— Я где-то видел вашего героя, — проговорил он. — Постойте! Ну-ка, скажи, тебя забирали когда-нибудь в милицию?
— Меня? — спросил Толик.
— Тебя.
— Ни разу в жизни, — сказал Толик.
— Странно… — протянул доктор.
— Ничего странного! — возмутился директор. — Неужели вы можете допустить, что такой отважный мальчик мог сделать что-нибудь плохое.
— Я имею в виду не это, — сказал доктор. — Я уверен, что я видел его. И каждый раз, как я только его встречаю, случаются чудеса. В тот день, когда я встретил его в первый раз, меня совершенно ни за что забрали в милицию. Сначала этот мальчик шел с милиционером, а потом этот же милиционер задержал меня и привел в милицию. Самое интересное, что милиционер даже не мог объяснить своему начальнику, за что он меня задержал. Начальник был очень сердит, потому что в этот день у него сбежал сначала какой-то преступник, а потом какой-то мальчик. Начальник снял милиционера с поста, а меня отпустил. Сегодня я встречаю этого мальчика во второй раз, и оказывается, что он каким-то образом проник в клетку со львом и спас человека, который тоже попал туда неизвестно как. Все это очень странно…
— Ничего странного, — возразил директор. — Вы просто обознались. А что касается клетки, то я сейчас же уволю сторожа, который забыл ее запереть.
Но только директор произнес эти слова, дверь отворилась и вошел взволнованный сторож.
— Товарищ директор! — сказал сторож. — Я вот все хожу и никак понять не могу. Вы уж извините… Как они туда попали? Клетка-то на засове была, а засов — на замке. На два оборота заперто было.
— А вы уверены? — спросил директор.
— Не я один, все видели, — ответил сторож. — Спросите хоть у кого.
— Странно… — сказал директор и повернулся к Толику. Но он увидел лишь, как мелькнули подметки его ботинок, и услышал, как они простучали по ступеням.
Директор высунулся в окно и увидел, что храбрый мальчик улепетывает со всех ног к воротам.
— Держите героя! — закричал директор.
Посетители, гулявшие по аллеям, обернулись на его крик, но так как вокруг не было никого похожего на героя, подумали, что кто-то шутит.
— Это очень странно, — проговорил директор, вытирая вспотевший лоб и опускаясь на стул.
— Ничего нет странного, — отозвался доктор. — Просто мы с вами сошли с ума. Позовите скорее доктора.
Уже около самого дома Толика догнал Мишка.
— Ты почему убежал? — спросил он.
— А разве я бежал? — спросил Толик.
— Ты как ненормальный бежал.
— Просто я очень бегать люблю, — сказал Толик.
— Толик… — нерешительно спросил Мишка. — Толик, ты правда был в клетке? И Чичерин был в клетке? Или мне все это показалось?
— А чего особенного? — сказал Толик. — Все так и было.
— Но ведь он стоял рядом со мной. И ты стоял рядом со мной… А потом вдруг — ты в клетке. И я ничего не заметил…
— Я очень быстро прыгнул, — сказал Толик. — Если бы я прыгнул медленно, лев его разорвал бы на кусочки.
— И ты совсем-совсем не боялся?
— А чего тут бояться! Что я, львов не видел?
— А зачем ты убежал от директора зоопарка?
— Они мне тысячу рублей хотели дать за подвиг. Ну, я и убежал из скромности.
— А почему ты сказал, что отец у тебя дрессировщик? Он же не в цирке работает, а в институте.
— Да чего ты все спрашиваешь: «Почему, почему?» Говорят тебе: потому что потому — и все.
Мишка с сомнением посмотрел на Толика. Он еще хотел спросить, когда это Толик научился играть в хоккей лучше мастеров спорта. Но в этот момент ему пришла в голову странная мысль. А может быть, Толик — это не Толик? Настоящий Толик не то что в клетку со львом, но и в клетку с мышью не полез бы. И в хоккей настоящий Толик играл не лучше других ребят. И еще вспомнилась Мишке мама Толика, которая сегодня совсем не была похожа на прежнюю маму. Прежняя не стала бы хвалить Толика за сломанный велосипед и прятать его от папы.
Чем больше вспоминал Мишка, тем яснее становилось ему, что этот мальчик не Толик, а может быть, какой-нибудь шпион, и мама его тоже не мама, а шпионка или переодетая воровка. Пожалуй, Мишке не следовало говорить Толику о своих подозрениях, а нужно было позвать милиционера и задержать Толика, который был на самом деле не Толик, и спросить его, где настоящий Толик, с которым Мишка дружил с первого класса. Но Мишка был человек прямой, хитрить не любил, и он спросил прямо:
— Слушай, Толик… Ты Толик или не Толик?
Но Толик совсем не удивился, как будто давно ждал этого вопроса. Он закатал штанину, и Мишка увидел на его ноге бородавку, которую они вместе с Толиком в прошлом году пытались остричь ножницами.
Толик был настоящий.
В один из дней недели Анна Гавриловна пришла на урок с газетой в руках.
— Это сегодняшняя газета, — сказала она ребятам. — Прежде чем начать урок, я хочу прочитать вам одну заметку.
Ребята положили ручки на парты, закрыли тетради и приготовились слушать. Особенно довольны были лодыри, которые не сделали уроков. Они готовы были слушать хоть целый день.
Анна Гавриловна села за стол и раскрыла газету.
— Заметка называется: «Герой остался неизвестным». «В прошлое воскресенье посетители зоопарка были свидетелями необычайного происшествия. Был солнечный день. По аллеям зоопарка гуляли празднично одетые граждане. Они с любопытством разглядывали зверей, свезенных туда со всех уголков нашей чудесной страны, а также из других стран. Особенно много людей собралось около клетки со львом. Грозный лев сердито рычал на посетителей. Посетители любовались диким животным, которое по праву заслужило прозвище „царя зверей“. Но никто не обратил внимания на мальчика, который скромно стоял в стороне от клетки. И вдруг раздались крики ужаса. Неизвестный подросток с целью озорства проник в клетку ко льву. Еще секунда — и лев его растерзает!.. Никто не может ему помочь! Никто? Но нет! Не прошло и полсекунды, и в клетке стояли уже два человека. Один из них бросился ко льву, и… „царь зверей“ испуганно попятился. А смельчак продолжал наступать. В руках у него не было никакого оружия, кроме обыкновенной шапки. Но мужество одержало победу. „Царь зверей“, грозно рыча, отступил и спрятался в зимнем помещении. Так человек победил льва. Этим победителем оказался ученик одной из школ нашего города, тот самый мальчик, который за минуту до происшествия скромно стоял неподалеку от клетки. Юный герой оказался очень скромным. Он не видел в своем поступке ничего особенного. Он сказал: „Любой ученик на моем месте поступил бы точно так же“. Нам не удалось узнать фамилии маленького храбреца, но наш корреспондент успел его сфотографировать».
Анна Гавриловна положила газету на стол и оглядела притихший класс.
Ребята смотрели на нее, широко открыв глаза. Не шевелились даже лодыри, забыв о своих невыученных уроках. Один лишь Толик, скромно опустив голову, ковырял перышком парту.
— Вот это да! — сказал наконец Саша Арзуханян.
— Исключительно мужественный поступок, — согласился Леня Травин.
А Лена Щеглова вздохнула и сказала:
— Вот если бы у нас в классе были такие мальчишки…
— Тут есть фотография, — сказала Анна Гавриловна и лукаво взглянула на Толика. — Как знать, может быть, этот мальчик и на самом деле из нашего класса.
Ребята дружно засмеялись. Они подумали, что Анна Гавриловна шутит. Они стали оборачиваться друг к другу и спрашивать: «Может быть, это ты?» И каждый отвечал: «Ну, конечно, это я». А Саша Арзуханян пнул Толика ногой под партой и спросил: «Может быть, это ты, Рыжков?»
— Это я, — сказал Толик.
В классе поднялся дружный хохот. Все знали, что Толик боится даже белых мышей. И Анна Гавриловна тоже смеялась. Но если бы ребята внимательнее на нее посмотрели, то увидели бы, что она все время переводит глаза то на газету, то на Толика.
— Покажите портрет Рыжкова! — смеясь, кричали ребята. — Анна Гавриловна, Рыжков говорит, что это он!
Учительница подняла над столом газету.
Те, кто сидел поближе, сразу перестали смеяться. Постепенно замолчали третьи и четвертые ряды. И вот уже на задней парте кто-то хихикнул в последний раз и умолк. Лишь один близорукий Леня Травин продолжал смеяться. Женя Громов хлопнул его по макушке, и он умолк.
В классе наступила полная тишина. А с газетной страницы на ребят смотрело улыбающееся круглое лицо Толика.
— Рыжков… — в ужасе прошептала Лена Щеглова.
Все повернулись к Толику. Он сидел как ни в чем не бывало и продолжал ковырять перышком парту.
— Рыжков, это ты? — неуверенно спросил Леня Травин.
— Ну я. А что? — небрежно сказал Толик.
И снова наступило молчание. Все ребята разглядывали Толика, словно искали в нем что-то необыкновенное, как будто у героев должны быть какие-то особенные руки и ноги. И на Мишку Павлова тоже глядели во все глаза, потому что они сидели рядом, а значит, и на Мишку падала тень славы Толика. Мишка ежился под этими взглядами и чувствовал себя очень неловко. А Толик сидел совершенно спокойно, будто давно уже привык к тому, что его портреты печатают в газетах.
