— Но это ужасно! — воскликнула бутылка.
— Вы что-то натворили? — полюбопытствовала баночка с Накипью.
— Они считают, что мы отравили ЛСЛ, — вздохнула Нина.
— Вы убили нашего хозяина? — подскочил на месте Винтарбо Зеленый.
— Никого мы не убивали, успокойтесь, — рассердился Ческо.
Тогда девочка Шестой Луны склонилась над говорящими предметами и рассказала им обо всем.
На какое-то время в лаборатории воцарилась тишина.
Придя в себя, говорящие предметы стали шумно возмущаться и в конце концов поклялись девочке помочь ей спасти Ксоракс.
На часах было 20 часов 34 минуты и 7 секунд. Голод давал о себе знать, а в лаборатории не было ни крошки съестного.
Тут Ческо в голову пришла идея:
— Если мы выйдем из лаборатории и ползком доберемся до кухни, стражники нас не заметят.
— Если, конечно, мы сделаем это бесшумно, — смеясь, уточнила Рокси.
— Но мы не можем зажечь свет, а без него мы ничего не найдем, — вздохнув, заметила Фьоре.
Додо вытащил из кармана фонарик, с которым никогда не расставался, и показал друзьям.
— Ну ты молодец, Додо! Все предусмотрел! — хлопнул друга по плечу Ческо.
— Ладно, давайте попробуем, — согласилась Нина и тихо открыла дверь лаборатории.
Пес и кот вскочили, готовые последовать за друзьями, но Ческо остановил их:
— Нет, ваше место здесь, с говорящими предметами. Мы и вам принесем поесть.
Затаив дыхание, пятеро ребят опустились на четвереньки и медленно, один за другим, двинулись по направлению к кухне.
Додо полз первым, подсвечивая фонариком. За ним — остальные.
Высокие готические окна, задернутые шторами, едва пропускали свет от фонарей в парке.
В атмосфере была разлита тревога.
Вдруг Фьоре ударилась плечом о подставку, на которой стояла старинная китайская ваза, и лишь чудом не свалила ее.
— Тс-с-с, ты что творишь, поаккуратнее, — зашипела Рокси на перепуганную подругу.
Добравшись до кухни, Ческо подтянулся и открыл холодильник.
Чего там только не было! Сыр, ветчина, оливки, майонез, яйца, апельсиновый сок, помидоры, баночки с мягким шоколадом да еще миска с фруктовым салатом.
— Ну теперь запируем! — воскликнул очкарик, сглатывая слюну.
— Тихо, ты! Бери все по порядку и складывай сюда. — Рокси подвинула к нему две спортивные сумки.
— Чур, фруктовый салат мой! — Фьоре протянула руку и схватила миску.
Нина в свою очередь подползла к кладовке и переложила в сумку кошачьи консервы и пакет с сухим кормом для Платона и Красавчика.
Додо подтащил коробку с шестью бутылками воды и две коробки с печеньем.
Через несколько минут, нагруженные словно мулы, ребята пустились в обратный путь.
Додо опять возглавлял группу, освещая дорогу и толкая перед собой тяжелую коробку с водой.
Но тут Нина зацепилась сумкой о край толстого ковра. Несколько консервных банок вывалились из нее, покатились и стукнулись о мебель.
И, как назло, чихнул Додо.
Шум привлек внимание стражников. Они включили два сильных фонаря и осветили окна виллы.
— Ты слышал шум? — спросил один стражник другого.
— Слышал. Но откуда он? На вилле же никого нет. Экономка и садовник в тюрьме. Нина и ее банда куда-то смылись. С тех пор как мы здесь, в дом никто не входил, — ответил второй стражник.
— И все же лучше проверить. Ну-ка посвети. — Первый стражник прижался носом к стеклу.
Ребята, затаив дыхание, вжались в ковер.
В луче света были отчетливо видны стены, двери, мебель.
— Никого не видно, — заключил второй стражник и погасил фонарь. — Наверное, мыши.
Друзья с облегчением перевели дух и, стараясь больше не шуметь, доставили продукты в лабораторию.
У них было все, чтобы пережить первую ночь в осаде.
Глава четвертая
В тюрьме Пьомби и тайна Первой башни
В шесть утра стража у центрального входа в тюрьму Пьомби торжественно выстроилась: прибыл князь Каркон. Его сопровождал неизвестный. Как выяснилось, это был палач!
На нем был черный плащ и надвинутый на глаза капюшон с тремя дырками для рта и глаз. Палач был маленький, с худыми длинными руками, которые, казалось, совсем не подходили для такого занятия, как рубка человеческих голов.
Под плащом он прятал топор с рукояткой из слоновой кости и очень острым блестящим лезвием.
Стражники с любопытством проводили взглядом человека в капюшоне: уже несколько веков в тюрьму Пьомби не ступала нога палача.
У лестницы, ведущей в коридоры с камерами заключенных, Каркон остановился:
— Итак, договорились. Ты вмешаешься, когда сам сочтешь нужным. Говори медленно и не позволяй себе поддаться слезам и мольбам.
— Ясно, — ответил палач, наклонив голову.
— Это важное испытание. Если тебе удастся выдержать его, мы станем большими друзьями. Ты — хороший ученик. За последние дни ты уже многому научился. Я очень доволен тобой. Но прошу тебя, держись твердо. Мы должны вытянуть правду из этих двух стариков. — Князь говорил тихим ласковым голосом, однако взгляд его был пронзительным и суровым.
Роль палача играл его таинственный ученик, уже полностью захваченный Алхимией Тьмы.
Они шли по длинным сырым и грязным коридорам, следуя табличкам, указывающим нужное направление к камерам «для убийц».
Свет факелов был очень слабый, и тени двух зловещих персонажей скользили черными пятнами по стенам, изъеденным плесенью и затянутым паутиной.
Завидев двоих в плащах, заключенные стали осыпать их проклятиями. Палача, да еще в таком средневековом одеянии, никому из них еще не доводилось видеть!
— Мой господин, я боюсь, они узнают меня по голосу, — сказал палач.
— Не думаю. Эта толстуха и придурковатый садовник и представить себе не могут, что под этим капюшоном скрываешься именно ты.
Ответ Каркона успокоил таинственного незнакомца, который понуро двигался к камере, где сидели невинные люди.
Увидев Каркона в сопровождении человека в капюшоне, Карло разбудил Любу, дремавшую на койке.
— Уважаемые синьоры, ну и как вам в каталажке? — Каркон с гнусной ухмылкой уставился на них сквозь решетку двери.
— Каркон! — испуганно воскликнула Люба, вскакивая с деревянной скамьи.
— Палач! — в ужасе прошептал Карло.
— Да, палач тюрьмы Пьомби, позвольте вам его представить. Он уже давно без работы и очень по ней соскучился. Но, если вы расскажете всю правду о Нине Де Нобили, он пощадит вас. Не правда ли? — Каркон повернулся к палачу.
— Правда. И вы сможете вернуться домой живыми и здоровыми. Но, если будете валять дурака… тогда… тогда я отрублю вам головы! — Человек в капюшоне откинул полу плаща и продемонстрировал свой ужасный топор.
Каркон наслаждался сценкой, устроенной его учеником, обнажив в улыбке гнилые зубы.
— Нина — хорошая девочка! — Голос Любы дрожал от страха.
— Вранье! Она опасная ведьма! — заорал Каркон и со всей силы затряс решетку.
— Но мы и правда ничего не знаем о бутылке с ядом, клянусь, — прошептал садовник, опускаясь на колени.
— Говорите, где прячется эта маленькая ведьма, или вам будет очень плохо! — грозно потребовал палач.
Глаза его сверкали, словно раскаленные угли.
Несмотря на то что этот человек был в капюшоне, Люба заметила его бороду. Ей даже показалось, что она уже слышала этот голос. Но она была так напугана, что не имела сил даже подумать, кому он мог бы принадлежать. Тем более что она никогда не была знакома ни с одним палачом.
— На вилле девчонки нет! Испарились и ее дружки с Джудекки! Говорите, где она может прятаться! Я вам приказываю! — Вопль Каркона эхом катился по коридорам тюрьмы.
Люба и Карло стояли молча, взявшись за руки.
— Что вы можете сказать о родителях этих сопляков? Они тоже замешаны в преступлениях? — подал голос палач, поправляя капюшон.
— Мы давно их знаем, все они хорошо воспитанные и честные люди, — ответил садовник.
— Честные? Это мы еще поглядим! Сегодня в полдень их будут повторно допрашивать! — Каркон криво усмехнулся.
— Допрашивать? Они тоже в тюрьме? — Карло в отчаянии всплеснул руками.
— Пока что они в Трибунале. А там посмотрим. Но, если вы поможете установить правду и найти Нину, они будут освобождены, — пообещал князь и для большей убедительности ударил себя в грудь.
— Даже если б мы знали правду, мы бы вам ее не сказали! Вы мерзавцы! — неожиданно храбро бросила Люба в лицо Каркону.
Такой дерзости Черный Маг не мог снести.
Он выхватил Пандемон Морталис и дважды нажал на кнопку. Языки пламени, пролетев сквозь решетку двери, лизнули ноги несчастной русской няни. Застонав от боли, она осела на пол.
Садовник бросился ей на помощь, но Каркон выстрелил еще раз, попав ему в руку.
