Больше выкидывать было нечего, и Генка опять приуныл. Но долго ему расстраиваться не пришлось, потому что загремел замок и на пороге показался Герцог Анжуйский:
— Посуду переводишь! Ты что — «Железная маска»! У нас это не пройдёт!
И не успел Генка хоть что-то пролепетать в своё оправдание, как Герцог захлопнул дверь.
Затем опять приходил Мишка и о чём-то горячо переговаривался с «узником». Потом Мишка ушёл, и, просидев ещё минут двадцать, Генка неожиданно закричал:
— Дядя, я тут штуку одну нашёл!
— Какую ещё штуку? — спросил Герцог и снова вошёл в чулан.
— Да вот бумага… А на ней что-то написано…
— Ну-ка, дай я взгляну, — сказал Герцог.
Генка протянул ему смятую пожелтевшую бумажку, на которой выцветшими чернилами было написано: «Отъмерь десять шаговъ отъ вяза на югъ, поверъни налево. Копай въглубь и въширь, пока не упрешься. Бабушъка. 5 X. 1916 года».
Герцог равнодушно посмотрел на записку.
— Где ты это взял? — спросил он.
— А тут вот, — ответил Генка и стукнул ногой по щербатой стене.
На полу лежала раскрошившаяся штукатурка, а в стене темнела квадратная выемка.
Видно, здесь кто-то давным-давно устроил тайник.
— Ерунда, — усмехнулся Герцог и смял записку, — тут до меня одна бабуся жила, я у неё этот дом и приобрёл… Ну, старуха была немного… — и он покрутил пальцем у виска. — Так что мало ли какая ей могла прийти блажь в голову. А ты, верно, в клад поверил?
— А как же! — взволнованно сказал Генка. — Тут же ясно написано: «Отмерь и копай».
Герцог так и прыснул.
— Ну и чудак же ты, братец! Кто в наши дни клады находит? У себя в деревне ты хоть когда-нибудь клад находил?
— Не-е, — растерялся Генка.
— Вот и я тоже, — сказал Герцог и подтолкнул Генку к двери. — Иди погуляй, а то засиделся ты тут. Я ведь не по злобе тебя наказал, а так, для порядка.
— А как же записка? Может, всё там правда? — настаивал Генка.
— Чушь какая-то! — Герцог бросил бумажку в угол. Ты прямо как маленький совсем. Идём, идём, чайком с клубничкой побалуемся.
И как Генка ни доказывал, что надо искать неведомые сокровища, Герцог только смеялся. И верно, какие могут быть клады в наше время? Почти все сокровища давным-давно найдены и сданы в музей. И Генка, печально вздохнув, видимо, поверил доводам дяди, и они тихо и спокойно сели пить чай с клубникой.
Глава шестнадцатая
ГЕРЦОГ ИЩЕТ КЛАД
Поздно ночью Герцог проснулся от надоедливой мысли: а вдруг всё это правда? Вдруг клад действительно существует?..
Мысль была настолько нелепа, что Герцог чертыхнулся, обозвал себя сумасшедшим и повернулся на другой бок. Но заснуть он уже не мог. И как он себя ни уговаривал, как ни доказывал самому себе, что всё это ерунда, клад уже всецело захватил его воображение. И хотя он прекрасно понимал, что не может тут быть никаких кладов, потому что старуха, бывшая хозяйка этого дома, жила очень скромно и даже бедно, и дом по этой причине продала и переехала к дочери, дурацкое «а вдруг там и впрямь что-нибудь есть» упрямо и назойливо лезло в голову.
«Чертовщина какая-то!» — подумал Герцог и слез с кровати. Он походил по комнате, пытаясь успокоиться, потом накинул на плечи одеяло и вышел на крыльцо.
Ночь была темней тёмного. Единственный фонарь находился далеко в конце улицы, и его слабый свет не доставал до двора. Да и луна спряталась, как по заказу. Словом, ночь была что надо, самая подходящая ночь для поисков клада.
Герцог постоял, подумал и успокоился: надо ж, глупость какая — клад!.. Посмеиваясь, он вернулся в комнату, снова улёгся, полежал, закрыв глаза, стараясь вызвать сон, и внезапно вскочил.
«Нет, надо все-таки поискать! — решил он. — Пусть там ничего нет. Он даже в этом уверен, но поискать надо. Всё равно не успокоишься, пока сам не убедишься, что всё это чепуха».
Он быстро оделся и тихонько, чтобы не разбудить Генку, прошёл в чулан.
Бумажка лежала на том же месте, куда он её бросил, — в углу. Он зажёг свет и ещё раз прочитал записку. Текст был дурацкий, глупее не придумаешь, но, пожалуй, именно это заставило Герцога по-новому взглянуть на всё: кто его знает!
Герцог взял фонарь, разыскал лопату и вышел на улицу. У старого вяза, неподалеку от изгороди из колючей проволоки, Герцог остановился.
«Так… От правого угла дома ровно десять шагов. Если бабкиных — десять, то моих — семь».
Отмерив нужное расстояние, он зажёг фонарь и поставил на землю, чтобы свет падал как раз туда, где надо было рыть. А рыть надо было прямо под столбом, от которого тянулась колючая проволока.
«Ну и дела были б, — усмехнулся Герцог, вонзив лопату в землю, — если бы тот работяга, который мне рыл ямы для столбов, наткнулся на клад, если он только существовал!..»
Траншея становилась шире и глубже, а клада всё не было.
Часа через полтора Герцог погрузился в неё по пояс, а через два — над землёй торчала только его макушка. Потом и она исчезла — Герцог зарылся в землю. Только ожесточённо скрипела лопата да взлетала над ямой глина. Сначала рухнул один столб от загородки, потом второй — и пошло!.. Анжуйский зарылся так глубоко, что из ямы вообще не доносилось ни звука.
Видимо, и под землей Анжуйский неплохо ориентировался. К двенадцати ночи он наткнулся на бревенчатую стену.
Тайник! Герцог даже похолодел от волнения, когда поддел одно из бревен ломиком. Бревно с треском подалось и в лепёшку раздавило фонарь.
Герцог оказался в кромешной темноте. Из отверстия тянуло могильным холодом и плесенью. Анжуйский осторожно просунул голову и замер: глубоко внизу сияла луна и мерцали звезды. Он ошалело глянул вверх — и там было небо, луна и звезды. А между двумя лунами был натянут толстый черный канат.
— Боже… — прошептал Герцог. — Где я?
— Где я? — глухо ответило эхо.
Герцог испуганно рванулся и неожиданно с криком полетел вниз — прямо на луну.
На рассвете, когда Генка подошёл к колодцу, чтобы набрать воды и умыться, он так и остолбенел. Глубоко внизу, вцепившись в канат, сидел на бадье Герцог Анжуйский. Целую ночь он пытался выбраться, но безуспешно, а позвать на помощь не решался — засмеют.
— Не узнаешь, что ли? — буркнул Герцог. — Давай тащи.
Пятый «Б» долго потом рыдал от смеха, узнав о случившемся… Но дело от этого не продвинулось ни на шаг. И хитроумная затея с запиской, которую сочинили всем классом, а потом на чистой странице, вырванной из старинной книги, принадлежавшей родителям Вовки Сидорова, писали слабо разведенными чернилами и держали бумагу над огнём, чтобы она пожелтела ещё больше, и Мишка проник во владения Анжуйского и передал записку Генке, чтобы тот подсунул её при удобном случае своему дяде, — эта великолепная затея не помогла избавиться от загородки.
В тот же день Герцог поставил столбы на прежнее место. Больше он ни разу не пытался разыскивать клад, потому что тот работяга, который когда-то копал ямы под столбы, проехал как-то по их улице на новеньком мотоцикле. А ведь мотоцикл денег стоит!
Глава семнадцатая
КИНОШНИКИ
Ранним утром к дому герцога Анжуйского подошли два человека. Один был длинный и в берете. Другой — маленький и лысый. Они держали в руках киносъёмочные камеры.
Киношники были встречены озверелым лаем Пирата. Спустя некоторое время из дома показался заспанный Герцог.
— Вам кого? — спросил он.
— Вас, — ответил длинный.
— Как это меня? — удивился Герцог Анжуйский. — А кто вы такие?
— Из Москвы, — важно сказал маленький. А длинный уточнил:
— Научпоп.
— Какой «поп»? — растерялся Анжуйский.
— Киностудия научно-популярных фильмов, — разъяснил длинный. — Может, слышали?
— Ну, как же, — сказал Герцог. — А я тут при чём?
— Что ж тут непонятного, — сказал длинный. — Вчера мы сюда приехали, искали разные сюжеты о вашем городе. Ну, нам подсказали, что вы садовод-мичуринец. И мы хотим всё это отобразить… если вы, конечно, разрешите.
Герцог заулыбался:
— Это, конечно, можно.
Но тут ему в голову пришла другая мысль, и он задумался.
— А может, вы ещё откуда? — осторожно спросил он. Маленький попытался опять что-то сказать. Но длинный перебил его.
— Что вы, — сказал он, — как можно…
— Ну, что ж, — сказал Герцог, — если так, проходите. Сейчас я Пирата на цепь посажу.
Он посадил на цепь собаку и отворил калитку. Киношники вошли во двор.
— Так с чего ж мы начнём? — сказал Герцог.
— Ну, начнём, как всегда, с рассказов. Вы расскажите о себе: кто вы, что вы… А я запишу. Давно ли вы сад посадили, давно ли дом построили?
— Ну, что ж, — сказал Герцог, — записывайте. Я — пенсионер. Бывший военнослужащий… Этот дом я не строил. Этот дом я приобрёл у одной женщины сразу после войны. Дом старый, как видите. Я его отремонтировал. Всё своими руками. И садик я, между прочим, сам посадил. Ну, садик небольшой… Вот… Ну, хороший садик. Аккуратный.
