- Как будешь пробираться на бахчу, обязательно подкладывай сзади под брюки бляху или в крайнем случае досточку. Они всегда, пигмеи, туда целят. Три дня потом не сядешь.
- Не бойся! Подложу! Обязательно подложу! Конечно! - Радостно захлебывался Котька. - Такое подложу, что и пушка не возьмет. Небось!..
Сзади тяжело вздохнул размазня. Он завтра ехал с родителями в Сочи. Котьки стало жаль Тютю.
- Ничего, размазня, не переживай! И ты когда поедешь в деревню. Увидишь!
Но Котька сам хорошо понимал, что никакие слова здесь не помогут.
Собирались так же, как и в Евпаторию, - целый день.
Упаковали три чемодана («Ох, не забыть этого!.. Ох, не забыть того!»). А ехали... Когда в Евпаторию ехали, то и ночевали, и чай у проводника дважды брали, и за влажную постель ругались... А тут... Сели на «Ракету» - гуррр! - Не успел Котька и ветра всласть наглотаться, как папа уже закричал:
- Вон! Он! «Бережок»! Приехали!..
На обрывистом песчаном берегу под молодым сосновым леском стояли в ряд два десятка одинаковых, новехоньких, издали похожих на игрушечные, домиков. У них копошились люди.
Но «Ракета» почему-то не остановилась, а, даже не понизив ходу, проурчала мимо «Бережок». Оказалось, пристань была выше километра три.
Ничего-ничего, - успокоил отец. - Там есть наш катер. Специально для доставки на базу. Но на пристани никакого лодки не было.
- Гм, - сказала мама и посмотрела на папу.
- Гм, - сказал папа и отвернулся. - Ну, ничего-ничего, здесь совсем близко.
Папа бодро схватил два больших чемодана. Мама, вздохнув, взяла маленький чемодан и сумку. Котька, засмеявшись, украл удочки и «авоську» с продуктами. И они пошли.
Котьци даже понравилось это - начинались приключения.
Котька шел и пел:
Хорошо живет на свете Винни-Пух!
Оттого поэт он зти пеень вслух...
Мама шла и кряхтела.
Папа шел и молчал.
Потом мама замолчала, а папа начал кряхтеть.
А Котька пел:
Пусть всегда будет мама!
Пусть всегда будет папа!
Пусть всегда будет-будет,
Будет «Бе-бережок»!..
- Замолчи! - Раздраженно сказала мама.
- Ху-у!.. - Сказал папа и стукнул чемоданы на землю. - Немножко отдохнет.
- Вот-вот, - сказала мама. - Я уже вижу, какой здесь будет отдых!.. В Евпатории хоть такси взять можно.
Папа молчал, только хекал.
Одхекавшись, они пошли дальше.
На дороге случилась небольшая речушка, которая впадала в Десну. Через речушку был переброшен кладку - две узкие доски на кольях. Доски ломились и пружинили под ногами.
Папа, балансируя, по одному перенес сначала свои чемоданы, потом мамины чемодан и сумку. Котька, радостно гогокаючы, течение кладку бегом.
Мама поставила на кладку ногу, попробовала и решительно сказала:
- Я не пойду!
- Да ты что, Заинька! - Сказал папа. - Здесь же ничего переходить. Но даже если и упадешь, тут же глубина - воробью по колено. Не бойся, Заинька!
- Я не пойду! - Упрямо сказала мама.
- Ну ладно. Я тебя переведу. Давай руку!
Папа взял маму за руку, и они осторожно начали соваться кладкой.
Папа в Котька был мужчина высокий и не худой. Да и мама была удобная, - как говорится, при теле.
Под их совместным весом доски начали сильно вгибаться и скрипеть.
А когда папа с мамой были уже посредственный, мама качнулась. Папа хотел ее поддержать и тоже качнулся. И...
- Ой! - Воскликнула мама, но кричать уже было поздно. Доски качнулись, спружинила, и папа с мамой, как вот держались за руки, так, держась за руки, подлетели несколько вверх, словно акробаты в цирке, и... прыгнули в воду.
Такого Ляско Котька отродясь не слышал. Так хлопнуло, что на полкилометра все лягушки выскочили из воды. Тысячи брызг фонтаном взлетели в небо, и вода выплеснулась аж на берега.
Речушка в этом месте таки была мелкая - глубиной полметра не более. Папа с мамой «приводнились» сидя и первый момент так и сидели рядышком, держась за руки, по пояс в воде - папа в светлом чесучовом костюме, мама в цветастом модном платье и крисатому белой шляпе.
Это было так забавно, что Котька ухватился за живот и разразился хохотом. Он так хохотал, так захлебывался, так подскакивал, держась за живот, чуть сам не упал в реку.
Папа с мамой с минуту ошеломленно переглядывались - не знали, сердиться им или смеяться. Потом, видимо, решив, что разумнее смеяться, засмеялись тоже.
Хорошо, что в чемоданах было все, что нужно, и папа с мамой, выбравшись из воды, тут же в кустах начали переодеваться.
Котька не мог успокоиться и продолжал хохотать, визжать и ахать.
Папа с мамой сначала бойко его поддерживали, потом примолкли, и, пожалуй, Котька, увлекшись, чего не учел, так кончилось тем, что мама ударила его по загривке и сказала:
- Хватит! Нашел себе посмешище - родных родителей! Только! Ну!.. Вот такая правда на свете в тех взрослых!
И даже несправедлив мамин подзатыльник не мог испортить приподнятого Котьчиного настроения.
И когда они двинулись дальше, Котька бодро запел:
Каждому, каждому
В лучшее верится,
Катится, катится
Голубой вагон.
Они шли по тропинке, которая извивалась вдоль берега, то спускаясь в песчаные отроги, до самой воды, то взбираясь на обильные зеленые кручи. На одной из круч тропа едва не срывалась в реку, огибая над водой кудрявые дубы.
- Осторожно, осторожно!.. Котю, осторожно! Ой, как тут высоко! - забеспокоилась мама и прикрикнула на папу: - А ну тебя с твоим «Бережко». Придумал!
- Ничего-ничего! - Не оборачиваясь, откликнулся папа. Котька только хихикнул.
И подумал: «Вот если бы отсюда шлепнулись папа с мамой! Вот бы хлопнуло!»
И снова хихикнул.
Но кручу прошли без происшествий.
Из-за рощи к берегу постилался широкий путь. И тем путем просто на них ехал воз, запряженный парой волов. Для Котька это было так неожиданно (он никогда в жизни не видел живых волов), что он не удержался и как-то невольно воскликнул:
- О! А это что такое?
Старичок в выгоревшем военном картузе без звездочки, сидевший на телеге, улыбнулся в рыжие усы:
- Дикая природа!
Папа с мамой засмеялись. Котька покраснел.
- У вас и в зоопарке таких нет. А? - Сказал старичок, останавливая волов. - Садитесь, подвезу. Вероятно, дачники на «Бережок», а?
- Да-да, вот спасибо! - Непривычно сладко проговорила мама, закидывая в телегу свой чемоданчик и сумку. Папа тоже ловко забросил чемоданы на телеги и повернулся к Котька:
- А ты чего? Давай сюда «авоську» и удочки... - и снисходительно улыбнулся: - Это, сынок, волы. Круторогие украинские волы.
- А то я не знаю! Тоже еще! - Хмыкнул Котька, краснея еще больше.
- Лезь уже на телеге, знаток! - Насмешливо произнесла мама.
Мстительный народ эти взрослые. Ну ничего-ничего!..
- Дедушка, скажите, а как называется и река, там впадает в Десну? - Невинным тоном спросил Котька и метнул на папу с мамой лукавый взгляд.
- Там-го? - Переспросил старик, показывая кнутовищем. - Ривчак! А ты думал - Миссисипи? Нет! Просто Ривчак и все. Ты что - боялся переходить, чтобы не то... не булькнуть?
- Я-то ни-и... - протянул улыбаясь Котька.
- О, смотри-смотри, какое место для рыбалки! - Перебил его отец, показывая на темную заворот реки, над которой склонилась старая коренастая ива.
- Прекрасное! Здесь, пожалуй, и щуки, и... и сомы водятся, - подхватила мама, хотя в рыбалке не понимала ничего.
«Затирают! Не дают говорить!» - Вздохнул Котька и тут же решил: «Ладно! Не буду уже вас трогать. Знайте что я не такой».
И ему стало очень приятно от собственного благородства.
Так, не чем-нибудь, а телегой, запряженной волами, въехал Котька в «Бережок».
И то, что это был такой древний способ передвижения, которым пользовались еще их предки, наполняло Котьчине сердце особенным наслаждением. Он уже представлял себе, как он будет рассказывать об этом ребятам в школе и какое это будет оказывать на них, а особенно на Игоря Алейников, впечатление, и в груди ему сладко тенькало. Что же, первый день в селе начался прекрасно - и папа с мамой в воду упали, и волами ехать пришлось... Есть, есть о чем рассказывать! Не то что Евпатория.
А несчастный размазня раза в Сочи под пальмой на пляже мучается...
Глава III
Первые впечатления от «Бережко». Спиридон Спиридонович и его посимейство. Копаем погреб. Проблема водоснабжения на Десне. Дружеский ужин.
Домик им достался второй с краю, прекрасный домик, с прекрасной верандой, с двумя окнами, с газовой плитой, с прекрасным столом, вкопанным круг домика (круг каждого домика было вкопано стол и скамейки). Вот только двери не запирались за плохо подогнанный замок и не было холодильника. Холодильник был в соседнем домике, занимавший папин начальник Спиридон Спиридонович. Он приехал еще вчера с женой и дочерью лет восемнадцати. Все трое как раз сидели за своим столом и завтракали - Спиридон Спиридонович в больших черных трусах, жена и дочь в красочных купальниках.
