Еду мне будут приносить, и это будет единственным общением с командой корабля. Серж помог мне расплатиться и проследил, чтобы меня не обманули. Я отдала капитану Контарини почти все, что получила за серебряное платье.
Пожелав Сержу удачи на прощание, я поднялась на борт, и капитан тут же повел меня в каюту. Мы долго петляли по каким-то узким проходам и наконец пришли в маленький чулан. Капитан вручил мне ведро, флягу с водой и тонкую подстилку вместо матраса.
– Не выходи отсюда, – хмуро сказал он и захлопнул за собой дверь.
Я с недоверием осмотрела чулан: он был темный, без окон. Я почувствовала, как корабль мягко качается на волнах. Все это вместе с духотой вызвало у меня тошноту. Серж сказал, что путешествие продлится не больше пяти дней. Конечно, пять дней можно вытерпеть все, что угодно, но здесь я задыхалась. Представила, что не буду дышать свежим воздухом целых пять дней… Ощущение неудобства возрастало. Это намного хуже, чем замок. Нет, я не смогу просидеть здесь так долго!
Я подошла к двери, но она оказалась запертой снаружи. Капитан решил подстраховаться.
Я почувствовала, как во мне закипает злость. Хватит с меня запертых дверей! Я вытащила из швейного набора иглу и открыла замок. Надела вещевой мешок и с большим трудом отыскала палубу.
Капитан пришел в ярость, когда увидел меня. Матросы с интересом наблюдали, как он схватил меня за руку и потащил к трапу.
– Я не буду сидеть взаперти под палубой! – заявила я.
– Тогда ты не поплывешь на моем корабле.
– Замечательно. Отдавайте мои деньги.
– Вот уж нет. Мы заключили сделку. Если ты не соблюдаешь условия, то меня это не касается.
Он оставил меня на причале и начал поднимать трап. Потом резко повернулся и посмотрел на меня.
– И не думай впутывать сюда своего Сержа. Я тут на короткой ноге с властями, и никто не станет слушать обвинения какой-то…
Последнее слово он произнес по-португальски, но по взгляду капитана я поняла, что это было ругательство.
Я стояла и злилась на капитана и еще больше на себя за поспешное решение. Мне совсем не хотелось возвращаться к Сержу и Софи.
Нужно найти другой корабль, пусть даже это будет капитан-викинг с плохой репутацией.
После долгих поисков я нашла-таки суденышко. Оно стояло в дальней, заброшенной части причала, но я сразу узнала его. Оно было длинное и узкое, с одной-единственной мачтой и очень низкой посадкой. Изогнутый нос корабля не отличался от кормы, только по рулевому веслу можно было определить, где задняя часть. Подойдя ближе, я увидела на носу фигуру в виде головы животного. Но годы и волны так потрепали судно, что невозможно было понять, какого именно. Я разглядела обнаженные клыки и пронзительный взгляд и решила, что это медведь. Что ж, хороший знак, сказала я себе.
Казалось, что рядом никого нет, поэтому я стояла и изучала судно. Несмотря на потрепанный вид, я сразу прониклась к нему симпатией. На ее борту лежал какой-то груз, накрытый шкурами.
– Эй, ты! – раздался грубый оклик у меня за спиной. Говорили по-норвежски. – Чего тебе надо?
Я повернулась и увидела высокого человека с длинной густой бородой и суровыми синими глазами. Волосы у него были такие же, как борода, – длинные и взлохмаченные, цвета сливочного масла, хотя кое-где обильно подернутые сединой. Одет он был в куртку с хитрыми металлическими застежками. На бедре висел длинный нож в кожаных ножнах, а на шее болталось ожерелье с серебряным молотом Тора.
– Извините, – быстро сказала я, – я любовалась вашим судном.
– Ты что, норвежка?
Я кивнула.
– Тогда топай к маме, порт не самое подходящее место для юной леди, – посоветовал он и достаточно ловко для своих размеров запрыгнул на суденышко.
– Мне нужно добраться до Норвегии, – обратилась я к нему.
– Я тебя не повезу, – сказал громила, даже не обернувшись.
– Я думала, что вы отправляетесь на север.
– Я перевожу только грузы, пассажиров не беру.
– Пожалуйста, сэр. Я буду работать. Мне нужно попасть…
– Нет! – Он поглядел на меня жестким взглядом.
– Простите его за ужасные манеры, мисс, – сказали по-норвежски у меня за спиной. – У Тора закончилось пиво.
Я повернулась и увидела двоих мужчин. Тот, который говорил, был невысокий, загорелый, худощавый, очень подвижный. Он спрыгнул на борт, подошел к сундуку и удобно на нем устроился, оперевшись на борт лодки.
Второй человек был светловолосый, высокий и медлительный. У него было широкое некрасивое лицо. Он ничего не сказал, но похоже было, что он спокойный и добрый. Он тоже запрыгнул на борт и кивнул мне.
– Спроси, Тор, может, она умеет готовить, – сказал коротышка. – Я не переживу, если на этот раз опять придется стряпать самим.
– Я умею готовить, – выпалила я. – Кроме того, я заплачу за поездку.
– Послушай-ка, она готовит и у нее есть приданое. – Коротышка ухмыльнулся. – Скажи, красавица, ты обручена? Если нет, то я стал бы замечательным мужем для такой…
– Я тебе язык вырву, Гест, если ты не примешься за работу! – проревел Тор.
Коротышка вскочил и начал возиться со снастями.
– Пожалуйста, – сказала я человеку, которого звали Тор.
И хотя он наводил на меня ужас, я заглянула ему прямо в глаза.
– У меня нет денег… – начала я.
Он фыркнул:
– Отстань. Я и так потратил на тебя слишком много времени.
– … но зато есть вот что… – продолжала я, вытаскивая кожаный кошелек. Меня очень расстраивало, что приходится расстаться со вторым платьем вслед за первым. Но мне нужно было добраться до севера.
Когда я расправила золотое платье, все трое уставились на меня.
– И что мне делать с этим? – рявкнул Тор. Потом демонстративно повернулся ко мне спиной.
Тот, кого назвали Гестом, сказал:
– Не глупи, Тор. Если продашь в Париже такое платье, сможешь купить новый кнорр. И еще заполнить его пивом так, что хватит до конца года.
Тор медленно повернулся, на его лице появилось некое подобие заинтересованности.
– Давай сюда, – сказал он, вылезая на причал. И схватил грубыми грязными ручищами тонкий сверкающий материал. – Идет, я отвезу тебя на север.
– Спасибо.
– Я его заберу прямо сейчас, – сказал он, унося платье. – Мы отчаливаем на закате.
Он неловко свернул золотое платье и зашагал в город.
– Да здесь ты и половины того, что оно стоит, не получишь, – крикнул ему Гест.
Но Тор не обратил внимания. Гест пожал плечами:
– Да, сильно же ему хочется выпить!
Он обернулся ко мне:
– Ну, добро пожаловать на борт. Как тебя зовут?
– Роуз.
– Роуз? А я Гест, к твоим услугам. Это мой товарищ Горан. (Высокий мужчина кивнул мне.) Надеюсь, мисс Роуз, вы умеете печь малиновый пирог из соленой свинины и черствого хлеба?
– Наверное, нет, но я могла бы попробовать, если у вас есть пшеничная мука.
Его губы расползлись в широкой улыбке.
– Милое дитя!
– Можно спросить? – начала я. – Куда все-таки направляется этот корабль?
– Отчего же нельзя? Мы плывем на север, за Сюрой, но, когда старина Тор у штурвала, никто точно не может сказать. Если он много выпьет (благодаря золотому платью), то скорее всего потащит нас в бурное море на поиски Валгаллы.[26]
У меня от волнения закружилась голова. Сюрой находился на самом севере Норвегии – о таком я и мечтать не могла, но меня встревожили слова Геста. Я могла лишь надеяться, что он преувеличивает.
Я решила, что до заката успею написать письмо домой. Сделав это, я вернулась к каравелле и, избегая встречи с капитаном Контарини, нашла одного доброго матроса, который за несколько монет согласился довезти мое письмо до Тонсберга, а там проследить, чтобы оно попало в Андальсины. Конечно, я не могла быть уверена, что он выполнит мою просьбу, но в нем чувствовалась надежность.
Время приближалось к закату, когда я добралась до кнорра.
Когда я подошла к лодке, до меня донеслось громкое пение. Тор развалился на корме и пел, сжимая в руках штурвал. Гест радостно помахал мне, помог забраться на борт и предложил сесть.
– Будет сильная качка, – предупредил он.
Тор продолжал петь.
Гест ловко отвязал все канаты, удерживающие кнорр у причала, и они с Гораном оттолкнули его. Парус надулся, и лодка отчалила.
– Этот старый пьянчуга ни за что теперь штурвал не отдаст, – проворчал Гест, схватившись за снасти, которые висели над палубой.
Я с беспокойством посмотрела на волнорезы, защищавшие вход в порт. Казалось, мы прямиком направляемся к одному из них, но Тор вдруг крутанул штурвал, и лодка повернула. Он громко рассмеялся и запел снова. Мы вышли в открытое море.
– Нам повезло, – сказал Гест. – Ветер юго-восточный.
Этот ветер хорошо помог нам в первые два дня пути.
Удивительно, но я быстро приспособилась к жизни на борту. Гест предсказывал мне морскую болезнь, как сухопутному человеку, но ничего такого со мной не случилось. Нравилось, когда морской ветер обвевал лицо. Нравилось чувство скольжения по волнам.
