— Хорошо, и я отправлюсь вместе с тобой! — воскликнула тетя Модя. — Мы вдвоем поедем в приюты — и только тогда успокоимся. Если Жозен не отправила куда-нибудь леди Джен, то нет сомнения, что девочка отыщется. Я всегда говорила и теперь говорю, что Жозен украла леди Джен. Вот почему она так тщательно укрывала ребенка и так внезапно скрылась. Помнишь даму, которая приезжала на улицу Добрых детей? Очевидно, она разыскивала мадам Жозен. О, уверяю тебя, тут кроется некая тайна! Распутать этот узел можем только мы с тобой. Завтра встанем пораньше и вместе решим, как взяться за дело.
Прошло несколько дней. Джен сидела в классной комнате и готовила уроки. Вдруг в класс вошла Маргарита с кем-то из посетителей. Это было обычным для детей, и потому девочка, прилежно занятая уроком, даже не подняла головы.
— Здесь отделение для детей младшего возраста, — громко сказала Маргарита. — Посмотрите, — быть может, увидите девочку, которую вы разыскиваете.
Услыхав это, леди Джен повернула голову в сторону вошедших, и в то же мгновение полное улыбающееся лицо женщины вспыхнуло от радости.
— Да, да! Это она! — воскликнула гостья.
И сразу раздался голос девочки.
— Тетя Модя! Ах, тетя Модя! — Джен обхватила обеими руками шею мадам Пешу и принялась ее целовать.
Взволнованная женщина прижала ее к себе и тоже целовала. Папа Пешу, чуть не плача от радости, теребил шляпу и с умилением смотрел на жену и ребенка.
— Джен, ты можешь спуститься с нами вниз, — сказала начальница приюта, предложив гостям отправиться в приемную.
Затем завязался оживленный разговор между супругами и наставницею. Джен, устроившись на коленях тети Моди, вслушивалась в слова, касавшиеся ее судьбы, но многого так и не поняла. Долго толковали о мадам Жозен, говорили об улице Добрых детей, о золотых часах с бриллиантами и с какими-то буквами, потом называли эти же буквы, вышитые на белье; и наконец, о том, как внезапно мадам Жозен куда-то исчезла. Толковали и о том, как она была жестока с девочкой. Всю эту историю Маргарита слушала с изумлением и интересом. Она, в свою очередь, сообщила супругам Пешу, как наткнулась на леди Джен на крыльце приюта в канун праздника, как приняла ее в дом, как расспрашивала девочку, откуда пришла, где раньше жила и кто она родом. Но Джен на эти вопросы не отвечала.
— Отчего же ты, милочка, не отвечала тете Маргарите на эти вопросы? — ласково спрашивала тетя Модя.
Девочка запнулась, затем вполголоса сказала:
— Оттого, что я боялась…
— Кого же ты боялась, моя крошка? — спросил Пешу.
— Тетя Полина запретила мне говорить об этом, — робко глядя на Маргариту, продолжала Джен. — А теперь я могу сказать?
— Конечно, можешь. Ты должна рассказать нам все, что относится к тебе и что тебе известно, — серьезно ответила начальница.
— Мне тетя Полина строго приказала никогда никому не говорить, что мы раньше жили на улице Добрых детей, а главное — не называть по имени никого из моих знакомых, не называть своего имени и где я жила прежде.
— Бедняжка! — заключила Маргарита, обращаясь к обоим Пешу. — Тут кроется какая-то тайна, раз старуха Жозен прибегала к таким угрозам. Подождем несколько дней и тогда продолжим… У Джен есть верный друг, мадам Ланье, супруга известного доктора. Она сейчас уехала в Вашингтон, я ожидаю ее со дня на день, а без нее не хочу начинать это дело. Но вы, месье Пешу, можете продолжать поиски.
— Не пройдет двух-трех недель, — сказал добрый Пешу, — и в вашем приюте будет одной сироткой меньше.
Пока начальница приюта и папа Пешу продолжали беседовать, тетя Модя и Джен болтали без умолку. От нее девочка узнала и о кончине матери мисс Дианы и заплакала, представив, что она, бедная, осиротела.
— Вспоминают ли обо мне Пепси, Маделон, месье Жерар и Мышка? Хотят ли меня видеть? — спрашивала девочка, — Ах, как я буду рада, когда мы опять увидимся!
Тетя Модя обливалась слезами, слушая рассказ о страшной ночи, когда Джен увезли тайком. Чего только она, бедная, не натерпелась, живя с Жозен в лачуге, в сырости, голоде и холоде! Ее выгоняли на улицу, заставляли просить милостыню; старуха ее била, требовала денег и, наконец, ударила по лицу!
— Но что всего ужаснее, — воскликнула Джен, — это что она продала мою цаплю! Тетя Модя, подумайте! Я боюсь, что ко мне никогда не вернется моя милая Тони! — И слезы градом полились по лицу ребенка.
— Найдешь ее, душа моя, непременно найдешь! — утешала тетя Модя. — Вот мы тебя нашли, а потом найдем и птичку. Не горюй! Не горюй!
Когда Маргарита пообещала на следующий день утром привезти леди Джен на улицу Добрых детей, супруги Пешу простились с девочкой и, довольные, что сбылось их желание, отправились домой. Тетя Модя не могла вернуться к себе на мызу, не повидав Пепси, старого Жерара, мисс Дианы и не сообщив им, что девочка жива, здорова и находится в приюте. Это был общий восторг! Больше всех, по-видимому, взволновалась мисс Диана. В ту ночь она долго не могла заснуть и долго сидела в цветочной галерее, мечтая о завтрашнем свидании с леди Джен.
На следующий день экипаж с леди Джен остановился у знакомого дома на улице Добрых детей. Джен влетела в комнату Пепси и кинулась ей на шею.
— Все та же! Все та же! — смеясь и плача, говорила Пепси, всматриваясь в Джен. — Те же прекрасные глаза, то же милое личико.
Мисс Диана в первую минуту забыла обо всем на свете, любуясь девочкой; но затем она не удержалась, чтобы не спросить у Маргариты:
— Неужели леди Джен останется в приюте?
— Я надеюсь, что ненадолго: мы все скоро расстанемся с Джен, — ответила Маргарита.
После этого мисс Диана долго беседовала с Маргаритой о том, как бы получше устроить будущее леди Джен.
— Если родные ее согласятся, то я всю свою жизнь готова посвятить девочке, — говорила Диана. — Я воспитаю ее, как следует, серьезно займусь с нею музыкой — для меня это будет большим наслаждением.
— Надо об этом еще подумать, — возразила Маргарита, — а пока я посоветовала бы оставить девочку у нас в приюте. Я охотно позволю ей провести теперь несколько дней у вас, чтобы она повидалась со своими друзьями, а потом надо ее отвезти в приют.
Между тем Пешу вел неутомимую переписку с одним из ювелиров Нью-Йорка, разыскивая через него, кому лет пять тому назад были заказаны дамские часы с вензелем: «J.C.».
Мадам Ланье вернулась из Вашингтона за несколько дней до праздника. Усталая от путешествия, она посвятила первый день отдыху, а двух своих девочек отправила с отцом в театр. В это время ей подали визитную карточку.
— Артур Менар! — проговорила мадам Ланье. — Проси! Скорее проси!.. Милый мальчик! — воскликнула молодая женщина. — Как я рада, что он приехал к нам на праздник.
Не прошло и минуты, как в кабинет вошел молодой человек. Мадам Ланье дружески протянула ему руку.
— Видите, как я верен! — еще издали вскричал он, смеясь, и его белые блестящие зубы сверкали.
— Вижу, вижу, дорогой мой Арчи! — отвечала, улыбаясь, мадам Ланье. — Ты никогда не изменял нам. Все такой же живой, веселый! Садись поближе, и будем разговаривать. Дети уехали в театр с отцом, а я до того устала за день, что не хватило сил отправиться вместе с ними. Представь себе, мы вернулись из Вашингтона только сегодня утром.
— Неужели? Знай я это, ни за что бы не явился к вам сейчас! Воображаю, как неприятно принимать гостей, когда вы так утомлены! — И Артур вскочил со стула, готовый уйти.
— Вздор какой, Арчи! Садись. Я всегда так рада тебе!
Пока мадам Ланье рассказывала гостю о своем семействе, юноша оглядел почти всю комнату. Всевозможные фотографии были расставлены на столиках. Вдруг Артуру бросился в глаза портрет в рамке из голубого бархата. На фотографии была изображена группа: молодой человек, молодая женщина и ребенок.
— Мадам Ланье, что это за группа? И кто эта дама?
— Это одна из моих любимых подруг детства, — ответила мадам Ланье. — Да отчего ты спрашиваешь? Разве ты ее знаешь?
— Конечно, знаю! Мало того, у меня есть копия этого портрета!.. Вот так странная история! Я вам расскажу, в чем дело, но прежде спрошу кое о чем…
— Арчи, тебя, как видно, очень заинтересовала эта дама? — улыбаясь, заметила мадам Ланье. — Это моя большая приятельница — Джен Четуинд. Мы учились в одном пансионе в Нью-Йорке. Отец ее м-р Четуинд. Ты, верно, слыхал о его богатстве?
— Конечно, конечно, слыхал! Но говорите дальше!..
— Значит, тебя интересует история моей дорогой Джен?
— Да, интересует! Расскажите мне все, все про нее! Мне необходимо это знать.
— Так слушай: красивый молодой человек — это муж Джен, фамилия его Черчилль, родом он англичанин. Девочка — их единственная дочь, которую они привыкли называть леди Джен. С этой минуты начинается настоящий роман, и я употреблю все силы, чтобы раскрыть тайну, касающуюся моего милого друга, Джен Четуинд.
