— Петр Петрович! — крикнул Фомин Налетову. — Идите сюда, я старых знакомых встретил!
Налетов подошел, оглядел «Жигули», жалостливо поохал.
— Лошадников ищем, — пояснил Фомин своим «старым знакомым». — Третий день. Вам они сегодня не попадались?
Вопрос остался без ответа. На лицах было написано: «Иди ты куда подальше! И без тебя тошно». Ральф занервничал, наставил уши. Чует неподалеку другого пса.
— Ваша собачка не укусит? — благодушно спросил Налетов.
Фомин приготовился. Сейчас Налетов скажет, что и с ними есть собака, позовет проводника, будто бы замешкавшегося в лесу, и Джульбарс укажет на вора… Но все испортил Безин. Вскочил, схватил спортивную сумку и кинулся бежать.
— Назад! — заорали на него три глотки. — Идиот!
Безин удирал без оглядки.
— Задержи! — бросил Налетов Фомину. — Сумку не прозевай.
Преследуя Безина, Фомин время от времени поглядывал на часы. Назначенный Налетовым срок встречи на шоссе настал. «Сейчас Баранов, не дождавшись нас, едет навстречу… Он уже у болота… Оставил УАЗ, пошел в обход… Добрался, помогает Налетову. Нашли иконы в „Жигулях“ или не нашли?..»
Безин на бегу далеко отбросил сумку. Пока Фомин ее отыскал, преследуемый выиграл метров двести. Фомин поднажал и опять повис у Безина на плечах, напоминая время от времени:
— Спокойно! Поиграли, и хватит. Все равно не уйдешь.
Безин бежал из последних сил, тяжело запинаясь о корни. Лес раздался, Фомин увидел бревенчатый угол, заколоченное наискосок оконце. Безин, почти падая с ног, метнулся за угол и исчез. Фомин влетевший следом за ним на заросший двор, уже никого там не обнаружил.
«Все!.. Игра в догонялки кончилась. Начинаем играть в прятки. Но куда же он залез?» Фомин с досадой оглядел заброшенную усадьбу. Изба с крылечком, сараюшка, ход в погреб. Крапива в рост человека. Лопухи. Нигде вроде бы не потревожено, не промято. «Ну и черт с ним! Никуда не денется, придет домой. А сумка у меня». Но тут Фомину представились насмешки завтра в горотделе. Да что завтра! Годы будут вспоминать! Упустил сопливого мальчишку… Но куда же он все-таки ушмыгнул? Фомин присел на скособоченное крыльцо. Главное дело — не пересуетиться. Действовать спокойно. Да, спокойно…
В детстве, когда играли в «двенадцать палочек», Фомин никогда подолгу не водил. Не то что Кисель. Тому померещится, что кто-то в подземелье юркнул, и он туда без оглядки. Пока бегал, двенадцать палочек разлетелись, — начинай сначала. Киселю приходилось из-за своего нетерпения по три дня водить. А Фомин подберет палочки, сложит на доску и далеко не отходит. Потому что знает: спрятались и следят за каждым его шагом. И всех ближе спрятался самый хитрый, самый быстрый. Только удалишься на лишний шаг, он выскочит и ногой по доске. Поэтому первая задача — застукать того, кто спрятался всех ближе. Остальные сами пойдут в руки.
Из-за этих детских воспоминаний Фомину вдруг померещилось, что Безин сейчас прячется рядом и наблюдает за ним. «Чепуха какая! На что ему за мной следить? Уполз отсюда и чешет без оглядки». Но ощущение, что Безин прячется где-то близко, не проходило. Фомин явственно услышал чье-то дыхание. Оглянулся назад — никого, заколоченная крест-накрест дверь. «Добегался до галлюцинаций! Фантазирую, как Кисель!» Фомин в сердцах ударил кулаком по крыльцу. Наступила мертвая тишина. Ни вдоха, ни выдоха. Но Фомину недолго пришлось торжествовать победу над наваждением. Невидимка опять задышал. Чаще и тяжелей. Словно бы нырял под воду, задержал дыхание сколько мог, а теперь выскочил, судорожно хватает ртом воздух. «Ах, вот ты где! — Фомин встал и топнул ногой по трухлявым доскам. — Черта с два я кому-нибудь расскажу, какие мне тут мерещились домовые. Я с самого начала знал, что он прячется под крыльцом. Я потому и сел на крыльцо».
Снизу послышалось кошачье чихание. Фомин вспомнил юность, сбацал по доскам чечеточку и негромко спросил:
— Безин, тебе мои танцы еще не надоели?
Под крыльцом зашуршало, сбоку, из собачьей дверцы, выбрался путятинский супермен, весь в пыли, паутине, древесной трухе.
— Снимай ремень! — скомандовал Фомин.
Безин с усмешкой протянул ему широченный, по последней моде, ремень с ковбойскими бляшками. Фомин ловким приемом вывернул руки супермена за спину, стянул ремнем.
— Теперь не побегаешь. Спокойно пойдем куда надо. И побеседуем по дороге…
— О чем, шеф? — нагло спросил Безин.
— О жизни.
Фомин решил осмотреть деревушку. Может быть, тут кто и живет, укажет дорогу. Три дома выглядели не брошенными, на окошках цвела герань, Фомин постучался в один, в другой, в третий. Никто не выглянул. Торная дорога сыскалась за церквушкой с провалившимся куполом. И пожалуй, вела не в лесную глухомань, а куда-то в более населенные места.
Фомин не спешил заводить разговор с идущим впереди Безиным. «Нина права, парень нагловат и подловат. Супрунов уперся и не выдал его, а Безин и верного своего Супу заложит, и всех знакомых спекулянтов, и этих с иконами. Мальчишки молчат или из чувства товарищества, или из страха перед главарями, а главари продают, главарям своя шкура дороже. И не буду я с Безиным заговаривать по душам. У него и нету души. С Безиным правильнее сесть за стол и вопрос — ответ, вопрос — ответ…»
Впереди послышались громкие веселые голоса, скрип телеги, стук копыт по мягкой дороге. Кто-то ехал навстречу. Из-за поворота вывернул гнедой конь в нарядной упряжи, дуга расписана зелеными листьями и алыми розами. Фомин отступил с дороги и потянул за собой Безина. Гнедой бежал весело, Фомина поразило, что конь словно бы сияет от радости.
Но еще больше удивился Фомин, когда увидел, кто правит гнедым. Воистину мудра была бабушка Андрея Бубенцова, когда показала фотографию любимого внука! У подростка, который лихо держит вожжи, волосы справа у виска торчат вверх. Как теленок лизал. Андрей Бубенцов, собственной персоной!.. Но когда Фомин разглядел, кто сидит рядом, у него глаза полезли на лоб. Кисель! Сидит, свесив ноги до земли, и что-то рассказывает Бубенцову с самой распрекраснейшей, дружеской улыбкой. «Как он сюда попал? Какие у Киселя дела с Бубенцовым?»
Третий в телеге сидел отворотясь, на задке, закутанный с головой. Фомин решил не удивляться больше ничему. Даже если он увидит в этой подозрительной компании Ольгу Порфирьевну, бывшую директоршу музея. Или печально известного дядю Васю. Или даже свою жену Валю! От Киселя можно ожидать чего угодно!
Меж тем Бубенцов заметил, что Безин находится на положении арестованного. Он побледнел, но не отвернулся, кивнул Безину и буркнул какое-то нечленораздельное приветствие. А Киселев ужасно обрадовался встрече с Фоминым.
— Приветик! Надеюсь, у тебя все в порядке? «Жигули» в плену? Возле болота? — По голосу чувствовалось, что он чрезвычайно доволен собой.
Телега проехала мимо, и Фомин увидел, что третий седок — самая обыкновенная деревенская старуха. Он испытал даже что-то вроде разочарования.
— Пошли! — скомандовал Фомин приунывшему Безину. — И ответь-ка на вопрос: какие отношения тебя связывают с Бубенцовым?
— Никакие. — Безин презрительно сплюнул. — Вы лучше поинтересуйтесь у него, где он лошадь украл.
— Спасибо за информацию. Поинтересуюсь!
Фомин подумал не без злорадства: «Значит, Кисель разъезжает на краденой лошади. Поздравляю!..» Фомина не удивила легкость, с которой Безин выдал Бубенцова. «Для такого типа это в порядке вещей. Зря Бубенцов проявлял свое благородство и здоровался с Бесом».
— А откуда ты взял, что лошадь краденая? — Фомин задал вопрос с нарочитым неверием. — Старуху видел? Лошадь наверняка колхозная.
— Ну да, колхозная… — издевательски протянул Безин.
— Так, так… — Фомин понял, что отношения между этими двумя отнюдь не дружеские. Даже наоборот. На чем-то они не поладили. И быть может, не далее как вчера, когда Безин вызвал к себе Бубенцова.
При таких обстоятельствах Фомину уже не доставило особой сложности получить у Безина необходимые сведения о Бубенцове. Без всякого деликатного подхода и задушевных бесед. Вопрос — ответ, вопрос — ответ. Пока дотопали до Ермакова, из ответов Безина сложился вполне отвратительный облик Бубенцова. Крадет лошадей. В прошлом году связался со старым конокрадом цыганом дядей Пашей, тот ему передал какие-то свои секреты. И с похитителями икон связан. Если бы не Буба, то Безин бы с ними и не знался. Похитители икон обещали заплатить Бубе сто рублей. Они его подрядили обокрасть одну тетку. Она пса держит, лютого, как тигр. А Бубу собаки не трогают. Он сначала согласился за сто рублей, а потом струсил. Но может и не струсил — хотел потянуть время и содрать побольше.
По пути в Ермаково, в тряском автобусе, дебринская Анютка рассказала Володе, каким образом угодил в плен умный и самоотверженный Вихрь.
Ночью у одной из старух начались боли в правом боку. Час от часу сильнее. Что делать? Надо скорей в больницу. Запрягли Вихря и поехали. Врач после операции сказал, что опоздай они немного — и больную бы не спасти. Гнойный аппендицит. Вот ведь какая беда. А Вихрь ее отвел…
