Журнал "Если" - 2000 № 9

Поднявшись на палубу, Перышко сразу забыл о своем жильце. В 14.30 его «меч-рыба» была готова к вылету. Под брюхом биплана уже висела торпеда. Перышко, Крокетт и Паттерсон взмыли с кренящейся под ударами волн палубы и устремились за «Бисмарком», сгорая от желания продырявить врага.

По прошествии двух часов безутешный экипаж снова кружил над «Арк Ройял», дожидаясь удобного момента для посадки. Вылет завершился полным фиаско. Вынырнув из низких облаков, эскадрилья спикировала на одинокий корабль. Но вышла ошибка: они упустили «Бисмарк» и чуть не изрешетили торпедами британский крейсер «Шеффилд».

- Вот невезуха! - пробормотал Перышко, спрыгивая из кабины биплана на палубу. За ним последовал Паттерсон: надо было торопиться, чтобы машина быстрее ушла под палубу, уступив место следующей. - Вся надежда на нас, а мы? Еще немного - и немцы получили бы славный подарочек!

- Не знаю, как остальные, а я «Шеффилд» сразу узнал, - сказал Паттерсон. - Сколько раз мы на него пикировали во время тренировок! Я же тебе сказал: «Это свой, пожалей торпеду!»

- Боюсь, у нас уже не будет возможности доказать свое рвение, - мрачно отозвался Перышко.

- Никуда они не денутся! Кого еще послать, кроме нас? С этими оптимистическими словами Паттерсон открыл дверцу контрольной вышки и придержал ее для Перышка.

- Ничего, заморишь червячка - сразу повеселеешь. У меня предчувствие, что капитан предоставит нам еще один шанс.

- Если только «Шеффилд» не потонул, - пробурчал Перышко в ответ.

В столовой он, как и все остальные, набрал столько еды, сколько уместилось на подносе, и съел все до последней крошки, не испытав никакого удовольствия. Потом пришло известие, немного улучшившее ему настроение: «Шеффилд» совершил ловкий маневр и уклонился от всех торпед.

Новый приказ не заставил себя ждать: на 18.30 был назначен новый вылет. Перышко повеселел.

После еды он отправился получать полетное задание, потом - в нижний ангар, проверить самолет, но по пути вспомнил о Бомбере, запертом в каюте без капли воды. Ругая себя за бездушие, он бегом спустился к себе и обнаружил Бомбера за излюбленным занятием - изучением углов каюты. Перышко потрепал его по шерсти и принес воды в пустой банке из-под скумбрии, а заодно поведал, какая незадача вышла с налетом на вражеский линкор.

- Вот если бы ты еще разок выкинул свой фокус и переправил меня на «Бисмарк»! Это гораздо более верный способ его подорвать, чем порхать вокруг на дохлой курице.

Бомбер прижал уши и прищурил глаза. Перышко решил, что его просьба услышана. Он уже изготовился к прыжку сквозь отверстие в стене. Но кот, вместо того, чтобы заняться делом, выскочил в дверь и побежал по коридору.

- Куда тебя понесло? - крикнул ему вдогонку Перышко, но только и успел увидеть, что скрывающийся за углом хвост. - У меня нет времени гоняться за кошками. Немедленно назад!

Но Бомбера и след простыл. Оставалось надеяться, что он решил расквитаться с «Бисмарком» самостоятельно. Кот мстит коварному врагу и разит пруссаков!

Джеффри Фосетт, по прозвищу Перышко, пожал плечами. Что ж, у Бомбера свои дела, а у него - боевое задание. Он надвинул на лоб фуражку и заторопился в штаб, где уже собрались экипажи.

План наступления остался прежним, с той лишь разницей, что на сей раз они постараются атаковать немецкий корабль, а не свой. Тройки «меч-рыб» будут пикировать на корму линкора, потом заходить спереди и сбрасывать с высоты девяноста футов, в горизонтальном полете, свои торпеды, пытаясь не угодить под заградительный огонь бортовой артиллерии.

Залог успеха заключался в том, чтобы подлететь как можно ближе перед пуском торпед. Оптимальное расстояние равнялось 900 ярдам, но Перышко сомневался, что «Бисмарк» подпустит вражеский самолет на такое расстояние. У него вспотели ладони. Одно дело - «Шеффилд», не стрелявший по своим, и совсем другое - «Бисмарк»…

Оставалось надеяться на удачу.

Главным врагом летчиков была погода: она превратила их в посмешище в первый раз и грозила сорвать вторую попытку. Дождь лил, как из ведра. Перышко натянул фуражку на самые уши, поднял воротник, сгорбился и выбежал под дождь. Низкие тучи превратили вечерние сумерки в непроглядную ночь, палубу уже озаряли прожекторы.

Потный палубный техник подкатил к его самолету тележку с пузатой торпедой. Видя, что бедняге трудно ее подцепить. Перышко поспешил на помощь. Еще немного - и люди вместе с тележкой, торпедой, самим самолетом были бы смыты за борт очередной волной. Но еще раньше их настигло четвероногое существо. Техник махнул рукой, отгоняя животное. Перышко удивился появлению Бомбера, но на ловлю кота у него не оставалось времени: надо было подсобить технику. Вдвоем они приподняли торпеду и зафиксировали ее между колесами «меч-рыбы».

- Спасибо, сэр! - сказал техник, отдуваясь. - Если бы не вы, рыбки получили бы на ужин еще немного взрывчатки. А тут еще откуда ни возьмись - какая-то кошка. Я даже перетрухнул!

Как Перышко ни вертел головой, как ни ослепительны были лучи прожекторов - увидеть Бомбера ему не удалось. Стрелку Паттерсону и наблюдателю Крокетту он постеснялся говорить о коте. Перекинувшись с ними парой замечаний о предстоящем полете, он дождался, пока они заберутся в свои кабины, и напоследок оглянулся.

Проворное животное выскочило из тени, отбрасываемой хвостом биплана, чуть ли не вплавь преодолело залитый морской водой отрезок палубы, взобралось по штанам Перышка и юркнуло ему под куртку. Перышко выругался - радостно и одновременно встревоженно. Хорошо, что кота не смыло за борт, но что с ним делать теперь? Времени на возню со зверем не оставалось. Все «меч-рыбы» были готовы к вылету, головная уже приблизилась к краю палубы. Глядя на нестойкий биплан. Перышко волновался, удастся ли ему взлететь в такой шторм.

В решающий момент нос корабля задрался и буквально подбросил головной биплан в воздух. Несколько секунд оставалось неясно, упадет машина или наберет высоту; потом, увеличив скорость, «меч-рыба» скрылась в тумане. Перышко молился, чтобы повезло и ему.

Бомбер вонзил когти в гимнастерку лейтенанта, так что отдирать животное было бы слишком длительным и хлопотным занятием.

- Что ж, летим вместе, - сказал Перышко мохнатому комку под курткой. - Надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься.

- Ты что, разговариваешь сам с собой? - крикнул Паттерсон. - Молитва перед вылетом?

- Полезное дело, - откликнулся Перышко и взгромоздился на свое место.

«Не подведи, старушка, - мысленно обратился он к биплану, запуская мотор. Техники вынули из-под колес клинья. - Постарайся не нырнуть!»

Как только начался разбег, «Арк Ройял» провалился в глубокую расселину между волнами, и палуба превратилась в крутой склон. Перышко видел впереди не манящие небеса, а зловещее кипение пены. Потребовалось все самообладание, чтобы не дернуть на себя ручку управления еще до того, как самолет наберет скорость. В последний момент, когда он уже не сомневался, что его ждет морская купель, нос корабля задрался и сообщил «меч-рыбе» восходящую траекторию.

Перышко, обливаясь потом, прибавил скорость. По прошествии нескольких секунд он понял, что падение ему уже не грозит. Он потянул ручку на себя и начал набирать высоту. Конечно, самолет старый и медлительный, зато никакая другая модель не смогла бы стартовать с палубы в такую гиблую погоду.

Пока он кружил, забираясь все выше, с авианосца благополучно взлетели остальные «меч-рыбы». Всего отряд насчитывал пятнадцать бортов.

Теперь у Перышка появилась свободная минутка, чтобы заняться барахтающимся под курткой Бомбером. Он вытащил его за шиворот, пристроил на краю сиденья и зажал коленями.

- Сиди смирно! Не хватало, чтобы ты запутался в проводах… Если тебя затошнит, пеняй на себя. Не знаю, зачем тебе понадобилось лететь, но пути назад уже нет.

Бомбер понял, что от него требуется, и сжался в комок. Казалось, его не пугает ни тряска, ни шум двигателя, ни свист ветра. Признаков тошноты тоже не наблюдалось.

Заметив самолет из второго звена. Перышко синхронно с ним взмыл под самые облака. Внизу показался «Шеффилд». Миновав его, отряд поднялся на высоту девяти тысяч футов. Крокетт доложил, что видит на радаре линкор «Бисмарк».

Через некоторое время ведущий борт сообщил, что засек цель в разрыве между облаками. Большей части отряда было приказано атаковать линкор с левого борта. Второму звену был доверен правый борт.

- Теперь не уйдет! - раздался в эфире голос командира эскадрильи, и все пятнадцать «меч-рыб» начали атаку.

Почти ничего не видя из-за дождя, заливающего ветровое стекло и очки, Перышко вошел в пике. Темно-серый силуэт вражеского корабля то появлялся среди клочьев облаков, то опять исчезал. Линкор двигался быстро, преодолевая восьмибалльный ветер и поднимая фонтаны брызг.