«Да что с вами, люди? – возмутился Рон. – Гарри ведь не единственный, с кем Амбука ведет себя по-свински! Чего это вы все ее слушаете? Она ужасный учитель и рассказывает сплошные враки. Даже мой брат Билл говорит, что ему приходится использовать заклинания Защиты, а он ведь даже не аврор или вроде того».
«Ну, да…» Остальные гриффиндорцы начали выглядеть несколько виноватыми и смущенными.
«Все в порядке, - Гарри тоже почувствовал смущение. Он не привык, чтобы другие люди его защищали или принимали его сторону. – Она просто старается устроить нам неприятности».
«И мы позволили ей это! – Кэти Белл не собиралась так просто успокаиваться. – Да мы должны стоять горой за Гарри и других львов, которых она оскорбляет, а не верить в ее ложь. Она просто жаба, которую нужно прихлопнуть!»
На лице Гермионы появилась злорадная ухмылка. «Раздави жабу!» - внезапно воскликнула она.
«Чего?» - спросил Рон.
«Я думаю, мы должны начать студенческое движение протеста, - провозгласила девочка. – Раздави жабу! Мы напишем это заклинанием на майках, повесим плакаты, и это поможет нам всем помнить, что она ужасный человек, который не заслуживает доверия!»
«Оооо, мы можем выбрать специальный цвет, чтобы носить его в знак поддержки!» - воскликнула Лаванда.
«И можно сделать значки!» - Парвати тоже завелась.
«Целое подпольное движение», - улыбнулся Оливер.
«И мы знаем, где достать парочку…»
«…безобидных, но очень полезных розыгрышей!» - вызвались близнецы.
«Хорошо еще, что Перси на свидании с Джонс, - Рон широко улыбнулся, подталкивая Гарри локтем. – А то бы ему надоело так долго закрывать глаза!»
На следующее утро преподаватели с удивлением обнаружили, что многие студенты надели яркие значки с надписью «РАЖА!» Поначалу казалось, что новая мода коснулась только гриффиндорцев, но за завтраком остальные студенты стали задавать вопросы, и число новобранцев начало расти в геометрической прогрессии. К обеду на каждом факультете можно было встретить учеников со значками, наклейками на портфелях и другими признаками верности этому странному движению. Если учитель спрашивал об их значении, то ученики лишь бормотали что-то невнятное насчет поддержки школьного духа.
Снейп был так же озадачен, как и другие учителя, но в отличие от своих коллег он не считал себя выше подслушивания разговоров на своем факультете. А через несколько часов он с удовольствием раскрыл секрет Минерве. Ведьма хохотала так сильно, что ее пучок волос чуть не рассыпался. «Ну, надо же! Сообразительные ученики пошли. Неудивительно, что они все в таком приподнятом настроении!»
Поняла ли сама Амбридж скрытый смысл значков, никто так и не узнал, но она однозначно была недовольна, когда поняла, что ее кампания против Гарри терпит неудачу. Теперь она больше не замечала косых взглядов и недовольного бормотания под нос – вместо этого ученики говорили только об этой чепухе насчет «РАЖА».
Вскоре оказалось, что раздражение Амбридж и расслабленное облегчение Гарри, который радовался, что остальная школа его вовсе не ненавидит – это поистине опасная комбинация. И Амбридж, наконец, подвернулся тот момент, которого она ждала целую неделю.
Они читали главу из учебника, в которой говорилось о полтергейстах, привидениях и других призрачных явлениях, и Гарри стало так любопытно, что он не удержался. «Профессор, - вежливо спросил он, подняв руку, - а бывают заклинания, чтобы покончить со злым духом? Ну, знаете, типа с Вольдисоплем?»
Половина класса ахнула, услышав, как Мальчик, который выжил, смеет именовать Темного лорда, в то время как остальная половина надорвала живот от смеха.
«Это пять очков с Гриффиндора за разговоры в классе, мистер Поттер, и еще пятнадцать за то, что задали глупый вопрос, - рявкнула Амбридж. – Если не можете сказать ничего разумного, то лучше держите рот на замке».
«Но это же разумно! – оскорбленно возмутился Гарри. – Когда мы убили профессора Квиррела, старый Вольдисопль снова превратился в какую-то бесплотную штуку типа призрака. Я просто хотел узнать, какие заклинания могут причинить ему вред в таком состоянии, до того как он вернется и снова попытается на нас напасть».
«Довольно ваших диких басен, молодой человек! – злобно сказала Амбридж. – Министр Фадж, - она сделала паузу, чтобы нежно посмотреть на портрет министра над ее столом, который висел там в окружении картинок с котятами и щеночками, - сообщил «Ежедневному пророку», что нам не грозит опасность от Сами-знаете-кого. Вы просто глупый маленький мальчик, который пытается привлечь внимание своей гадкой ложью!»
От гнева Гарри вскочил с места. «Это неправда! Я не вру! Все настоящие профессора его сами видели. И Вольдисопль очень опасен. Директор сказал, что…»
«Директор много чего говорит, но Министр – единственный, кого мы все должны слушать, - парировала Амбридж. – А он говорит, что опасности нет, и каждый, кто говорит иначе – распространяет гадкую ложь».
«Так что, если он скажет, что небо зеленое, то мы уже не сможем говорить, что оно синее? – гневно спросил Гарри. – Только потому, что министр Фадж неправ…»
«Больше ни слова, ужасный ребенок! – глаза Амбридж практически выскочили из орбит. – Это еще двадцать очков с Гриффиндора и неделя отработок со мной за столь явно оппозиционное заявление».
Гарри неохотно подчинился, главным образом потому, что понятия не имел, что значит «оппозиционное», да и новые очки факультета терять не хотелось.
Амбридж пригладила волосы и снова села за стол. «Можете все сказать спасибо мистеру Поттеру за дополнительное задание на этот вечер: сочинение на два фута о том, почему наша система государственного управления, включая нашего дорогого Министра – самая лучшая в Волшебном мире».
Раздраженные взгляды в сторону Поттера несколько подняли ей настроение, но тут маленький Малфой (очень талантливый ребенок, о чем она с регулярностью информировала его отца) закашлял, хотя звук, как ни странно, напоминал что-то вроде «Ража!» Весь класс как по команде начал хихикать и бормотать, а все злобные взгляды теперь обратились на нее. Она гневно воззрилась на Гарри и решила, что пришла пора поставить маленького хулигана на место с помощью особого наказания.
Тем же вечером после ужина Гарри собирался на свою отработку в мрачном расположении духа. Он вовсе не спешил узнать, что эта ужасная женщина заставит его делать, но он дал себе слово, что просто сделает, что сказано, и будет помалкивать, дабы не потерять новые очки факультета.
«И все равно я считаю, что тебе надо рассказать профессору Снейпу или профессору МакГонагалл, - хлопотала Гермиона. – Они могут забрать отработку у Нее».
Он помотал головой. «Неа, не могу я бежать к ним каждый раз, когда у меня возникает проблема, - возразил мальчик. – И потом, она же учитель, правда? Ну что такого плохого она может мне сделать? Наорать? Заставить поцеловать портрет Фаджа?»
«Ну, тогда просто надень значок «Раздави жабу!» - посоветовал Рон, поправляя такой же на своей мантии. – По крайней мере, так ты будешь знать, что посмеялся последним».
«Если не вернешься до комендантского часа, то я иду к профессору МакГонагалл», - пообещала Гермиона.
«Ладно, - согласился Гарри. – Пожелайте мне удачи!»
У двери в класс Амбридж он внезапно остановился и сделал глубокий вдох. Просто стисни зубы и потерпи, Гарри, сказал он себе. Что бы она ни говорила и ни делала, ты видал вещи и похуже, не позволяй ей достать тебя. Он знал, что его папа и глава факультета упорно стараются понять, кто устраивает для него неприятности, и он не хотел их лишний раз беспокоить. Амбука просто ужасная, злая, вредная училка, а он уже не маленький и может сам о себе позаботиться. Ну и что с того, что у него будет неделя отработок с ней? Она наверняка просто заставит его писать строчки, пока у него рука не отвалится, или скажет стирать пыль с ее дурацких фарфоровых котят. Ни к чему беспокоить других из-за подобной ерунды.
Он постучал в дверь и вошел. «Я пришел на свою отработку», - сказал он, стараясь, чтобы голос не звучал слишком недовольно.
Амбридж ухмыльнулась, глядя на него. «И вы опоздали, мистер Поттер. Пожалуй, за это стоит добавить еще два дня отработки, не правда ли?»
Он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и прямо на его глазах стрелка передвинулась на пять минут вперед. Старая мошенница! Он был вне себя от ярости, но тут он вспомнил, что он твердо решил не показывать ей, что ему есть до нее дело. «Да, мэм», - сказал он сквозь зубы.
«Садитесь. Я вам гарантирую, что в конце каждой из этих отработок, вы будете очень раскаивающимся и послушным маленьким мальчиком», - злорадствовала она, откровенно наслаждаясь властью над ним.
Гарри лишь прикусил язык и опустил голову еще ниже, уставившись на значок «РАЖА!», который ободряюще сверкнул в его сторону.
«Вот, - она положила перед ним пергамент. – Вы будете писать фразу «Я не должен лгать» до тех пор, пока не научитесь подобающему уважению к взрослым, которые знают гораздо больше вас, глупый ребенок».
