— Очень интересно, но что же тут полезного для нас? — спросил Робин.
— Может быть, подземный ход нам пригодится? — предположила Бабушка.
— Но ведь никто не знает, где он! — ответил Робин и, поскольку Бабушка других предложений не высказывала, предоставил слово Тиану Обержину.
— Не знаю, что и сказать, мсье адмирал… — неуверенно начал повар.
— Ну, скажите, что вы нашли в холодильнике? — спросил Робин.
— Ничего не нашел! — горестно воскликнул Тиан. — Молоко сгущеное все съедено, окорок съеден, пять банок крабов съедены, сало тоже съедено…
— Ну а бомба?
— Да вот она, — Тиан показал бомбу. — Надо сбросить ее на этих разбойников, я так считаю.
— На какое время установлен часовой механизм?
— На семь часов вечера, — ответил повар, посмотрев на большой круглый циферблат.
— Значит, у нас есть еще два часа, чтобы принять решение, — подытожил Робин и предложил высказаться матросам.
Матросы долго смущенно переглядывались, а потом старший из них, откашлявшись, предложил сделать вылазку под прикрытием бортовых арбалетов и, перебив разбойников, спасти Кота. Бабушка сразу же заявила, что такой вариант никуда не годиться, поскольку ставит под угрозу жизнь самого Кота, да и всех остальных, ведь никто не знает, сколько разбойников скрывается в крепости и какие у них планы. Выслушав все аргументы, Робин проговорил:
— Давайте теперь предоставим слово тому, кого мы должны спасти из плена, — нашему Коту Саладину.
С этими словами он сломал печати и вскрыл конверт с завещанием. Внутри лежал лист пергамента, исписанный неровным почерком с множеством завитушек. Вот, что завещал Кот:
«Tout ma vie — c'ИtИ une sИrie des erreurs!» — сообщалось по-французски в первой фразе этого документа. «Вся моя жизнь — это цепь ошибок,» — перевел Робин. «Теперь, когда срок, отпущенный мне Провидением, на исходе, молю вас, друзья мои, лишь об одном: возвращайтесь под уютный кров Загадочного замка и не помышляйте более о путешествиях в те страны и те времена, где жадно ожидают нас силы зла.
Прошел ты, странник, сотни миль,
Ты посох свой истер.
Дорог нелегких въелась пыль
В дырявый твой шатер.
Ты прошагал и рай и ад,
Свою ты видел смерть,
Ты шел пятнадцать лет подряд,
Ты высох, словно жердь.
Ты не закончишь свой маршрут
Нигде и никогда.
А нам — а нам милей уют
И вкусная еда!
Уверившись в тщете странствий и тлетворном действии дальних стран, повелеваю все движимое и недвижимое мое имущество употребить на укрепление Загадочного замка. За его крепкими стенами да не будет страшен вам ни рев урагана, ни кинжал асасина. Мои же скромные косточки опустите в землю у подножия Южной башни, где был мой кабинет и где протекли лучшие дни короткой жизни Кота Саладина.»
Тут и Робин, и Бабушка, и все матросы зарыдали в полный голос. Тиан Обержин так расчувствовался, что убежал на камбуз, вытирая слезы краем фартука. Наконец, Робин пришел в себя и сказал:
— Здесь есть еще постскриптум: «Если вы захотите вызвать мой бледный призрак, пользуйтесь Охотничьим Рожком. Я предпочитаю являться в рыбные дни или если на десерт подают торт с изюмом и сгущеным молоком.»
— Мы совсем забыли! — воскликнула Бабушка. — Надо воспользоваться Охотничьим Рожком!
— Но ведь он вызовет к жизни Старца Горы и всех его слуг, — испуганно сказал Робин.
— Зато, может быть, он поможет нашему Котику!
Бабушкины слова звучали настолько убедительно, что Робин спустился в свою каюту, взял Рожок, снова вылез наверх и вручил его Бабушке. Та набрала побольше воздуха и заиграла «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
В это самое время Кот Саладин находился в подземельи крепости Аламут. Когда разбойник в клетчатом платке потащил его по винтовой лестнице вниз, в глубины полуразрушенной башни, Кот приготовился со спокойствием истинного философа встретить ужасную смерть. Они спускались все ниже и ниже и вскоре оказались в темном подвале башни. Толкнув тяжелую дверь, разбойник вошел в небольшой зал со сводчатым потолком. На столе в центре зала горело несколько свечей. От них на стенах и потолке плясали беспокойные тени. Разбойник усадил Кота на скамью за столом. «Сердце Аламута» Кот положил перед собой.
— Сиди здесь и не двигайся! — прорычал разбойник и вышел из помещения. Было слышно, как в двери дважды повернулся ключ.
Оставшись один, Кот первым делом огляделся. Зал был уставлен тяжеловесной неказистой мебелью. У одной из стен стоял книжный шкаф, вдоль других было расставлено несколько сундуков, окованных железом. Каменный пол в дальней части зала был покрыт потертым ковром. Ни окон, ни других дверей не было. Кот подошел к шкафу и стал рассматривать корешки книг на полках. Их подборка показалась ему весьма хаотичной. Коран соседствовал с «Инструкцией по навигации пассажирских самолетов среднего класса» и путеводителем по городам Америки. Сборник стихов Омара Хаяма стоял рядом с книгой «Буря в пустыне: взгляд побежденных» и атласом Большого Кавказского хребта. Больше всего Кота заинтересовал пожелтевший томик: «Старец Горы и крестоносцы». Он снял его с полки, открыл на середине и прочел:
«Там же, в Сен-Дени, принял Людовик Святой и делегацию асасинов, посланную будто бы самим Старцем Горы. В отличие от других послов, эти держали себя с королем гордо и даже требовали, по свидетельству Жуанвиля, уплаты некого старинного долга, который якобы достался королю от его деда Филиппа-Августа. Как повествует хронист, Людовик Святой отказался удовлетворить требования асасинов, и долг так и остался неуплачен.»
Кот вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Обернувшись, он увидел человека в чалме и белой одежде, который сидел за столом на том самом месте, где только что сидел сам Кот. У этого неизвестно откуда взявшегося незнакомца была длинная черная борода, впалые щеки и в целом он выглядел худым и изможденным.
— Кто вы такой? — воскликнул Кот.
— Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла, — с улыбкой ответил незнакомец. — Я пошутил, Саладин, я всего лишь бедный бедуин.
— Откуда вы знаете мое имя? — продолжал спрашивать Кот.
— Кто же не знает Кота Саладина? — удивился в свою очередь таинственный бедуин.
— Зачем вы затащили меня сюда?
— Мне хотелось познакомиться с тобой, и у меня есть к тебе одна просьба.
— Какая?
— Я прошу тебя одолжить мне ненадолго этот рубин.
— И тогда вы меня отпустите? — с надеждой спросил Кот.
— Конечно! — подтвердил его собеседник.
— Что ж, забирайте его, он ваш!
— Спасибо! — с этими словами бедуин взял рубин, несколько секунд полюбовался его сверкающими гранями, а затем быстро убрал его в большой картонный конверт, который, как оказалось, тоже лежал на столе. Вынув красивое самопишущее перо, он быстро написал на конверте что-то вроде адреса. «Пеннсильвания авеню…» только и смог разобрать Кот. Закончив писать, бедуин хлопнул в ладоши, дверь отворилась и вошел тот самый разбойник в платке, который час назад похитил Саладина с борта корабля.
— Ахмет, отправь это письмо заказной авиапочтой, — приказал бедуин.
Ахмет молча взял конверт и вышел.
— Я тоже могу идти? — спросил Кот.
— Если хочешь, — последовал ответ, — хотя я надеялся, что ты останешься сыграть со мной партию в шахматы.
Коту очень хотелось поскорее вернуться на корабль, но с другой стороны соблазн сыграть в шахматы с загадочным бедуином был тоже велик. Кот представил себе, как вечером он будет рассказывать Робину и Бабушке, что в угрюмом разбойничьем гнезде невозмутимо разыгрывал, к примеру, гамбит Кизерицкого, а Робин и Бабушка будут восхищаться его хладнокровием. Улыбка появилась на морде Саладина, и он ответил светским тоном:
— Ну что ж, разве одну короткую партию…
Бедуин снова хлопнул в ладоши, и тут же два мрачных бородатых человека внесли шахматную доску с уже расставленными фигурками из слоновой кости, а заодно блюдо с шербетом и рахат-лукумом, кувшин какого-то напитка и две изящных фарфоровых пиалы. Все это было водружено на стол. Бедуин указал Коту место напротив себя и предложил белые фигуры. Кот закрутил усы и начал партию ходом e2-e4.
— Хороший корабль — «Непобедимая Манна», — проговорил его противник, делая ответный ход.
— Прекрасный! — подтвердил Кот.
— Уверен, он сделает двадцать узлов при спокойном море, — продолжал бедуин.
— И двадцать пять сделает! — похвастался Кот. Он играл рискованный вариант принятого королевского гамбита.
— Один хороший человек заложил на ваш корабль часовую бомбу, — как бы невзначай промолвил бедуин. — Но я думаю, он поторопился.
— Конечно поторопился! — вскричал перепуганный Кот. — Нельзя ли убрать эту бомбу?
