Хьюго, и Жорж Мельес, и Этьен. А мама Жанна в своём нарядном платье с летними мотивами помолодела лет на двадцать.
– Жорж, не забудь, пожалуйста, накидку со звёздами. Хьюго, где пригласительные? – как всегда, раздавала она команды.– Ой… – Хьюго побежал в гостиную, чтобы взять со стола пригласительные, выполненные на роскошной плотной бумаге, виньеточным шрифтом:
Французская Академия киноискусств приглашает вас на вечер, посвященный легенде кинематографа Жоржу Мельесу.
Впятером они спустились вниз – прямо к подъезду были поданы два шикарных парадных авто.
– Ой, теперь я кое-что забыла! Хьюго, ты садись, я сейчас! – крикнула Изабель и побежала в дом.
Нога её давно зажила, и она снова порхала как бабочка. Через пять минут она вернулась и протянула Хьюго новый фотоаппарат – чёрный, с серебристыми хромированными деталями:
– Вот, подержи, пожалуйста. А запасную кассету положи в карман, до кучи. Да, а это тебе лично. На фотографии, сделанной совсем недавно, – он в обнимку с Антуаном и Луи, их школьная троица. У всех улыбка до ушей.
– Спасибо, – сказал Хьюго довольно.
– На здоровье, Господин Тик-Так, – ответила Изабель и, грациозно подобрав полы платья, села в машину.
И вот они уже на парадной лестнице Академии киноискусств. Папа Жорж очень волнуется – у него даже очки запотели. Он специально надел их, чтобы разглядеть всё получше.
– Эх, сколько лет прошло, – вздыхает он. – Помнится, я подарил Киноакадемии свою картину. Она называлась «Прометей». Где-то она теперь?..
– Так это ваша картина? – воскликнул Хьюго. – Я сразу догадался, что это Прометей! Он цел и висит в библиотеке.
– Неужели? Что ж, это хорошо. Дети, а вы знаете, чем закончилась история с Прометеем? Прометей был освобождён от цепей. Не напоминает ли вам эта легенда историю из чьей-то жизни? – сказал старик и весело подмигнул Изабель и Хьюго.
Зрительный зал был набит до отказа. На сцену вышел мсье Табар и обратился к публике:
– Приветствую вас, дамы и господа. Меня зовут Рене Табар, и я буду вести наш сегодняшний вечер. А собрались мы здесь по весьма торжественному поводу – чтобы чествовать Жоржа Мельеса, одного из пионеров кинематографа, человека, принёсшего в кино магию и волшебство.
В течение многих лет его фильмы считались пропавшими, и мы полагали, что сам режиссёр давно умер. Но это не так! Жорж Мельес сейчас здесь, с нами, в этом зале! Мало того, мой студент Этьен Прюшон и два подростка Изабель и Хьюго, которые, кстати, являются приёмными детьми семьи Мельесов, ведут поиск пропавших фильмов. Одну из плёнок, всю перепутанную, Этьен обнаружил в архиве Киноакадемии. Мы привели её в порядок, поставили на кинопроектор и убедились, что автором фильма является Жорж Мельес.
Этьен с детьми провели настоящее расследование. Нить поиска приводила их к частным коллекционерам, в заброшенные дома и катакомбы. Так были раздобыты старые негативы, коробки с уже отпечатанными копиями и чемоданы, набитые спутанной плёнкой, которую всё же удалось привести в божеское состояние. В итоге на сегодняшний день мы имеем более восьмидесяти фильмов, снятых мсье Мельесом!
Конечно, это лишь малая часть его работ, учитывая тот факт, что всего им было снято более пятисот картин. Но я уверен, что в ближайшие годы нас ждут новые радостные находки.Сегодня мы заново открываем для себя легендарного Жоржа Мельеса, кумира моего детства, благодаря которому я стал заниматься историей кино.
А теперь приготовимся к чуду. Дамы и господа, добро пожаловать в волшебный мир Жоржа Мельеса!Это обращение было встречено бурными аплодисментами.А потом погас свет, заиграл оркестр, открылся занавес и… После длительного перерыва более чем в десять лет фильмы Жоржа Мельеса вернулись к зрителю.
В заключение показали «Путешествие на Луну».
Хьюго тихонько взглянул на Изабель: на щеках у неё блестели две дорожки от слёз.
Зажгли свет, и Жоржа Мальеса попросили подняться на сцену. Ему вручили золотой лавровый венок – зал приветствовал героя стоя. Когда овации стихли, папа Жорж (ведь для Изабель и Хьюго он был папа Жорж, не так ли?), откашлявшись в кулак, заговорил, и голос его от волнения дрожал:
– Вот смотрю я в зал и вижу не знатных господ в смокингах, не дам, усыпанных бриллиантами и окутанных шелками. И не солидных банкиров я вижу, не скромных домохозяек с натруженными руками, не клерков и не продавцов. Передо мной маги и волшебники, русалки и феи, отважные путешественники и мечтатели. Я узнал вас – по раскрасневшимся щекам и наивному детскому блеску в глазах. А значит, сказка сбывается!
И зал снова взорвался аплодисментами...
А потом в ресторанчике был банкет. Изабель ходила меж столиков и фотографировала, а Хьюго показывал фокусы, собрав вокруг себя толпу почитателей. Чья- то рука мягко опустилась ему на плечо, и он услышал голос папа Жоржа:
– Дамы и господа, прошу любить и жаловать – профессор Алькофрисбас!
Хьюго стал озираться: где же, где этот профессор с таким волшебным именем?
– Кого ты ищешь? – с улыбкой спросил Жорж Мельес…
– Эээ… профессора Алько…фрисбаса. Где он?
– Профессор Алькофрисбас – герой моих фильмов, путешественник и алхимик, способный превратить любой вид материи в золото. Но прежде всего он маг и волшебник. Сегодня он сошёл с экрана, именно с ним я сейчас и разговариваю… – сказал папа Жорж и хитро подмигнул Хьюго.
И в этот самый момент что-то щёлкнуло во вселенском механизме: башенные часы на улице пробили полночь, и Хьюго почувствовал, что отныне жизнь его пойдёт как по маслу.
Странные шутки играет с нами время. В жизни – как в ускоренном кино: не успел и глазом моргнуть, а кадр с младенцем в колыбели сменился сценой похорон…
Кто-то проигрывает войны, а кто-то, напротив, выигрывает. Словно бабочки, вылупившиеся из кокона, люди из маленьких человечков превращаются в больших дядь и тёть.Так было и со мной. Когда-то и я был ребёнком, и звали меня Хьюго Кабре. Я был уверен, что если починить механическую игрушку, то она спасёт мне жизнь. Потом кокон раскрылся, и оттуда вылетела бабочка – так из маленького мальчика я превратился в профессора Алькофрисбаса. Теперь, оглядываясь на своё детство, я говорю себе, что не ошибся: игрушка, найденная моим отцом, действительно возродила меня.
А после и я изобрёл своего собственного механического человечка. Я корпел над ним долгие
