— Ну… Не так уж много. Полагаю, что в пределах ста тысяч.
— Это мало.
— Если совсем подтянуть ремешок, можно, конечно, удвоить сумму, но тогда рискуем остаться ни с чем. Наоборот, я надеялся, что будут поступления по вашему каналу.
— Хмм… Там должно на днях капнуть. Порядка восемнадцати тысяч евро.
— Тогда чуть легче… А то ведь можем встретить начало сезона совсем голыми.
— Согласен. А как наши дела на бирже?
Распорядитель шумно вздохнул.
— Биржа — дама непредсказуемая. Пока ни особых взлетов, ни падений. Шулеры, конечно, работают, но нам за ними не угнаться. Вот месяца через три-четыре пойдет волна переоценок, можно будет хорошо сыграть. А сейчас вынимать оттуда средства бессмысленно.
— Понял. Не такие уж мы, значит, миллионеры, а?
— Быстро миллионы только воруются, Леопольд Карлович.
— Тоже верно, — Генка потер лоб. — Хорошо, постараюсь не выходить за рамки разумного.
— Появились новые возможности?
— Вроде того, хотя пока говорить рано. Удачи!
— И вам того же, Леопольд Карлович!
Гена выключил сотовый телефон, поднял глаза и испуганно вздрогнул. Прямо перед лицом грациозно зависла гигантская стрекоза. Радужные крылья неуловимо трепетали — практически сливались с воздухом, огромные глаза внимательно взирали на человека. Впрочем, испуг Генки насекомое, конечно, заметило, а потому выписало ехидную восьмерку и стремительно поднялось ввысь.
Глядя ей вслед, паренек уныло улыбнулся.
— Ну что, Леопольд, подлый трус, испугался? Страшно, небось, снимать денежки? — И сам же себе ответил: — Страшно! А все-таки придется…
* * *
В местном магазине, горделиво прозываемом «супермаркетом», Генка приобрел пару огромных сумок, в которые и начал сгребать товары. Количество купленного Валеру, если не поразило, то, во всяком случае, крепко озадачило. Чтобы не сомневаться, Гена дублировал покупки: два паяльника, три тестера, пара детских часиков, несколько фонарей, мотки разномастного провода, кусачки, пассатижи, молотки, упаковки с гвоздями и шурупами, компактный блок питания с автотрансформатором, бухта капронового троса. Хотел было размахнуться и купить телевизор с метровой диагональю, но вовремя вспомнил об отсутствующем электричестве. Да и денег на такую громадину все равно бы не хватило. Наличность, прихваченная из дому, таяла на глазах. Пачка казалась пока вполне пухлой, но предстоящих трат предвиделось еще больше. И все-таки удивить ребятню хотелось до жути, и, побродив среди полок с техникой, Генка выбрал автомобильную двойку с жидкокристаллическим экраном.
— Это еще зачем? — фыркнул Валера.
— А что? Питание — двенадцать вольт, подойдут даже аккумуляторы от твоего грузовика. В крайнем случае, батареек накупим.
— Батареек?
— Ага. И будем смотреть телепрограммы!
— Много ты у нас поймаешь!
— Что-нибудь да выловим, — утешил его Генка. — А нет, так диски будем крутить.
— Вот радость-то!
— А ты считаешь, нормально, что Юрашка за всю свою жизнь ни одного мультика не видел?
— Что там видеть-то? У меня, к примеру, тоже нет телевизора.
— И плохо, что нет. Смотрел бы канал «Культура», может, не коллекционировал бы бутылки.
— Чего, чего? — опешил Валера. — А не слишком ли ты разошелся, шурави? Совсем охренел в атаке? Ты бы кончал с этим гусарством!
— Да я только начинаю! — улыбнулся Генка. — Мы и тебе маленький телек купим. Установим прямо в кабине, и будешь смотреть!
— Больно мне это нужно!
— Лучше скажи, сварочный аппарат у тебя есть?
— Нет, конечно.
— Значит, придется покупать, — вздохнул Генка. — А подключаться станем здесь — в Новоспасском.
— Что-то я тебя, хлопчик, не совсем понимаю.
— И не надо понимать. Давай лучше пройдем в отдел игрушек. Может, посоветуешь, что взять для малышей…
Магазин они покинули только через час с лишним — тяжело нагруженные, взмыленные. Сумки, казавшиеся поначалу такими вместительными, раздулись словно переполненные бурдюки, и Валера всерьез беспокоился, выдержат ли молнии. Так или иначе, но в кабину сумки не влезли, и Валера поставил их в кузов.
— Только не гони быстро, — попросил Гена. — Аппаратура — вещь хрупкая. Обидно, если привезем осколки.
— Это уж как получится… — Валера хмыкнул, однако машину повел осторожнее, чем обычно.
— А ты, выходит, у нас богатенький Буратино?
— Какое там! Обычные карманные деньги.
— С такими «карманными» я мог бы год-полтора безбедно жить.
— Ты всерьез считаешь это жизнью?
Водитель глянул на Генку сурово.
— Слушай, купчила, может, объяснишь, что ты задумал?
— Честно говоря, сам не понимаю, — признался Генка. — Знаю только, что надо в Соболевке все менять.
— Думаешь, этот твой телевизор положение исправит?
— А мы не с него начнем, — с речки. Установим там простенькую турбину и запитаем вашу деревушку. Важно генератор подходящий найти. И с местом все грамотно продумать. Мне Варя говорила: там на перекатах река даже зимой не замерзает. Это правда?
— Ну, вроде бы…
— Значит, есть смысл помозговать. Сделаем маленькую гидроэлектростанцию, поставим стабилизатор напряжения, и полдела сделано.
— А другие полдела — это что?
— Ветряк! — кивнул самому себе Генка. — Я уже и место отличное приметил. Ваша водонапорная башня.
— Чего, чего?
— Ну да! Там на высоте тряпка какая-то болтается, — я уже не первый раз замечал, — все время вытянута, как флаг. Значит, ветер подходящий.
— И что с того?
— Ничего. Значит, будет источник энергии номер два. Думаешь, не получится?
Валера только кхэкнул.
— Ты, Ген, этот… Как его?
— Кулибин?
— Да не-е… Еще фантастику сочинял, с Лениным спорил.
— Герберт Уэллс?
— Ага, в точности как он! Только фиг у тебя что получится. Это ж работы — на целую роту!
— Конечно, одному мне не справиться, — согласился Генка. — И от Юрашки толк небольшой. Но ты разве не поможешь?
И снова Валере пришлось крепко кхэкнуть. Генка заметил, как побелели пальцы, сжимающие руль. Ответа можно было не ждать. В свои четырнадцать парнишка уже немного разбирался в людях. Обычно такие, как Валера, в сторонку не отходят, и бывшего воина-интернационалиста хитроумный подросток сумел подцепить основательно. Как ни крути, а ветшающая Соболевка была родиной Валеры. Предать свою родину бывший боец не мог.
* * *
На речке они задержались дольше, чем рассчитывал Гена. Сначала, крича и ругаясь, пытались выбрать место под будущую «турбину», а после, пачкаясь в ржавчине, ползали среди покореженных механизмов и гадали, что еще может сгодиться для дела.
— Чушь вся эта твоя затея! — орал Валера. — Что тут найдешь?
— Ты же сам говорил, что грузовик из ничего собрал.
— Я его собирал, когда еще МТС не спалили. И электричество у нас было, и станки с инструментами. А детали искал на Кумарьинской автосвалке. Там-то побогаче, чем здесь.
— Что, и аккумуляторы можно найти?
— Да хоть атомную бомбу…
— Так поехали туда!
— Ага, а как погрузим, как повезем? Или ты вместо крана поработаешь?
— Значит, давай искать здесь.
— Вот, чудак-человек! Ну, найдем мы, а дальше что? Механизм — его ведь так просто на коленке не соберешь. Специальное оборудование требуется, а у меня в сарайчике даже света нет.
— Между прочим, свои первые батискафы «Пайсис» канадские механики конструировали именно в сарайчике! — Генка ухмыльнулся. — И было их всего трое или четверо — нормальных головастых мужиков. Аппараты получались отличные и погружались поглубже других, хотя собирали эти «другие» на специальных заводах, да еще по проектам научных центров.
— Причем тут какой-то «Пайсис»! — рассердился Валера. — Мы ведь не батискаф делаем.
— Вот именно — у нас все проще. И конструкцию можно дорабатывать посекционно, зачем все разом волочь сюда?
— А фундамент? Здесь ведь фундамент нужен. Капитальный! Или хочешь всю конструкцию из дощечек сантиметровых сколотить?
— Будет тебе фундамент, — Генка улыбнулся. — Закажем в Новоспасском бетономешалку, и привезут нам все прямо к речке. Коробку передач мы уже нашли, генератор тоже отыщем. А не отыщем, так купим.
— Рокфеллер хренов! — вымазанный, как черт, хозяин грузовика снова принялся ругаться, и Гена не стал его прерывать. В каком-то смысле он его даже понимал. Как ни крути, а вся черновая работа сваливалась именно на Валеру.
В конце концов, прикинув план ближайших работ, они отправились на мелководье смывать с рук ржавчину и мазут. Там-то их и нашли Варя с Юрашкой — оба надутые и разобиженные, с одинаковыми лопухами на головах.
— Явились, не запылились! — Варины глаза прямо искрились от гнева.
