— Что же ты нам ничего не сказал? — с укоризной спросил Франтишек. — Ведь ты мог нас предупредить?
— Не мог, хозяин, — ответил Диего. — Услышав об их замысле, я вскрикнул и выдал себя. Они вскочили и бросились искать меня в кустах. Я кинулся со всех ног, но двое гнались за мной. Я их обманул, но должен был скрываться, потому что они, конечно, подстерегали меня целый день. Я забрался на дерево во дворе гостиницы и стал ждать; думаю, если полезут к вам, я подниму тревогу. Правда, двое приходили во двор, но вас дома не оказалось, и они ушли. Тогда я быстро спустился с дерева и начал искать вас по всему городу, но только под вечер увидел, как негр с индейцами уходили на пристань. Я побежал за ними и почти догнал, как вдруг показался человек в серой шляпе — он спешил куда-то вдоль берега. Я пополз за ним, но, заметив ещё двоих разбойников, спрятался в болоте, пропустил их и залез на дерево, чтобы посмотреть, куда они направились. И тут я увидел вас — вы шли по берегу — и догадался, что они на вас нападут. Мне стало очень страшно. Я сполз с дерева и, сделав большой крюк, побежал в другую сторону, чтобы позвать на помощь. К счастью, вблизи залаяла Льготка. Остальное вы знаете сами.
— Зачем же ты погнался за третьим бандитом, который стоял на страже?
— Я хотел знать, не побежит ли он рассказать остальным. Он так и сделал: сообщил своим, что затея провалилась, что один ранен, а другого почти задушила собака; бандиты подняли крик и поклялись жестоко отомстить вам. Оттого я и просил не садиться на корабль.
Франтишек подивился сообразительности юноши:
— Ты хороший парень, Диего, я никогда этого не за буду! Теперь нам надо изменить направление. Диего знает бандитов в лицо, пусть он по-прежнему следит за ними. Вацлав завтра отправится к мистеру Блэку и от моего имени попросит навестить меня. А теперь пора и отдохнуть. Эта передряга всех нас измучила.
…Миновала ночь. Все спали неспокойно, но хуже всех эту ночь провёл Франтишек. Утром он был так бледен и утомлён, что не мог даже подняться с постели.
Мистер Блэк навестил Франтишека и выслушал его рассказ о случившемся. Узнав все подробности, мистер Блэк посоветовал не обращаться к властям.
— Не стоит предавать это гласности. Преступники разбредутся по разным уголкам страны, чтобы там совершать ещё большие преступления. Предоставьте это дело мне. Я позабочусь, чтобы полиция разведала притон негодяев. Конечно, это надо делать очень осторожно, чтобы захватить и обезвредить всю банду целиком. Что же касается вас, то я одобряю ваше решение изменить маршрут. Если вас устраивает корабль, идущий прямо в Лимон[32], могу вас обрадовать: «Кугуар», возвращающийся из Веракрус, прибудет в Белиз завтра вечером или послезавтра утром. Вполне надёжное судно, оно ходит до Панамы. Вам беспокоиться не о чем. Я сам всё устрою, только приготовьтесь в дорогу, а главное, выздоравливайте.
Франтишек поблагодарил мистера Блэка и распорядился готовиться к отплытию.
Глава двадцатая
В глубь Коста-Рики
Через день путешественники прощались с Белизским портом. Несколько бледный, стоял Франтишек на палубе «Кугуара», посылая прощальный привет мистеру Блэку, который, отойдя в сторону, смотрел вслед удалявшемуся кораблю. «Кугуар», двухтрубный красивый пароход, спокойно и торжественно плыл к югу.
Корабль, отходящий от пристани, — всегда волнующее зрелище. Он отплывает величаво, неслышно, как огромный лебедь, осторожно минует лодки и островки; потом, словно расправляя белые перья, бороздит воды, разделяя их на два широких крыла… И тогда уже кажется, будто корабль не плывёт, а летит. Незаметно теряются из виду детали, судно становится всё меньше и меньше, пока, наконец, не превратится в маленькое светлое облачко. Но скоро оно тоже бледнеет, и вот уже взор тщетно блуждает между небом и морем, отыскивая далёкую, маленькую точку: она исчезла, растаяла вдали.
Пуэрто-Лимон — превосходная гавань, хорошо защищённая со всех сторон, так что более безопасного убежища для кораблей и не сыскать. Однако сам городок со своими двумя тысячами жителей очень незначителен.
Наши путешественники прибыли в Лимон здоровыми, успокоившимися и провели там несколько часов. Их целью был маленький город Карильо — туда надо было добираться по железной дороге. В Карильо они отдохнут, Франтишек купит вьючных животных, ящики, корзины, и тогда экспедиция двинется дальше в горы.
Все уже радовались предстоящим поискам редких горных орхидей, которые в изобилии растут в Коста-Рике. По словам Франтишека, эта страна открыла Европе далеко не все свои сокровища.
Путешествовать по железной дороге было интересно. Сначала паровоз тянул за собой вверх длинный ряд вагонов. Но по мере приближения к горам их становилось всё меньше и меньше. На маленьких станциях задние вагоны отцепляли, так что, когда начался настоящий подъём, тяжело пыхтящий паровоз тащил только четыре вагона.
Рельеф Коста-Рики необычайно своеобразен. Высокие Кордильеры пересекают Коста-Рику с северо-востока на юго-запад двумя островерхими грядами, местами достигающими 2000 метров; между этими естественными гигантскими валами на высоте 1500 метров над уровнем моря расстилается горное плато, и на этой богатой, плодородной равнине растут леса — разумеется, только лиственные, — а между ними расстилаются широкие степи. В поперечных складках гор расположились долины, и на скалистых склонах и откосах, помимо ароматной ванили, растут разнообразные сорта орхидей. Впрочем, ваниль — тоже разновидность орхидей; это — вьющееся растение с плотными, будто кожаными, ярко-зелёными листьями; на месте желтовато-зелёных цветков позднее образуются цилиндрические коробочки. Вместе с другими орхидеями ваниль наполняет горный воздух нежнейшими ароматами. Кусты орхидей гнездятся на скалах, распластав по ним серые узловатые корни. Иногда кусты лепятся на обрывах, как ласточкины гнёзда, и корни их свободно развеваются в воздухе.
Почва здесь вулканического происхождения. Несколько вулканов действуют до сих пор, а маленькие, не причиняющие вреда землетрясения столь часты, что жители к ним привыкли.
В Карильо Франтишек легко нашёл всё необходимое. Коста-Рика не испытывает недостатка в лошадях и мулах, а что касается корзин, то тамошние жители очень ловко плетут их из лиан, ротана[33] и прочных гибких прутьев.
Ещё в поезде наши друзья убедились, что слухи о приветливости, гостеприимстве и доброжелательности здешних обитателей нимало не преувеличены. Повсюду они встречали исключительно добрых и отзывчивых людей.
Основное занятие населения — земледелие и скотоводство; главный продукт экспорта — кофе. Когда-то Франтишек сказал, что в Коста-Рике они увидят горы кофе, и Еник запомнил его слова. Однако необъятные груды кофе, целые горы кофе, которые они увидели здесь, поразили и самого Франтишека. Вылущенный, промытый, высушенный кофе лежит тут прямо на полях, в кучах, таких же высоких и длинных, как в Чехии — пирамиды сахарной свёклы, которой крестьяне каждую зиму заваливают сахароваренные заводы.
Кроме кофе, в Коста-Рике выращивают рис, табак, сахарный тростник, бобовые, бананы и другие плоды… И всё же обрабатывается тут едва ли пять процентов земли; остальная часть пустует или поросла девственным лесом.
Еник почувствовал себя вполне счастливым, увидев после долгого перерыва стадо пасущихся коров; на радостях он выпил так много молока, что потом озабоченно поглаживал свой живот, а на фрукты смотреть не мог.
Хозяева наперебой приглашали гостей к себе на ранчо.
Как ликовал Еник, когда Франтишек подарил ему лошадь, серую в яблоках! Вацлав тоже получил коня — вороного, для разнообразия. Конечно, для путешествия с грузом всего надёжнее осторожный мул, и для себя дядя выбрал именно это животное.
Еник совсем по-испански набросил на коня красный чепрак и пожалел, что лондонские озорники не видят, как гордо восседает он в седле, уперев левую руку в бок, а правой придерживая уздечку. Ах, что за уздечка! Настоящая ремённая уздечка, украшенная медными бляхами!
— Кто хвалится, тот в яму провалится, — заметил Франтишек, с улыбкой наблюдавший за важничавшим Еником. — Смотри, упадёшь!
Еник весело рассмеялся:
— С этого козлёнка упасть — всё равно как с лавочки скатиться! Смотрите, стремена у меня всего на полметра от земли!
Лошадка тоже была довольна седоком. Зато Льготка, успевшая поправиться, явно ревновала. Стоило Енику погладить Ветерка (так Еник назвал свою лошадь) или сказать ему ласковое слово, как Льготка тотчас требовала внимания к себе. Она прыгала вокруг юного всадника, а если тот не замечал её, вскакивала к Енику в седло и повисала на нём. Понятно, Еник тотчас прогонял её, и собака, обиженно задрав хвост, стремглав убегала вперёд и лаяла как оглашенная.
