуйся, он нам поверил, — успокоил его дядя.
— Как это я проснулся сегодня в восемь утра? Обычно после чая и печенюшек мадам Крикен я продираю глаза только к четырем часам дня.
— Мадам Крикен всегда предусматривает подобные вещи. Неужели ты еще не понял? — сказал Флебо, поднимая воротник пальто.
— Угу, я это заметил. Но мне страшно! — признался Джено и затормозил на повороте дороги, ведущей в Нижний Колокол.
Затормозил и Флебо.
Стоя на обочине, они посмотрели друг другу в глаза.
— Я тоже боюсь за тебя, Джено. Но ты должен отправиться в Аркс.
— Все эти годы ты мне ничего не рассказывал. А сейчас столько сразу всего навалилось. Почему ты не можешь поехать со мной?
— Фон Цантар никогда этого не допустит. Было обещано, что ты отправишься туда один. Мы с Марго желаем тебе добра.
Астор Венти-младший снова положил руки на руль и нажал на педали.
Без пяти пять он вышел из дома. На улице уже собралась компания одноклассников.
— Значит, ты действительно заболел? — ехидно поинтересовалась Мирта.
— Да, — сухо ответил он.
— И что с тобой? — напирала Мирта.
— Не знаю.
— У тебя температура? Галлюцинации? Рвота?
Джено презрительно посмотрел на нее и направился к красной вилле. Мирта подняла с земли пару камней и запустила ему вслед.
— Ты сумасшедший, — крикнула она, — а эта безумная старуха — ведьма.
Марлония, Джоя и Галимед тоже швырнули по камню и попали Джено в спину. Никозия хотел помешать им, но в этот миг Джено затормозил. Обернувшись, он устремил на них полный ненависти взгляд. Его черные глаза сфокусировались на ребятах, и неожиданно целая горсть камней поднялась с земли, словно подхваченная порывом ветра, и обрушилась на головы перепуганных одноклассников.
Мирта завопила, Джоя и Марлония присели на корточки, Галимед упал на землю, а Никозия протянул к нему руки с криком:
— Я же твой друг! Друг, понимаешь?
Джено неподвижно смотрел на эту сцену, так и не ответив Никозии. Сердце у него сильно билось, а руки взмокли. Неужели с помощью мысли он сотворил волшебство? Он вспомнил черные кружочки мадам Крикен и ее рассказ о магипсии и телекинезе. До красной виллы он долетел в один миг.
— Мадам Крикен, у меня получилось! — крикнул он с порога.
Пожилая синьора вышла из потайной комнаты, той самой, где хранилась большая черная печать, закрыла за собой дверь и взяла мальчика за руку.
— Что у тебя получилось? — спросила она, поправляя длинное красное платье из фланели и шелка.
— Телекинез. Силой мысли я поднял камни и обрушил их на моих одноклассников.
— Зачем ты это сделал?
— Они надо мной издевались.
— Больше никогда так не поступай! Ты должен научиться контролировать силу своего разума, — сказала женщина.
Мальчик сел. Она привычно разлила чай «С. Р.» и поставила на стол печенье «Н. Ф.», затем сказала:
— Сегодня я поведаю тебе свою историю.
Наполеон свернулся клубочком на холодильнике, зажмурил один глаз и пошевелил усами. Затем вильнул хвостом, задел стеклянную вазочку, заставив ее зашататься. Мадам Крикен погрозила ему пальцем:
— Прекрати свои штучки, Наполеон! Нам необходима тишина.
Кот поджал пушистый хвост и замер. Синьора оперлась о стол и с меланхоличным видом принялась рассказывать, каким было золотое время Аркса Ментиса. Время, теперь уже прошедшее.
— Среди нас, мудрецов, царили дружба и солидарность. Псиофы, взрослые, были очень образованными и доброжелательными людьми, они умели контролировать силу разума и занимались научными изысканиями. Но пятнадцать лет назад, когда умер прежний суммус сапиенс, Риккардо Дель Пиджо Ферро по прозвищу Железный пест, события стали развиваться наихудшим образом.
— Риккардо Железный пест? Отчего он умер? — спросил Астор Венти-младший.
Глаза мадам Крикен заблестели, и даже сквозь стекла очков было видно, какими они стали грустными.
— Ему было сто пять лет.
— Сто пять лет! Какой же он был старый!
— Да. Он посвятил Арксу Ментису всю свою жизнь. Это был необыкновенный человек. Благодаря ему, мой дорогой, официальным языком Аркса Ментиса стал итальянский. Теперь все, и взрослые псиофы, и антеи из всех стран мира, говорят в Крепости на твоем родном языке.
— Даже трудно поверить, что там, где занимаются магипсией, говорят на моем языке!
— Да, это одно из немногих правил, сохранившихся с прежних времен. На место Дель Пиджо Ферро суммусом сапиенсом был выбран Ятто фон Цантар. Он сразу же изменил три кодекса правил Аркса: Вводный, Средний и Расширенный. Потом фон Цантар стал ставить эксперименты с опаснейшими призраками и привидениями.
— Призраками и привидениями? — переспросил мальчик.
— Да. Они действительно существуют.
— Жуть! — сказал Джено, втянув голову в плечи.
— Магические дисциплины самым безответственным образом были объединены с серьезными материями философии и магипсии, что создало определенные проблемы, — продолжала Марго Крикен. — Парочка мудрецов и довольно много псиофов поддержали новый курс фон Цантара, но большинство вели себя как и прежде, не вступая в полемику с суммусом. Я тоже была не согласна с фон Цантаром, и он это прекрасно знает.
— Значит, суммус вас не любит? — прервал ее Джено.
— Да. Но он знает, какая я, и уважает меня за это. Мои ментальные способности всегда были очень развиты. И хотя фон Цантар меня боится, я нужна ему, — сказала мадам Крикен, глядя на выражение лица юного Астора Венти.
— Зачем существует Аркс? Для чего он нужен? — спросил мальчик.
— Это не так-то просто объяснить. Скажем, Аркс появился, когда в нем возникла необходимость, очень и очень давно. Точнее, в 1555 году. Его создали в тайной Долине мыслей мужчины и женщины, намеренные во что бы то ни стало развивать свой умственный потенциал. Философы, алхимики, медиумы, экстрасенсы, шаманы, хотевшие до конца понять, можно ли предвидеть будущее и существовать вне тела, исследовать материи, долгое время считавшиеся крамольными и опасными. Даже сейчас многие полагают, что эти теории — пустая болтовня, а экстрасенсы на самом деле всего лишь фокусники и коварные мошенники. И правда, среди них часто попадаются шарлатаны. Именно поэтому Аркс настолько важен. Его могут посещать лишь те, кто действительно обладает ментальными способностями. С помощью наших мыслей можно многого добиться. Мы способны понять то, что нельзя постичь обычными чувствами. Но магопсихическая технология довольно сложная, тут требуются терпение и долгие годы учебы, чтобы правильно использовать энергию.
— Мои родители были похищены только потому, что изобрели Клонафорт? Но это же безумие! — Джено покачал головой.
— Да, — кивнула мадам и, потерев руки, сказала: — Похищены, чтобы не допустить распространения этого сильнодействующего и опасного препарата. Фон Цантар конечно же не хотел, чтобы у него появились конкуренты.
Джено вытаращил глаза:
— Он сделал с моими родителями что-то ужасное?
— Не знаю. С другой стороны, они же утаили от него формулу Клонафорта. — Женщина прижала руки к груди и вздохнула.
— Магия… Я не верю в магов! Они дурят людей! Заставляют видеть вещи, которых не существует, — сказал Джено.
— Отчасти ты прав. Но как по-твоему, я похожа на магиню? — спросила мадам Крикен.
— Н-нет… — ответил мальчик, пожимая плечами.
— А ведь ты уже сам провел ряд испытаний. Круги мудрости и камни, полетевшие в твоих одноклассников, не были ни галлюцинацией, ни плодом фантазии. Вскоре ты сможешь пойти гораздо дальше, вот увидишь.
— Почему дяде Флебо нельзя отправиться со мной? — расстроенно спросил мальчик.
— У него нет необходимых для этого способностей. К тому же, увидев его, псиофы и остальные сапиенсы сразу обо всем догадаются. Они ничего не знают о похищении твоих родителей, и, когда ты прибудешь туда, все будут считать тебя еще одним из новых антеев. В общем, таким же антеем, как и все остальные. Только мне и коварному фон Цантару известна история твоей семьи, — объяснила сапиенса.
